Без каких-либо переходных этапов настало время выкручивания рук и озлобления. Хотя, конечно, можно назвать это время более романтично - период проб, ошибок и ожидания чуда. К руководству ведущими флотами Северного бассейна пришли Ю.Б.Прутков - в тралфлоте, и Л.С.Брейхман - в «Мурманрыбпроме». Пришли они не для того, чтобы передать власть кому бы то ни было - ни «Севрыбе», ни столичным или местным чиновникам, ни своим трудовым коллективам, ни денежным мешкам из Москвы, ни российскому криминалу.

Каждый руководитель и каждое предприятие пошло своим путем, заняв круговую оборону от всего и вся, ожидая на каждом шагу подвоха и от партнеров по бизнесу, и от правоохранительных структур.

А в первую очередь - от самого государства, которому было глубоко наплевать на проблемы рыбной отрасли.

Лишь одно могло расшевелить столичных чиновников - возможность прибрать к рукам право распоряжаться сырьевыми ресурсами страны. И погреть на этом руки. Так период депрессии и ожидания середины 1990-х годов сменился периодом последней масштабной перегруппировки сил конца ХХ века. Перегруппировки перед окончательной ликвидацией самого Северного бассейна как единого отраслевого рыбохозяйственного комплекса страны.

Можно ли было не допустить этого? Можно, если бы вместо ожидания чуда наши «рыбные генералы» сконцентрировали усилия своих предприятий в одном направлении. То есть попытались бы исправить ситуацию имеющимися средствами, создав на Северном бассейне финансово-промышленную группу, о чем ратовала «Севрыба». Но ожидание чуда - прощения долгов, разрешения кризиса неплатежей, дополнительных льгот или государственных субсидий, - все это лишило флотоводцев воли и разума. Время было упущено. За каких-то лет пять история сделала кульбит и на новом витке развития уже Тишков, совсем недавно выступавший против единого флота Каргина, на этот раз сам, став президентом «Севрыбы», ратует за создание бассейновой финансово-промышленной группы.

Учитывая все вышеизложенное, можно ли с уверенностью сказать, что Тишков или Прутков, Леванов или Зеленский, Виноградов или Брейхман, Храпов или Кусков, Комаров или Евдокимов виноваты том, что на наших глазах за какой-то десяток лет произошла социально-экономическая переориентация Мурманской области, а из русского языка исчезло - а значит, исчезло и из сознания целого народа, стало архаичным словосочетание «рыбный Мурман»? Разве кто-то из них сознательно или ненамеренно опустил заполярную рыбную отрасль до уровня второстепенных промыслов? И да, и нет. Однозначно ответить на этот вопрос я не могу. Конечно, очень многое зависит от личности руководителя - от его характера и темперамента, меры ответственности и дипломатии. Но выше головы не прыгнешь.

Во-первых, руководитель обременен каждодневными заботами о производственной программе. Он понимает и чувствует, что мешает развитию производства, и потому может выступать лишь в роли поставщика задач. Разработку же направлений, а тем более конкретные формы экономических преобразований, можно и нужно вести на строго научной основе. А такого научного центра в рыбной отрасли, тем более на уровне Северного бассейна, не было. Во-вторых, организаторы производства в значительной степени лишены самостоятельности в решении сколько-нибудь серьезных вопросов, крутые же горки согласований быстро охлаждают горячие головы. В-третьих, всякое преобразование до известной степени сопряжено с производственным риском. В-четвертых, всякое изменение в экономике затрагивает не только организационные формы, но и неизбежно вторгается в производственные отношения людей. Вот и получается: и надо бы изменить устаревшую практику, да неизвестно как, да и нет санкции сверху. Получишь санкцию - так ведь все равно риск большой, вдруг не получится? Но если и получится, то столько недовольных и врагов наживешь...

Были ли на территории нашей огромной России примеры иного, более разумного хозяйствования? Были. Прежде всего экономисты называют Татарстан, где не допустили остановки ни одного предприятия, где власти вникали в проблемы каждого трудового коллектива - кому-то снижали налоговое бремя, кому-то разрешали год-два вообще не платить налогов. И в итоге выигрывали за счет прироста объема производства. При этом контрольные пакеты акций предприятий оставались в руках государственных чиновников, а не уходили в московские банки. Но для этого надо было иметь сильную региональную власть. А у нас, как мы помним, на рубеже 1996-1997 годов произошла смена команды губернатора Комарова на команду губернатора Евдокимова. И вновь время было упущено.

Можно до бесконечности оправдывать все наши поступки объективными, казалось бы независящими от нас обстоятельствами. Но все равно остаются вопросы. Давайте взглянем на ситуацию с позиций рядового моряка. Для него главное - по заслугам получить то, что он заработал. Но ему не платят. По три, четыре, пять месяцев. Значит, работник дает директору своего предприятия кредит. Бесплатный.

Квоту флотоводец тоже получает бесплатно, при этом отдав городу всю социальную инфраструктуру - детсады, дома культуры, пансионаты и т.д. И все они, как и моряк - нищие. Так где же деньги, господа? Если просто арифметически посчитать, сколько выловлено трески и пикши в Баренцевом море хотя бы с 1989 по 1995 годы, когда промысловая обстановка была, как говорится, «по потребности», то есть брали сколько могли обработать траулеры, - и умножить улов на низкие норвежские цены, то результат получится удивительный: в мурманском порту давно должны были бы стоять золотые цеха и причалы. А там царит запустение. Почему? Извините, но я не верю, что ради сохранения рабочих мест и крупнотоннажного флота тот же тралфлот работал себе в убыток у берегов Африки или Южной Америки.

И деньги уходили на поддержание этого бесперспективного и нерентабельного промысла. Или налоговые службы выгребали из флотской кассы все под чистую. Вспомним о «Карелрыбфлоте», который в середине 1990-х годов сумел построить в Богом забытом Беломорске производственный рай. Да, деньги забирали с флота, но ведь вкладывали их в капитальное строительство, в основные фонды, а не растаскивали по карманам. О том, как распорядились карелы своими заводами и холодильниками и на какие деньги выбиралась в Петрозаводске власть - другой вопрос, нас это в данном случае не касается. Да, у карельских господ-товарищей не было мучительного выбора между долгом и совестью, у них не болела душа за плавсостав, потому что их домом был берег, куда и вкладывались полученные от промысла средства. Они смогли жестко и резко очертить границы, изначально поделив работников «Карелрыбфлота» на наемных рабочих и тех, ради благополучия кого трудятся мурманчане - своих земляков.

Так почему же в Мурманске, имея в десятки раз больше средств и возможностей, мы не построили ничего, чем можно было бы сейчас гордиться? Может, действительно надо было все квоты на вылов отдать области, а региональному комитету по рыболовству полностью подмять под себя рыбный Мурман, забрать перспективный флот и взять пример с карельских властей? И не строить из себя мучеников, и не вспоминать о былой рыбацкой славе, и не слушать нищих пенсионеров, доживающих свой век за Полярным кругом... Кто бы помог ответить на этот и многие другие вопросы?

Но оставим эмоции в стороне. Если все нищие - и моряк, и работник берегового соцкультбыта, и само предприятие, то, значит, его руководители плохо работают и это предприятие подлежит банкротству. Кто должен был банкротить «Мурманрыбпром», «Севрыбхолодфлот», тралфлот и так далее? Местные власти. Согласно закону о банкротстве. Кому были нужны эти монстры, если нечем платить морякам, если нет денег на отчисления в бюджет, на налоги? Корабли продаются, люди выбрасываются за ворота, инфраструктура отодвинута в сторону - а все равно нет средств. Эти проблемы - прямой вызов местной власти. Если она считает, что в городе и области должна развиваться рыбная промышленность, то нужна программа для ее оздоровления. Если же хочешь отрасль провалить, то нет ничего проще: продали квоты, а там, господа рыбопромышленники, кувыркайтесь как хотите...

- Мы должны любым путем сохранить флот, - как зомби повторяют друг за другом Леванов, Прутков и иже с ними. А зачем, если и флот, и берег, и моряк со своей семьей все равно остаются нищими? Чтобы продлить их агонию? Зачем нам строить новые, супердорогие суда за границей, куда протоптал дорожку Тишков, если мы все равно не увидим той рыбы, которую поймают эти суда? Да и нужна ли вообще отечественному рынку выловленная нами рыба, которая страшно дорогая? Да и рынка-то по сути дела мы не имеем. Потому что каждый флот, убегая от налогов, создал маленькие присоски-предприятия, которые сами занимаются реализацией рыбопродукции. А как создать оптовый рынок, нормальный опт, как во всех цивилизованных странах? Это задача для местных властей. Если вы, господа хорошие, по каким-то причинам не банкротите якобы убыточный флот, то заберите у рыбного порта холодильники, так как комитет по имуществу вправе перераспределить собственность госпредприятия. В одном из банков-должников лежат 40 процентов акций «Севрыбсбыта», так пусть администрация области заберет их за долги банка, а заодно и сам «Севрыбсбыт» с его холодильниками. Вот на этой платформе и можно уже создать оптовую базу. Именно как коммерческую структуру. Как делают чиновники в Татарстане, Башкирии и ряде других регионов.

Затем дайте этой структуре квоту и отправьте ее специалистов на рыбную ярмарку заключать договоры. После этого можно будет вести разговоры с флотоводцами, передавая им промысловую квоту в обмен на дешевую рыбу. Ведь беда не в том, что рыбы мало. Беда в том, что она дорогая и надо искать на нее покупателей. Но у оптовиков - госзаказ, и флот повезет улов в Мурманск. На мурманские заводы, которые также простаивают не из-за отсутствия сырья, а из-за того, что не могут продать свою дорогую продукцию. Нет у них рынка сбыта, а у оптовиков - есть.

Почему, спросите вы, наша местная власть не стала всем этим заниматься? Да потому что она шла на поводу директоров предприятий, каждый из которых уже создал свою структуру, в которой мог оптимально работать. У каждого судовладельца его заместители и доверенные лица сидели во главе маленьких фирм, и все друг от друга зависели. А если создать оптовый рынок, то все разрушится как карточный домик. И в первую очередь всплывут, засветятся те деньги, которых так не хватает на выплату зарплаты морякам и помощь бюджетникам. Потому-то вместо кардинальных действий областная администрация стала помогать тралфлоту, создавая никому не нужный «губернский флот»...

х х х

Итак, во второй половине 1990-х годов на флотах Северного бассейна началась перегруппировка сил, период так называемой новой тактики выживания. Руководством предприятий активно приобретались-скупались акции рядовых акционеров, не получающих от работы флотов никаких дивидендов. Став практически владельцами предприятий, первые руководители сменили хлопотную и ответственную должность генерального директора на более спокойное место председателя совета директоров. И окружили себя свитой более мелких акционеров, с которыми и поделили флоты, раздробив их на самостоятельные подразделения. Так родился консорциум «Мурманский траловый флот», так от «Мурманрыбпрома» отпочковались дочерние фирмы типа «Мурмансельдь-2» и «Рыбпроминвест». Не отвечая за грехи своих «папаш», они лихо кушают спускаемую сверху рыбную квоту и радуются жизни. А чиновники разводят руками - это же рынок, мы, мол, ничего поделать не можем. Лукавят, однако.

Экономисты утверждают, что проведенная в России приватизация была частью буржуазной революции 1990-х годов. Законодательные итоги буржуазной революции были закреплены в декабре 1993 года новой Конституцией, экономические - в 1995 году, в ходе залоговых аукционов, политические - после второго тура выборов Президента летом 1996 года. Полагаю, что нет нужды давать оценку акционированию рыбной отрасли. Она очевидна для всех нас: рыбаки везут рыбу за рубеж, масштабы рыбопереработки сократились в десятки раз, флот уничтожен, порт простаивает, судоремонт...

Чтобы навести порядок в рыбной отрасли, нужны только желание и политическая воля. Прежде всего руководства страны. При всем разнообразии форм собственности промысловые квоты выделяются государством. А через них можно управлять любым предприятием, диктовать условия любому судовладельцу. Но реальная поддержка отечественной рыбной отрасли отсутствует. Вернее, в нашей рыбной отрасли поддерживаются интересы тех, кто спешит, пока есть время, доесть бесплатный рыбный пирог. Потому-то и не избежать злоупотреблений при продаже рыбы, потому-то и нет централизованной системы реализации рыбопродукции. Потому-то, уважаемые господа-товарищи, остаемся мы, как пушкинская старуха, у разбитого корыта. И при своих интересах. Только у всех они разные. Отпала и необходимость издавать газету, которая пыталась бы объединить усилия здравомыслящих политиков и хозяйственников по возрождению рыбного Мурмана, которая выражала бы интересы всех рыбаков Северного бассейна.

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000) Том второй