Стратегия и тактика раскулачивания нашли свое воплощение в деятельности карательных органов ОГПУ, которые стали основным механизмом по реализации политики ВКП (б) и Советской власти.

По своей сути, политической направленности, методам, средствам и формам процесс раскулачивания носил характер масштабной военно-политической операции.

Органы ОГПУ проявляли поразительную оперативность и действовали параллельно принятию основных решений партии и правительства, а иногда опережали принятие этих решений. Руководящие работники ОГПУ начали практическую работу по подготовке и непосредственному раскулачиванию в начале января 1930 г.

Так, в директиве ОГПУ № 775 от 18 января 1930 г., подписанной заместителем председателя ОГПУ Г. Г. Ягодой и направленной полномочным представителям ОГПУ (ППОГГТУ) Северо-Кавказского края, УССР, Центрально-Черноземной области, Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев, Белоруссии, даны следующие указания:

«В связи с предстоящим решением вопроса массовых выселений кулацко-белогвардейского элемента в первую очередь в районах сплошной коллективизации, в дополнение общих мероприятий, согласно нашей телеграфной директиве от 18-го января № 775, — приказываю:

1) Создать при ППОГГТУ оперативную группу для объединения всей работы по предстоящей операции. Немедленно разработать и предоставить в ОГПУ подробный план операции, с учетом всех вопросов оперативных, личного состава, войсковых, технических...

3) В плане точно учесть и донести телеграфно, из каких районов и какое количество кулацко-белогвардейского элемента намечается к выселению...

6) Установить места, железнодорожные пункты, где будут концентрироваться выселяемые перед отправкой, и рассчитать количество перевозочных средств и железнодорожных составов, которые должны быть поданы на эти места.

7) Строго учесть обстановку в районах и возможность вспышек (т. е. восстаний — А.), чтобы таковые могли быть пресечены без малейшего промедления.

8) Строго рассчитать расположение и использование наличных сил войск ОГПУ и РККА. Наметить пункты расположения резервов».

В директиве, направленной 23 января на те же адреса, дано указание: при составлении плана тщательно разработать и срочно донести данные, в каких районах, сколько и какие категории «кулацко-белогвардейского элемента намечены к выселению и порядок очередности районов, в каких пунктах намечается концентрация выселяемых для дальнейшего отправления по железной дороге, какое количество потребуется транспортных средств — вагонов, эшелонов, в каких районах, какое количество войсковых сил РККА и ВОГПУ нужно для обеспечения "операции"».

«Окончательные директивы, сроки операции, количество выселяемых, — предупреждал центр своих представителей, — будут вам даны своевременно, после решения вопроса в соответствующих инстанциях», то есть в Политбюро ЦК ВКП(б) и в правительстве.

Однако раскулачивание и разграбление имущества зажиточных крестьянских хозяйств уже в январе 1930 приобрели массовый и неуправляемый характер. Руководство ОГПУ дает следующие указания своим представителям: принять меры вместе с партийными органами по организованному проведению «кампании», согласно директивам ОГПУ № 775 и 776.

«Число кулаков, подлежащих выселению, махровый а/с и к-р (антисоветский и контрреволюционный — А.) кулацко-белогвардейский элемент изымать, дела направлять в несудебном порядке». Вместе с тем ППОГПУ предложено строго проследить, чтобы в число выселяемых «кулацких хозяйств» не попали семьи, дети которых служат в Красной Армии.

До масштабной общесоюзной кампании по раскулачиванию крестьянских хозяйств остались считанные дни. 2 февраля 1930 г. Г. Г Ягода подписал приказ Объединенного государственного политического управления № 44/21. В нем содержалась развернутая программа претворения в жизнь политики ВКП (б) и Советского правительства по «ликвидации кулачества» в СССР, четко сформулированы задачи органов ОГПУ. В приказе прежде всего обосновывалась цель предстоящей операции:

«В целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства,— в первую очередь в районах сплошной коллективизации, — в самое ближайшее время кулаку, особенно его наиболее богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесен сокрушительный удар. Сопротивление кулака должно быть и будет решительно сломлено.

Осуществление этой исторической задачи потребует исключительного напряжения по всем основным линиям партийной и советской работы. Особо серьезны, сложны и ответственны задачи, возлагаемые партией на органы ОГПУ.

От наших органов больше, чем когда-либо, потребуется исключительное напряжение сил, решительность и выдержка, исключительно строгая классовая линия, четкость и быстрота действий.

Поставленные задачи будут успешно осуществлены только при условии безусловной поддержки их основной батрацко-бедняцкой и середняцкой массой; только тогда задачи эти будут органически связаны с процессом массовой коллективизации. Поддержка батрацко-бедняцких и середняцких масс будет наиболее полной при условии строгой классовой выдержанности наших мероприятий».

В чем же проявилась «классовая выдержанность» намечаемых мероприятий? «Удару должны быть подвергнуты исключительно кулаки». Мероприятия органов ОГПУ планировалось развернуть по двум направлениям:

Первое. Немедленная ликвидация «КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОГО КУЛАЦКОГО АКТИВА», особенно - кадров действующих «контрреволюционных и повстанческих организаций» и наиболее «злостных махровых одиночек», которые были отнесены к «первой категории кулачества».
Второе. Массовое выселение в первую очередь в районах сплошной коллективизации и пограничных районах наиболее богатых «кулаков» (бывших помещиков, полупомещиков, местных кулацких авторитетов, церковников и сектантов) и их семей в отдаленные районы СССР, отнесенных ко второй категории.

Для наиболее быстрого проведения кампании по раскулачиванию и выселению раскулаченных семей ставилась задача немедленно и решительно ликвидировать все действующие «контрреволюционные кулацко-белогвардейские и бандитские кадры, созданные ими и оформленные контрреволюционные организации, группировки и банды». Операция эта должна была быть в основном закончена к началу развертывания массовой кампании по выселению раскулаченных семей, т. е. к марту 1930 г. Такая работа не исключалась и в период массового раскулачивания.

В приказе ОГПУ обосновывалась необходимость в первую очередь нанесения удара по активно действующим «кулацким элементам» первой категории. По отдельным зерновым районам СССР были намечены для «изъятия при операции» 50-60 тыс. лиц первой категории.

Таким образом, немедленным репрессиям подвергалось неопределенное, приблизительное количество лиц, отнесенных к первой категории «кулаков». Перед началом кампании по раскулачиванию и в процессе ее ни государственные органы, ни органы ОГПУ не имели точных статистических данных о количестве «кулацких» семей, тем более не было точных данных о «кулацких» хозяйствах, отнесенных к первой, второй, третьей категориям.

Арестованные по ПЕРВОЙ категории концентрировались в окружных и областных отделах ОГПУ. Дела на них заканчивались следствием в срочном порядке и рассматривались оперативными тройками по внесудебному (т. е. незаконному — А.) решению дел, которые создавались при ППОГПУ. Основное количество таких арестованных направлялось в концлагеря; «в отношении наиболее злостного и махрового актива к-р организаций и группировок и одиночек, — подчеркивалось в приказе ОГПУ, — должны применяться решительные меры наказания, вплоть до В. М. Н. Семьи арестованных, заключенных в концлагеря или приговоренных к высшей мере наказания выселялись в северные районы страны наряду с выселяемыми семьями второй категории при массовой кампании по раскулачиванию при условии наличия в семье трудоспособных».

Но это условие, особенно на первом этапе массового раскулачивания, не соблюдалось. Имущество семей первой категории раскулаченных конфисковывалось в том же порядке, как и у семей, отнесенных ко второй и третьей категориям.

Массовая кампания по раскулачиванию и выселению семей «кулаков» начиналась в вышеуказанных зерновых районах СССР.

В 1930 г. на Украине, в Белоруссии, на Северном Кавказе, Нижней, Средней Волге, в Сибири, Казахстане намечалось раскулачить и выслать в срочном порядке до начала посевной кампании от 130 до 155 тыс. семей.

В отношении остальных областей и республик соответствующие расчеты по раскулачиванию и выселению предполагалось произвести «в ближайшее время по согласованию с ППОГПУ».

В приказе ОГПУ было расписано, какое количество семей раскулаченных подлежит выселению, из какого в какой регион страны. Весной 1930 г. предполагалось выслать в Северный край, на Урал, в Казахстан и Сибирь 142 тыс. раскулаченных семей.

Таким образом, из 180-215 тыс. семей, намеченных к раскулачиванию в 1930 г., предполагалось выслать в отдалённые районы Северного края, Урала, Казахстана и Сибири 142 тыс. семей. Кроме того, были установлены ориентировочные сроки начала «операции» по выселению раскулаченных семей.

В соответствии с решением ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. председатель СНК РСФСР С. Сырцов направил в Политбюро ЦК ВКП(б) 20 февраля 1930 г. проект постановления «Об организации сева и дальнейших мероприятиях по коллективизации и ликвидации кулачества, принятый комиссией Политбюро под руководством В. М. Молотова. В проекте постановления предлагалось выслать из шести регионов РСФСР, по согласованию с ОГПУ и областными комитетами партии, 18 тыс. «кулацких семей» первой категории и 15 тыс. семей второй категории.

Для выполнения всех этих задач органам ОГПУ было приказано:

1. В кратчайший срок закончить ликвидацию всех действующих «контрреволюционных организаций, группировок и активных контрреволюционных элементов». Обеспечить быстрое проведение следствий по всем таким делам в тройках ППОГПУ (полномочных представителей ОГПУ).

2. Для рассмотрения дел на лиц, проходящих по этим делам (первая категория), рекомендовалось — «немедленно создать в ППОГПУ тройки с представителями от Крайкома ВКП (б) и прокуратуры». Состав тройки предлагалось выслать на утверждение Коллегии ОГПУ.

3. «Для непосредственного руководства операцией по выселению кулаков и их семей (второй категории) во всей ее совокупности, для концентрации всех материалов по операции и для организации постоянной связи с центром и периферией распоряжением ППОГПУ надлежало организовать ОПЕРАТИВНЫЕ ТРОЙКИ».

Для этой же работы в округах (областях) в окружных отделах ОГПУ создавались оперативные тройки во главе с начальниками отдела ОГПУ.

В районах для непосредственного участия в операции по раскулачиванию создавались РАЙОННЫЕ ОПЕРАТИВНЫЕ ГРУППЫ.

Для приема, учета, бесперебойной отправки выселяемых создавались СБОРНЫЕ ПУНКТЫ во главе с комендантом. При пунктах организовывались агентурно-следственные группы. Коменданты сборных пунктов работали в тесном контакте с ячейками органов транспортного отдела ОГПУ (ТООГПУ) на местах, ведающих составлением и отправкой эшелонов.

4. При ППОГПУ на случай возможных осложнений обеспечивался чекистко-военный резерв. В распоряжение окружных отделов, особенно в районах, наиболее угрожающих в смысле возможных осложнений, организовывались маневренные группы из частей ОГПУ. Части Красной Армии не привлекались. Использование их допускалось только в крайних случаях при возникновении восстания.

5. Полномочным представителям ОГПУ УССР, Северо-Кавказского края, Нижне-Волжского края, Северо-Западной области, Центрально-Черноземной области, БССР предлагалось не позднее 7 февраля представить на утверждение окончательно и подробно разработанные планы операции, руководствуясь данными указаниями. Остальным ППОГПУ предлагалось представить планы к 20 февраля 1930 г.1 Подробные инструкции об организационной структуре операции по массовому раскулачиванию, о работе сборных пунктов и агентурно-оперативных групп в этих пунктах, о работе транспортного отдела ОГПУ были направлены полномочным представителям ОГПУ республик, краев и областей в качестве приложения к приказу.

Таким образом, программа и механизм массового репрессивного раскулачивания были разработаны. И этот репрессивный механизм сразу же был запущен в работу. Приказ ОПТУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г. стал мощным катализатором в деятельности партийных, советских и репрессивных органов.

В целях легитимации основных положений приказа ОГПУ Президиум ЦИК СССР 3 февраля 1930 г. принял следующее постановление: «Предоставить ОГПУ право на время проведения кампании по ликвидации кулачества передоверять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ППОГПУ (полномочным представителям ОГПУ) краев и областей, с тем, чтобы внесудебное рассмотрение дел производилось с участием представителей крайисполкомов (облисполкома) и прокуратуры». Так, были узаконены карательные функции троек ОГПУ, в которых представителям местных органов власти и прокуратуры принадлежала чисто формальная роль.

Для того, чтобы направить деятельность местных органов власти в строго конкретное русло борьбы против зажиточной части крестьянства и избежать грубых ошибок при раскулачивании, Советское правительство приняло ряд решений.

Так, Совнарком СССР в постановлении от 21 мая 1929 г. определил основные признаки кулацких хозяйств. Это систематическое применение наемного труда в сельском хозяйстве или в кустарном промысле, наличие мельницы, маслобойки, крупорушки и других промышленных предприятий с механическим двигателем, водяной или ветряной мельницы с двумя и более поставами, систематическая сдача в наем сельскохозяйственных машин с механическими двигателями, сдача в наем постоянно или на сезон отдельных оборудованных помещений под жилье или предприятия, занятие торговлей, ростовщичеством, коммерческим посредничеством и другие нетрудовые доходы, включая служение культу. Однако эти критерии были слишком абстрактными. Зачастую наличие одного признака давало повод отнести хозяйство к разряду кулацких.

Руководствуясь решениями ЦК ВКП(б), ЦИКа и СНК СССР, приказом ОГПУ № 44/21 местные партийные, советские и чекистские органы со второй половины января 1930 г. развернули практическую работу по раскулачиванию. Руководящая роль в ней принадлежала партийным комитетам. Еще в январе 1930 г. приняли постановление о ликвидации кулацких хозяйств ЦК Компартии большевиков Украины, Средне-Волжский, Нижне-Волжский, Казахстанский крайкомы партии.

Аналогичные постановления приняли партийные комитеты, территории которых не входили в зону сплошной коллективизации. Так, бюро Московского обкома ВКЛ (б) 31 января 1930 г. рассмотрело вопрос «О мероприятиях по ликвидации кулачества как класса в связи с решением ЦК ВКП(б)», а 8 февраля обсудило вопрос «О ходе раскулачивания в районах сплошной коллективизации». Бюро Ленинградского обкома ВКП(б) 4 февраля 1930 г. приняло развернутое постановление «О практическом проведении мероприятий по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации Ленинградской области».

Руководство СССР не могло не знать о расхождениях между политикой и практикой в процессе коллективизации и раскулачивания. В целях преодоления этого противоречия ЦК ВКП(б) 30 января 1930 г. разослал на места директиву следующего содержания:

«С мест получаются сведения, говорящие о том, что организации в ряде районов бросили дело коллективизации и сосредоточили свои усилия на раскулачивании. ЦК разъясняет, что такая политика в корне неправильная. ЦК указывает, что политика партии состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание. ЦК требует, чтобы раскулачивание не проводилось вне связи с ростом колхозного движения, чтобы центр тяжести был перенесен на строительство новых колхозов, опирающихся на действительно массовое движение бедноты и середняков. ЦК напоминает, что только такая установка обеспечивает правильное проведение политики партии».

Между тем репрессивная лавина массового раскулачивания с неудержимой силой нарастала, и ничто уже не могло остановить или изменить ее разрушительный поток.

В авангарде раскулачивания шли основные зерновые районы страны. Здесь партийные, советские органы и органы ОГПУ проявили особую оперативность и наступательность в борьбе с «кулаком». 7 марта 1930 г. секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКЛ(б) А. А. Андреев направил Сталину телеграмму, в которой констатировал: «Кулака в станицах и селах С. Кавказа в основном можно считать раскулаченным, средства эксплуатации у него отобраны». К августу 1930 г. на Северном Кавказе было раскулачено свыше 26 тыс. крестьянских хозяйств.

К 10 марта 1930 г. по 309 районам Украины было раскулачено 61 877 крестьянских хозяйств или 2,5 % от общего количества крестьянских хозяйств. У них было конфисковано 586 392 га земли и имущества на сумму более 40 млн. рублей. А к ноябрю 1930 г. здесь было экспроприировано 153,6 тыс. «кулацких» хозяйств.

В Средне-Волжском крае с декабря 1929 г. по февраль 1930 г. было конфисковано имущество у 25 тыс. «кулацких» хозяйств, а всего их в крае насчитывалось около 65 тыс.

Массовое раскулачивание в 1930 г. проводилось в потребляющих и национальных районах СССР. В Ивановской области до 13 марта 1930 г. была произведена опись имущества с последующим раскулачиванием 30 тыс. хозяйств. В Западно-Сибирском крае до начала апреля 1930 г. было экспроприировано около 60 тыс. хозяйств. На территории Восточной Сибири в 1930 г. было раскулачено и выслано около 7 тыс. семей, или третья часть от общего количества «кулацких» хозяйств в крае. В Казахской АССР к массовому раскулачиванию приступили с января 1930 г. К концу года в 60 районах республики было раскулачено свыше 19 тыс. «кулацко-байских» хозяйств.

В 1930 г. завершился второй этап раскулачивания и выселения крестьянских хозяйств. В целом по СССР на 10 декабря 1930 г. было раскулачено 337 563 «кулацких» хозяйства.

Из-за боязни попасть под раскулачивание в первоначальный период среди зажиточной части крестьян наметилась тенденция самораскулачивания, принимавшая значительный размах. По подсчетам историков Н. А. Ивницкого и В. П. Данилова, за время «ликвидации кулацких хозяйств успели самораскулачиться 200-250 тысяч семей». Стараясь спасти свое имущество от конфискации, богатые семьи в ряде мест внезапно покидали свои деревни. Они уезжали ночью, вывозя свое имущество возами, производили фиктивные разделы своего хозяйства, распределяя его между своими родственниками. Иногда, убедившись в том, что нет возможности спасти или превратить имущество в деньги, они уничтожали его. Так, например, в Пскове «кулаки» рубили свои сады, а в Череповецком округе — сжигали свои дома.

В целях борьбы с самораскулачиванием Ягода и Евдокимов в директиве № 485 от 8 февраля 1930 г. всем ППОГПУ приказали:

«1. Всех бегущих кулаков арестовывать и к выявленным а/с (антисоветским—А.) элементам применять меры по 1-й категории, в отношении остальных применять аналогичные меры по второй категории.

2. Обязать через соответствующие органы, сельсоветы не выдавать личных документов и составить строгий учет бежавших...

3. Органам ТООГПУ принять самые решительные меры к усилению надзора по ж. д. в поселках, станциях, поездах с немедленным арестом при обнаружении и передаче окротделам для направления согласно пункта 1-го»1.

Через две недели, т. е. 20 февраля, Евдокимов подписал циркуляр ОГПУ № 50 «О выявлении кулаков, оседающих в городах», в котором органам ОГПУ предлагалось осуществить конкретные меры в этом направлении:

«Принять меры всеми имеющимися оперативными средствами, в частности, через осведомительную сеть, милицию, УТРО к выявлению кулаков, бежавших в города». Особое внимание обращалось на артели ломовых извозчиков, инвалидов, огородников, на усиление наблюдения за ночлежными домами, чайными, домами крестьянина, представлявшими собой «наиболее удобное место для оседания кулаков и ведения ими антисоветской агитации».

Таким образом, бежавшие от репрессий крестьяне не могли скрыться от всевидящего ока чекистов. Но и здесь чекисты перестарались. В директиве № 273026/3 от 3 апреля 1930 г., направленной всем ППОГПУ и начальникам областных и окружных отделов ОГПУ, отмечалось: «...Наблюдаются случаи, когда арестам подвергаются приезжающие в города на заработки или с ходатайствами по делам колхозов середняки, документы о социальном положении которых в момент ареста недостаточно оформлены или отсутствуют».

Процесс ликвидации кулацких хозяйств в деревнях и районах осуществлялся стихийно и неорганизованно. В основе его лежал волюнтаристский метод форсированной коллективизации сельского хозяйства и «ликвидации кулачества как класса», который противоречил объективным законам общественного развития и гуманным принципам социализма. У правительства не было методики определения кулацких хозяйств. На начальном этапе раскулачивания многим местным партийным и советским органам было неясно, кто и как должен эту работу проводить.

Вопреки традиционным утверждениям о том, что при проведении политики раскулачивания на местах допускались «отдельные» ошибки и перегибы, следует отметить, что эти явления приобрели общесоюзные масштабы. С самого начала массовой кампании по раскулачиванию был допущен отход «от генерального курса и классового принципа в политике ВКП (б) и Советского правительства по ликвидации кулачества как класса».

В ходе раскулачивания подверглись разгрому не только зажиточные, но и середняцкие, бедняцкие хозяйства и хозяйства сельской интеллигенции. В конце 1929 и 1930 гг., когда острие раскулачивания было направлено прежде всего «против богатой, контрреволюционной части» крестьянства, в центральные органы Советской власти сплошным потоком пошли жалобы о неправильном раскулачивании.

Так, например, только в Секретариат ВЦИК РСФСР в 1929 г. поступило 116 685, а за 5 месяцев 1930 г. — около 88 тыс. жалоб на неправильное раскулачивание. При анализе оказалось, что «68,5% жалобщиков раскулачены были неправильно». За весь 1930 г. в приемную М. И. Калинина поступило свыше 172,5 тыс. жалоб, или более 50 % от всех раскулаченных в том году хозяйств. Из 1000 ответов, полученных от местных органов секретариатом М. И. Калинина, разобрано 785 дел. Из них в отношении 519 просителей раскулачивание было отменено, в отношении 238 — оставлено в силе. Факты грубого нарушения принципов раскулачивания, проявившие себя в качестве общей закономерности, имели место во всех регионах СССР в период первой волны раскулачивания. Они свидетельствуют о том, что раскулачивание было направлено не только против верхнего слоя крестьянства, но и против всего крестьянства. Эта тенденция проявилась и в последующие годы.

По данным Секретариата ВЦИКа, массовые случаи раскулачивания середняков и бедняков были выявлены в Северном крае (89% от числа раскулаченных), в Иваново-Промышленной области (79%), Средне-Волжском крае (77,4%), Московской области (74%), Центрально-Черноземной области (73,6%), Дальневосточном крае (71,2%) и др.

Несостоятельность политики сталинского руководства по реконструкции сельского хозяйства состояла в глубоком противоречии между теорией и практикой ее осуществления. Это противоречие нашло свое выражение в отрыве раскулачивания от коллективизации. На практике не раскулачивание стало составной частью коллективизации, а коллективизация стала следствием и неотъемлемой частью процесса раскулачивания. Если на начало массовой кампании по раскулачиванию, т. е. на 10 марта 1930 г., по СССР в колхозах состояло 58% крестьянских хозяйств, то к осени, когда было раскулачено свыше 340 тыс. хозяйств, в колхозах остался 21% коллективизированных хозяйств.

Это противоречие сознавали и руководящие деятели СССР «Лозунг о ликвидации кулачества как класса, — говорил в 1930 г. на XVI съезде ВКП(б) заместитель председателя СНК СССР Я. Э. Рудзутак, — в ряде мест перевернули вверх ногами, полагая, что следует сначала ликвидировать кулака, а потом уже приступать к организации колхозов». Подобная практика, как показывают факты, носила не частный, а общий характер.

С марта 1931 г. начался третий этап массовой кампании по раскулачиванию.

Заместитель председателя ОГПУ Ягода и начальник секретно-политического отдела ОГПУ Евдокимов 15 марта 1931 г. подписали совершенно секретный меморандум и направили его ППОГПУ всех республик, краев и областей. В нем говорилось:

«В целях полной очистки от кулаков с мая по сентябрь 1931 года намечено провести массовую операцию по кулачеству с высылкой в отдаленные местности Союза со всех областей.

Для проведения этой операции предлагается:
1. Установить количество кулацких хозяйств края (т. е. сколько осталось таких хозяйств в каждом крае, области — А.), в том числе раскулаченных и распроданных в прошлом году, подлежащих выселению.
2. Установить теперешнее местонахождение кулацких хозяйств, в особенности глав семей.
3. Агентурным путем установить бежавших с постоянного места жительства и из ссылки кулаков, проникших на работу в промышленность, шахты, скрывающихся в городах.
4. Проверить состав колхозов, учесть проникших в колхозы кулаков.
5. Разработать подробный оперативный план проведения этой масштабной операции.
6. Не позднее 10 апреля предоставить СПО (секретно-политическому отделу - А.) ОГПУ:
а) количество кулацких семей и человек, подлежащих высылке за пределы края (из них раскулаченных в прошлом году, подлежащих раскулачиванию, сколько из кулацких поселков и зональных
участков третьей категорий);
б) оперативные соображения по проведению операции;
в) потребные от центра финансовые и другие ресурсы. Указания о начале проведения операции будут даны дополнительно».

Таким образом, на третьем этапе массового раскулачивания органами ОГПУ по согласованию с ЦК ВКП (б), с учетом накопленного опыта в 1930 г., была разработана жесткая программа выявления, преследования и осуществления карательных мер в отношении «кулацких» хозяйств.

Команда о начале операции была дана Ягодой в директивах № 1917 и 1920 от 25 февраля 1931 г. В них начальнику Закавказского ГПУ Реденсу было приказано выслать из Закавказья в Казахстан 350 семей первой категории и 520 семей второй категории. Указание органам ГПУ об отправке первого эшелона в составе 325 семей с назначением -150 семей на станцию Челкар и 175 семей на станцию Аральское море и последующих эшелонов в составе не более 175 семей через недельный промежуток времени было дано.

С марта 1931 г. вторая волна массовой кампании раскулачивания прокатилась по всем зерновым, потребляющим и национальным районам СССР. В целях конкретизации и усиления организации общего руководства работой по раскулачиванию и выселению раскулаченных семей 3 марта 1931 г. ЦК ВКП (б) создал специальную комиссию в составе: А. А. Андреева (заместитель председателя Совнаркома СССР), Г. Г. Ягоды и П. П. Постышева (секретарь ЦК ВКП (б)) под председательством А. А. Андреева.

Комиссию можно назвать высшей тройкой. Она решала все вопросы по раскулачиванию, выселению, хозяйственному устройству, административному управлению высланными семьями.

Так, на первом заседании комиссии, 3 марта 1931 г., обсуждались следующие вопросы: «О переселении кулацких хозяйств Западно-Сибирского края», «О выселении кулацких хозяйств Восточной Сибири», «О вселении кулацких хозяйств в бывшие Акмолинский и Карагандинский округа Казахской АССР», «О внутрикраевых выселениях кулацких хозяйств в Северо-Кавказском, Западно-Сибирском, Дальневосточном, Нижегородском краях и Ленинградской области».

Комиссия приняла решение: согласиться с предложением крайкома ВКП (б) и ППОГПУ по Западной Сибири о переселении в Северные регионы Западной Сибири 40 тыс. кулацких хозяйств, и предложила Ягоде в полуторадекадный срок предоставить на рассмотрение комиссии план по переселению кулацких семей Восточной Сибири, аналогичный плану Западной Сибири, о высылке в Казахстан 150 тыс. раскулаченных хозяйств, расселив их в указанных областях.

Обсудив вопрос о внутрикраевых выселениях кулацких хозяйств, комиссия обязала местные органы ОГПУ «дальнейшее переселение кулацких хозяйств производить исключительно после санкции этого переселения комиссией ЦК».

Выполняя решения высших инстанций ВКП (б) и Советского государства, местные партийные и советские органы приступили к практической работе по раскулачиванию и выселению раскулаченных семей.

Бюро Западного обкома ВКП (б) 10 марта 1931 г. приняло решение о ликвидации в области 7 тыс. «кулацких» хозяйств. Причем в отличие от предыдущих решений в нем не было указаний о традиционном делении «кулацких» хозяйств на категории.

Через месяц по примеру Западной области комиссия Северного крайкома ВКП (б) по ликвидации кулачества приняла постановление о ликвидации в 35 районах края 3 072 «кулацких» хозяйства. Было принято решение: семьи из 13 южных районов Вологодского оперативного сектора выселить в Удорский, Усть-Вьшский, Сторожевский и Усть-Куломский районы Коми области.

Семьи 11 южных районов Котласского оперсектора и 5 северных районов Вологодского оперсектора расселялись в Мезенском, Мишуковском и Каргопольском районах. А остальные семьи, намеченные к раскулачиванию, предполагалось расселить наПечоре в Усть-Шиломском и Ижемском районах.

В 1931 году было раскулачено более 250 тыс. крестьянских хозяйств. К осени 1931г. «массовая кампания» по раскулачиванию в СССР была закончена. Об этом свидетельствует Ягода в своем письме в Совет Труда и Обороны СССР от 27 августа 1931 г.: «Проводившееся расселение кулачества закончено, и все кулаки на договорных началах переданы различным организациям и заняты на работах. Постановлением директивных инстанций, — констатирует он, — массовое выселение кулачества впредь производиться не должно и не будет».

Последний очаг раскулачивания находился в районах Крайнего Севера. 26 января 1932 г. на заседании Комиссии СНК РСФСР под председательством заместителя председателя Совнаркома Лебедя было принято решение «Об экспроприации оленеводов-феодалов и ограничении кулацких элементов в районах Крайнего Севера». В апреле Президиум ВЦИК РСФСР принял аналогичное постановление — «О мероприятиях по ликвидации полуфеодалов и изоляции кулачества в районах Крайнего Севера». Оно предоставляло право местным органам провести экспроприацию всего оленьего стада и прочих средств производства I в зонах тундры и лесотундры Крайнего Севера у отдельных полуфеодалов, с одновременной высылкой их в места, определенные органами ОГПУ в каждом отдельном случае.

В Якутской АССР раскулачивание оленеводческих хозяйств началось с 1 января 1932 г., а в Мурманском округе оно было проведено с 1930 г. с грубыми нарушениями политики по ликвидации полуфеодалов и изоляции кулачества в районах Крайнего Севера.

Так, на первом заседании комиссии-тройки Якутской АССР от 1 января 1932 г. был утвержден список кулацко-феодальных хозяйств северных районов республики в количестве 45 хозяйств.

К весне раскулачивание феодально-кулацких хозяйств в Якутии было завершено.

Комиссия ЦК ВКП (б) по спецпереселенцам 26 января 1932 г. обсудила вопрос «О выселении кулаков» и приняла решение: «Считать необходимым в течение года выселить 30-35 тыс. семей кулаков, вычищенных из колхозов и раскулаченных». Совнарком СССР 7 мая 1932 г. принял решение о хозяйственном выселении 38 тыс. кулацких семей. Однако своим постановлением от 19 мая Совнарком отменил это решение. Он предложил ОГПУ «отдельные контрреволюционные элементы в деревне изымать в порядке индивидуального ареста».

Таким образом, за 1930-1931 гг. в СССР было раскулачено 568,3 тыс. семей. По подсчетам профессора Н. А. Ивницкого, в конце 1931 г. количество «кулацких» хозяйств в СССР по сравнению с 1929 г. составило примерно 150 тыс. и уменьшилось почти в 7 раз. К 1933 г. в стране насчитывалось не более 50 тыс. хозяйств, отнесенных к кулацким.

Зажиточные крестьянские семьи и все те, которые попадали в разряд кулаков, не только подвергались жестоким репрессиям, но были ограблены и обречены на невиданные человеческие страдания. В результате конфискации имущества в процессе раскулачивания только к лету 1930 г. колхозы получили средств на сумму 400 млн. рублей. Кроме того, у раскулаченных было отобрано наличными денег, облигаций и вкладов на сумму 2 млн. 250 тыс. рублей.

Однако процесс раскулачивания в СССР затянулся почти на 25 лет. Он продолжался до 1952 года. На основании анализа ранее секретных архивных фондов выяснилось, что «операции» по массовому раскулачиванию крестьянских хозяйств проводились ОГПУ и МГБ в 1933,1936 и 1949 гг.

Четвертый этап раскулачивания и выселения раскулаченных семей охватывает 1933-1940 гг.

7 февраля 1933 г. Г. Г. Ягода направил в Новосибирск начальнику ППОГПУ по Западно-Сибирскому краю Алексееву записку по прямому проводу. В ней сообщалось: «В Западной Сибири, преимущественно в северных районах, в течение зимы — лета текущего года, до закрытия навигации, будут расселены для освоения в сельском хозяйстве, рыбных, кустарных промыслах новый контингент в пределах одного миллиона человек...

Вся работа по освоению этого контингента, его трудовому использованию, снабжению должна проводиться ОГПУ». Согласно этой директиве предполагалось в 1933 г. раскулачить и выслать в Западную Сибирь 200-250 тыс. крестьянских семей. В этот же день СНК СССР принял постановление № 153/29сс «О спецпереселенцах, выселенных из Северного Кавказа, Нижней Волги, Закавказья и Украины», а 20 апреля Совнарком Союза ССР принял печально знаменитое постановление № 775/ 146С «Об организации трудовых поселений ОГПУ». На основании этих постановлений в СССР начался четвертый этап «операции» по раскулачиванию крестьянских хозяйств, в ходе которого было раскулачено к концу 1933 г. 54 600 «кулацких» хозяйств и 133 400 единоличных хозяйств, главы которых были осуждены на срок от 3 до 5 лет «за саботаж хлебозаготовок». В 1933 г. было раскулачено только по учтенным данным 188 тыс. крестьянских хозяйств.

Вполне логично предположить, что на основе накопленного опыта и с учетом указаний властных структур органы ОГПУ в 1933 г. уже не допускали тех перегибов и ошибок, которые не только раскрывали реакционную сущность политики раскулачивания, но и показывали ее бездарность и бессмысленность. Однако факты свидетельствуют о том, что эти перегибы носили еще более тяжкий характер и имели глубокие социально-экономические последствия. Стремясь во что бы то ни стало выполнить план по раскулачиванию, органы ОГПУ раскулачивали те хозяйства, которые по отдельным признакам можно было условно отнести к «кулацким». В результате многие раскулаченные семьи были бедняцкими, середняцкими по своему составу нетрудоспособными.

Вот только один из многих примеров. В июне 1933 г. начальник ГУЛАГа Л. Берман сообщал Г. Г. Ягоде: «Из числа прибывших в Сиблаг ОГПУ из

Курортной зоны СКК в эшелонах № 15,16,17,18 и 19 в составе 2 913 семей (8 137 человек) после проверки спецкомиссиями:
а) освобождено за минусами -1034 семьи, 81 одиночка;
б) освобождено с правом свободного проживания в пределах СССР - 11 семей и 4 одиночки, всего - 136 человек;
в) осуждено на высылку в Нарымский край на срок от 3 до 5 лет - 43 человека;
г) и только 5 288 человек, т. е. 65% выселенных, признаны подлежащими направлению в трудпоселки».

В 1936 г. на Украине, в Дагестане и в Чечено-Ингушетии было раскулачено 19 630 крестьянских хозяйств. В Прибалтике, Молдавии, западных областях Украины и Белоруссии в 1940-1941 гг. были арестованы и осуждены на различные сроки в тюрьмы и лагеря бывшие помещики, кулаки и торговцы с конфискацией имущества, а 5 тыс. членов их семей в административном порядке были выселены в Сибирь, Якутию и Алтай.

На четвертом этапе массового раскулачивания и депортации раскулаченных семей, с 1933-1940 гг., было подвергнуто разорению 232 630 крестьянских хозяйств и выслано 216 630 семей.

Завершающий, пятый этап раскулачивания и выселения раскулаченных семей в СССР был осуществлен в 1945-1952 гг. За этот период в Латвии, Литве, Эстонии, Молдавии, Белоруссии, Средней Азии, Измаильской и Псковской областях было раскулачено 67 217 хозяйств и выслано 65 204 семьи. Наиболее масштабная кампания раскулачивания была осуществлена в Прибалтийских республиках.

В соответствии с постановлением Совмина СССР № 190/138сс от 29 января 1949 г. в обстановке строжайшей секретности была подготовлена и проведена опергруппами и войсками МГБ СССР с 1 по 25 марта последняя «операция» по изъятию из Латвии, Литвы и Эстонии «кулацкого и бандитского элемента». Раскулачивание проводилось в жестких, репрессивных формах.

Таким образом, на основании анализа различных и многочисленных архивных источников можно сделать вывод о том, что всего с 1929 по 1952 гг. в Советском Союзе было разграблено, разорено и подвергнуто жестоким репрессиям и насилию 1 085 434 крестьянских хозяйств и выслано в регионы спецпоселений 662 860 семей.

В процессе раскулачивания вполне конкретно прослеживается карательная, зловещая роль ОГПУ в осуществлении репрессивной политики ВКП (б) и Советского государства по отношению к крестьянству.

Наиболее полно и конкретно прослеживается карательно-созидательная деятельность ОГПУ в процессе выселения раскулаченных семей и в создании ГУЛАГовской системы спецпоселений для «бывших кулаков».

СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В ИСТОРИИ МУРМАНСКОЙ ОБЛАСТИ