Р. Ровинский философски обобщает нынешние научные представления об еще более впечатляющем феномене, чем феномен ядерной энергии

Н. Кормин и Е. Турлак, М. Ойзерман с соавторами ассоциируют ядерную техносферу с кентавром. Если в контексте ядерных образов развивать тему "человек и конь", то, думаю, по сравнению с мифами о кентаврах более уместен как база совершенно великолепный этюд Г.К. Честертона. По Г.К. Честертону, человек на коне - самое прекрасное зрелище в мире. Конь и человек могут ладить. Не конь седлает человека, а наоборот. Хотя в свое время коня весьма трудно было объездить. "Конь и человек, вместе, добры и мудры…и могут стать символом чего-то высшего, скажем, св. Георгия". Конь поражает воображение, как и человек, покоривший его. Добавлю, что и сюжет о Вещем Олеге, как некий вариант развития событий во взаимосвязи человека и ядерного феномена, тоже "в тему". Но, все же, надо помнить, что ядерная энергия не так близка человеку и, совершенно точно, не так может быть подвластна ему, как конь.

Р. Ровинский философски обобщает нынешние научные представления об еще более впечатляющем феномене, чем феномен ядерной энергии. О связи их. Речь идет о так называемой темной энергии. Темной - потому как ставит пока больше вопросов, чем найдено ответов. Она подавляюще доминирует в общем энергетическом балансе видимого мироздания. Одновременно и сопряжена с ядерной энергией, и является базисом всего вещественного мира, то есть и ядерной энергии, и нас. В связи с этими перспективами уместно перефразировать известные слова М. Ломоносова: открылась бездна, энергии полна; энергии нет счета, бездне - дна. Темная энергия находится вне нашего внимания в данной работе. Но не помнить о ней нельзя. Повторяю, она - энергетический базис наш и всех вещественных структур вокруг нас. Неаккуратно отнесемся к нему, и…

Наш материальный мир и человечество в философско-возвышенном стиле отождествляют с “ожившей звездной пылью”, “пеплом погасших звезд”, “детьми Солнца”. То есть, с ядерной энергией.

С другой стороны, как писал В. Вернадский: “Готовлюсь к уходу из жизни. Никакого страха. Распадение на атомы и молекулы… Чувство единства всего человечества…” (по Р. Баландину, 1983). Возможно, такую позицию В. Вернадского можно принять как некое утешение при сопоставлении с горечью М. Цветаевой. Когда “…я тоже была…” и “…меня нет”.

ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЯДЕРНОГО СОЦИУМА