Жилищные условия спецпереселенцев в 1930 и даже в 1931 г. были исключительно тяжелыми.

Вот как описывал жилищно-бытовые условия раскулаченных и выселенных семей Г. Г. Ягода в письме Председателю ЦКК ВКП (б) Я. Э. Рудзутаку от 26 октября 1931 г.: «Несмотря на все принятые меры, значительная часть лета хозяйственниками была упущена, и поэтому значительная часть спецпереселенцев с наступлением дождей и холодов осталась в палатках, шалашах, летних бараках.

По Северному краю постоянное жилье имели 20 тыс. семей и строилось на 6 тыс. семей (т. е. меньше половины). За последние два месяца, благодаря производственному нажиму, темпы строительства значительно усилились, и, возможно, к зиме все будут обеспечены жильем.

Сомнение вызывает только "Мосгортоп", до последнего времени не взявший нужных темпов...».

Вот в таких экстремальных условиях находились спецпереселенцы спустя два года после начала массового выселения раскулаченных семей. С точки зрения научного анализа проблемы и исторической правды следует подчеркнуть, что партийные и советские органы отдаленных районов СССР, куда ссылались раскулаченные семьи, не были безучастными к судьбе спецпереселенцев и проводили огромную работу по их размещению, жилищному и хозяйственному устройству.

В Северный край в 1930 и 1931 гг. была выслана 58 271 семья в составе 285 609 человек.

Это неточная статистика. В записке заместителя председателя крайисполкома Петлина в Совнарком СССР от 22 февраля сообщается, что в декабре 1932 г. в Северный край вселено 4615 семей спецпереселенцев в составе 15 313 человек. Если учесть этот факт как реальность, то общее количество высланных в Северный край раскулаченных семей составит 62 886, в числе которых находилось 300 922 человека.

Тяжелыми были жилищно-бытовые условия спецпереселенцев Карело-Мурманского края в 1930 -1932 гг. Об этом свидетельствуют конкретные факты.

Спецпоселки Беломорско-Балтийского комбината НКВД на начальном этапе их становления ничем не отличались от бараков заключенных. Мало отличались от них и более комфортабельные поселки на Нивастрое и Шальских разработках «Карелгранита». Вот как оценивал жилищно-бытовые условия спецпереселенцев в этих спецпоселках заместитель наркома юстиции и прокурора Карелии Андреев:

«На 18 января 1932 г. в поселке Нивастрой из 1 466 семей спецпереселенцев (6166 человек) в палатках проживало 338 семей в количестве 1360 человек, т. е. в экстремальных условиях проживало почти 40% спецпереселенцев. К этому времени в стадии окончания строительства находились 10 стандартных домов, куда и должны были переселиться из палаток спецпереселенцы. Но жилплощадь на человека в стандартных домах была меньше, чем в палатках. По этой причине многие спецпереселенцы отказывались переходить из палаток в дома. В палатках и домах "при чрезмерной скученности" наличествовала "грязь со всеми вытекающими из этого последствиями».

Первоначально палатки и дома освещались электричеством, но впоследствии электроэнергию переключили для нужд производства, а палатки и дома отключили, не обеспечив их лампами и керосином. «И в результате люди остались без освещения. В результате полного отсутствия детского питания, чрезвычайно тяжелого положения с жилищами и вследствие климатических условий во втором полугодии 1931 г. был исключительно высокий процент смертности детей. Только с августа по декабрь 1931 г. здесь умерло 273 ребенка».

Положение с жильем в спецпоселке Кашина Гора по сравнению с осенью к зиме «разрядилось, однако благополучным его считать нельзя».
«Во-первых, чрезмерная скученность (жилплощадь — 1,3 кв. м на человека), холодно и сырость в помещениях вследствие того, что в ряде помещений отсутствуют зимние рамы в окнах, крайний недостаток дров, а выстроенный дом похож больше на сырой подвал, чем на жилое помещение». Большинство спецпереселенцев проживало «в очень тяжелых условиях, в особенности в Гольцах, где дом еще не достроен».

Строительство в Кашиной Горе новых двух домов «идет исключительно медленными темпами и особенно безобразным качеством». В результате ознакомления со строительством Андреев возбудил уголовное преследование против его руководителя.

Спецпереселенцы с момента прибытия на разработки гранита, информировал Андреев, спецодежды «еще не получали». Большинство из них «ходят почти босые, т. к. свою обувь и одежду износили. Отмечено много случаев, когда переселенец полученные рукавицы, за неимением обуви, надевает на ноги».

Жилищно-бытовые условия спецпереселенцев Кольского полуострова первоначально были примитивными и не во всех районах округа одинаковыми. Спецпереселенцы, прибывшие в Мурманский округ для работы в Министерстве рыбной промышленности, сразу же оказались в хороших бытовых условиях. Они были размещены в рыбацких поселках и саамских погостах. Несколько позже для «бывших кулаков» были построены специально благоустроенные поселки: Дальние Зеленцы, Сайда-Губа и другие.

Гораздо в худшем положении оказались спецпереселенцы, которые были направлены на апатитовые разработки и строительство Нивской ГЭС. И это вполне естественно, так как на строительство города Хибиногорска и его предприятий ежегодно прибывало по несколько тысяч человек. Только одних спецпереселенцев в 1930 и 1931 гг. сюда прибыло 17 756 человек. В условиях малонаселенности Мурманского округа и отсутствия индустриальной базы построить благоустроенное жилье для такого огромного количества людей в короткий промежуток времени практически было невозможно.

Поэтому первым отрядам строителей Нивастроя и Хибиногорска пришлось начинать свой трудовой путь со строительства для себя временных жилых построек: землянок, палаток, шалманов. Самым Комфортабельным жильем в то время в Хибинах были старые вагоны, которых в 1930 г. было не более двадцати штук. Одновременно уже в 1930 г. началось бурное жилищное строительство, с тем, чтобы в минимально короткие сроки переселить покорителей Заполярья из временных жилищ в постоянные благоустроенные жилые здания. Ленинградский обком и Мурманский окружком ВКП (б) уделяли постоянное внимание вопросу быстрейшего обеспечения семей спецпереселенцев более или менее нормальными бытовыми условиями. Этот вопрос Секретариат обкома ВКП (б) только в 1931 и 1932 гг. дважды обсуждал на своих заседаниях.

Так, в постановлении Секретариата обкома ВКП (б) «О хозустройстве спецпереселенцев Ленинградской области» от 5 октября 1931 г. говорилось, что в результате обследования условий жизни спецпереселенцев в пунктах поселения Хибиногорск, Нивастрой и Синявино выяснилось:
а) неблагоприятные жилищные условия (от 0,8 до 1,2 кв. м на человека);
б) неблагополучное положение со строительством детских, медицинских и культурных учреждений.

В целях закрепления спецпереселенцев в местах поселений и максимального использования их на производстве Секретариат обкома ВКП (б) постановил:

По Хибиногорску:

а) для доведения в ближайшее время жилплощади до 2 кв. м на человека и для обеспечения развертывания школ, детдомов, ясель, клубов - предложить облжилкомхозу, в соответствии с решением ВСНХ, немедленно отгрузить в адрес треста «Апатит» пять стандартных домов размером 200 кв. м каждый;

б) тресту «Апатит» обеспечить рабсилой сборку домов, закончив ее к 15 ноября сего года.
Секретариат обкома обязал руководство треста «Апатит» своевременно закончить постройку бани, больницы, школы. Севзапсоюз должен был расширить сеть столовых, магазинов и завершить строительство хлебозавода.

В начале января 1932 г. Ленинградский обком ВКП (б) направил специальную комиссию в г. Хибиногорск и поселок Нивастрой для проверки жилищно-бытовых условий спецпереселенцев. Комиссия выявила серьезные недостатки в работе Хибиногорского горкома партии, руководства трестом «Апатит» и управления Нивастроя по обеспечению спецпереселенцев нормальными бытовыми условиями. Итоги работы комиссии были обсуждены на заседании Секретариата обкома партии 15 февраля 1932 г. В постановлении отмечалось, что Хибиногорский горком ВКП(б), управление треста «Апатит» и Нивастроя не выполнили постановление Секретариата обкома партии от 5 октября 1931 г. Спецпереселенцы продолжали жить в шалманах и палаточных городках. Обком ВКП (б) указал на недопустимость такого положения и в категорической форме постановил:

1. Горкому В КП(б) Хибиногорска и тресту «Апатит», под личную ответственность тов. Кондрикова (управляющего трестом), к 01.03.32 г. закончить постройку 90 стандартных домов, которые полностью передать под жилье спецпереселенцам.

2. Немедленно приступить к постройке имеющихся в разобранном виде двухэтажных стандартных домов с таким расчетом, чтобы закончить всю стройку в течение трех месяцев.

3. Нивастрою, под личную ответственность тов. Степанченко, до 10.03.с.г. отстроить девять стандартных домов и полностью ликвидировать палаточный городок.

4. Приступить к развертыванию строительства культурных учреждений с таким расчетом, чтобы в каждом поселке имелось соответствующее помещение под клуб, избу-читальню и пр.

Но, несмотря на форсирование темпов в строительстве жилья, спецпереселенцы, проживающие в Хибиногорске и в поселке Нивастрой, прожив три года в палатках и землянках, только к концу 1932 г. были размещены в благоустроенных жилых домах. Так в условиях Заполярья трудом самих спецпереселенцев была решена одна из острейших социальных проблем — жилищно-бытовая.

Однако размеры полезной жилой площади на одного члена семьи спецпереселенцев в 1932 г. составляли 2,7 кв. м.

Как уже отмечалось, с 1936 г. большинство спецпереселенцев жили семьями в отдельных домах, комнатах или квартирах. В спецпоселках Беломорско-Балтийского комбината НКВД СССР была создана развитая социально-культурная инфраструктура; построены дороги, торговые предприятия, медицинские, образовательные и культурно-просветительные учреждения. В 1938 г. у выхода Беломорско-Балтийского канала в Белое море возник город Беломорск.

В 1938 г. почти все спецпереселенцы Мурманской области значительно улучшили свои жилищно-бытовые условия. В городе Кировске, поселках Апатиты, Нивастрой, населенных пунктах Мурманской спецкомендатуры семьи спецпереселенцев проживали в отдельных комнатах. На каждого спецпереселенца приходилось от 3,5 до 5 кв. м жилплощади. Только в поселке Сайда-Губа 16 семей спецпереселенцев не имели отдельных комнат.

Самой острой жилищная проблема оставалась для спецпереселенцев г. Мончегорска. Только в конце 1938 г. они переселились из палаток в благоустроенные дома, но в каждой комнате проживало по нескольку семей при большой скученности. Отдельные семьи спецпереселенцев построили себе дома.

Из этого можно сделать вывод, что спецпереселенцы Карело-Мурманского края на протяжении целого десятилетия своего пребывания на спецпоселении находились в экстремальных, исключительно тяжелых жилищных условиях. Большинство из них проживало в бараках и комнатах при большой скученности людей. Взрослые и дети жили в холодных, без всяких удобств помещениях, спали на нарах в три-четыре яруса. Они испытывали нечеловеческие тяготы и лишения. И только в начале третьей пятилетки спецпереселенцы (большинство из них) проживали в отдельных благоустроенных комнатах и квартирах.

Одновременно со строительством жилых зданий в городах Кировске и Мончегорске, в поселках Нивастрой и Апатиты и в других местах поселения спецпереселенцев была построена широкая сеть предприятий общественного питания, торговли, бытового обслуживания, медицинские, культурно-просветительные учреждения, школы и детские дошкольные учреждения, детские дома и дома инвалидов. Все это создало благоприятные условия для нормального существования людей в регионах спецпоселений.

Материальное обеспечение спецпереселенцев проводилось наравне с вольнонаемными рабочими и служащими. Спецпереселенцы получали равную заработную плату, пользовались пособиями по временной нетрудоспособности и инвалидности, бесплатным медицинским обслуживанием и образованием. Они получали премии и бесплатные путевки в дома отдыха и санатории. Средний размер зарплаты спецпереселенцев в зависимости от специальности колебался от 175 до 500 рублей в месяц. Эта зарплата намного превышала среднемесячный уровень заработной платы квалифицированного рабочего средней полосы.

Спецтрудпоселенцы вплоть до их освобождения от спецпоселения находились в бесправном положении. После административного раскулачивания на выселяемые семьи не заводилась документация и личные дела. Они выселялись в отдаленные районы СССР по районным спискам, в которых указывались фамилии только глав семей «иногда без имени и отчества, а остальные члены семей определялись цифрой без указания имени, отчества, возраста и их отношения к семье».

Наркомат внутренних дел СССР 28 июня 1939 г. дал указание УНКВД проверить места расселения трудпоселенцев и оформить их личные дела. УНКВД было приказано закончить эту работу к 1 декабря 1940 г.

Наиболее неблагополучное положение с оформлением личных дел было в отделе трудовых поселений УНКВД Архангельской области, где до конца 1940 г. к этой работе даже не приступали. В трудпоселках содержалось 12 862 семьи или 37 644 трудпоселенца.

Личные дела не проверялись, с наличным составом трудпоселенцев не сверялись. Дела хранились в хаотическом состоянии.

В 1936 г., накануне принятия Конституции СССР, трудпоселенцы были восстановлены в избирательных правах, но оставались на неопределенный срок в местах спецпоселений. Паспорта им не выдавались. На запросы с мест, какой документ должен представляться трудпоселенцам для их участия в выборах в местные Советы депутатов трудящихся, заместитель наркома Внутренних дел Чернышев разъяснил: «Документом, удостоверяющим личность трудпоселенцев для их участия в выборах может служить справка, выданная «место паспорта районным комендантом трудпоселков».

До 1939 г. административное управление трудовой ссылкой раскулаченных семей с момента передачи их ОПТУ осуществлялось на основе «Временного положения о правах и обязанностях спецпереселенцев, об административных функциях и правах комендантов», большинство пунктов которого устарели. По предложению НКВД в 1939 г. СНК СССР утвердил новое положение «О правах и обязанностях трудпоселенцев, об административных функциях, административных правах комендантов в районах расположения трудпоселков». Трудпоселенцам предоставлялись следующие права и обязанности:

«Все трудпоселенцы пользуются избирательным правом в соответствии со статьей 135 Конституции CCCP.

Право выезда из трудпоселения трудпоселенцы не имеют, согласно постановлению ЦИК от 25 января 1935 г.

Дети трудпоселенцев имеют право учиться в средних специальных и высших учебных заведениях, согласно постановлению ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 15 декабря 1935 г. за № 2663.

В соответствии с постановлением СНК СССР от 27 октября 1938 г. дети трудпоселенцев по достижении 16-летнего возраста, если они ничем не опорочены, имеют право получать паспорт при выезде на учебу или на работу на общих основаниях.

Дети умерших трудпоселенцев могут быть переданы на иждивение родственникам или в детдома.

Трудпоселенцы, вступающие в брак с гражданами, не являющимися трудпоселенцами, могут быть освобождены из трудпоселков и сняты с учета в случаях, когда на них нет порочащих данных и с согласия начальника УНКВД в каждом конкретном случае.

Трудпоселенцы-инвалиды помещаются в дома для инвалидов.

Трудпоселенцы и их семьи не имеют права без разрешения комендатуры НКВД отлучаться за пределы поселка, в котором они проживают, за исключением тех случаев, когда отлучки связаны с посещением мест работы, указанных комендатурой НКВД».

Эти права и обязанности определяли правовое положение членов раскулаченных семей вплоть до полного восстановления их в правах гражданства.

СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В ИСТОРИИ МУРМАНСКОЙ ОБЛАСТИ