В бассейне Баренцева моря сложилось напряженное положение с состоянием промысловых объектов

В этой главе мы еще поговорим о гренландском тюлене, чьи стада ежегодно заходят в Белое море, а по весне тюленьи лежки с народившимися детенышами-бельками ветра и течения выпихивают вместе с ледяными полями в баренцевоморские воды. А пока продолжим просмотр «картинок с натуры», которые слали в редакцию читатели и наши постоянные авторы. Многие из них, работая на промысле в различных точках Мирового океана, рассказывали нам, журналистам, о том, что видели своими глазами. И рисовалась поистине апокалипсическая панорама, когда с севера на юг, отыскивая богатые рыбные промыслы и уничтожая их, движется армада из тысяч судов. Атлантика уже обезрыблена. Разграблены богатейшие промыслы Джорджес-банки, Гренландии, Лабрадора, Патагонского шельфа, Кергелена, моря Скотта, островов Зеленого мыса. Мы вышли уже в Индийский, в Тихий океаны - и там столкнулись с нашими же дальневосточниками, которые «с той» стороны также методично утюжат тралами свое полушарие, замыкая круг. Это я уже начинаю цитировать члена Союза писателей СССР Б. Блинова , который в 1975-м году находился на промысле у берегов Аргентины. Он вспоминает:

- Пришел на судно представитель Минрыбхоза и не без гордости поведал нам о своей деятельности. Дело в том, что жители Аргентины, Бразилии, встревоженные тем, что на их шикарные пляжи выплывает наш мусор - сепарация, картонная тара с этикетками «рыбмастер Иванов», что берега покрываются нефтью, а рыбные запасы нищают, - развернули широкую кампанию за запрещение промысла советских судов в их водах. И вот Минрыбхоз наделил своего представителя правом всячески блокировать поданный в парламент билль о запрещении.

Благодаря совместным действиям два года тормозилось решение вопроса. Помню, мы очень радовались: «Что они, как собака на сене: сами не ловят и нам не дают». Но все же через два года решение было принято парламентом, и нас прогнали. Я теперь со стыдом думаю, что бы произошло с Мировым океаном, если бы нам позволили еще в нем «хозяйничать» лет пятнадцать. Пришлось искать новые банки в Тихом, Индийском океанах, интенсивней стали ловить в своих водах, из которых не выгоняют. Значительная часть флота осела в Баренцевом море.

Начали ловить виды, которые раньше не брали: сайку, путассу, мойву любых размеров. Помню, в спичечный коробок уместилось девять штук промышляемой мойвы...*

Полемика о состоянии рыбных ресурсов Баренцева моря продолжалась, и в ней одну из сторон заняли специалисты ПИНРО, которые, как правило, смотрели на проблему более оптимистично. Принимая участие в смешанной советско-норвежской комиссии по рыболовству, они совместно с зарубежными учеными впервые приняли решение о сокращении промысла баренцевоморской трески до двухсот тысяч тонн на 1990-й год, хотя первоначально величина годового улова определялась в 212 тысяч тонн. Об этом на страницах «Рыбного Мурмана» рассказал заместитель директора ПИНРО по научной работе В.Шлейник.* А научный сотрудник Полярного института Н.Ярагина успокаивала читателей такими словами:

- Как известно, запасы трески и, следовательно, ее уловы, в разные годы весьма значительно колеблются. Русские поморы знали об этом в ХIХ веке, по их мнению «после самых плохих годов всегда возвращаются хорошие. И на такую перемену можно рассчитывать в каждое десятилетие». Изменения уловов вызваны неодинаковой урожайностью отдельных поколений, слагающих стадо.·
Кто же прав, кто виноват и что делать? Традиционные российские вопросы, на которые попытался дать ответ наш еженедельник, опубликовав материал Анатолия Вилова, который вынес эти вопросы в название своей статьи.

- Без ответа на эти вопросы, без покаяния и очищения от груза прошлых ошибок нельзя добиться кардинальных перемен и подняться на высшие ступени культуры, знаний, - пишет Толя. - Но - удивительно! Никто не взял и не берет на себя такую ответственность. Странно: море загублено, но все наивно разводят руками. Инопланетяне, что ли, организовали баренцевоморский Чернобыль... И все же попытаемся назвать тех, кто так или иначе причастен к северной трагедии.*

Начинает журналист с министерства рыбного хозяйства СССР, спускавшего и спускающего на рыбопромысловые бассейны страны жесткие планы по вылову. Как водится на Руси, никто из московских чиновников не заявил, что, мол, проглядели, да, травили море, вели себя как временщики. Напротив, в официальных ответах на запросы редакции заместители министра В.М.Лушников и Е.Д.Ширяев, констатировав, что «в бассейне Баренцева моря сложилось напряженное положение с состоянием промысловых объектов» обвинили в этом... саму природу: «Баренцево море с точки зрения природных условий находится в особом положении. Слишком большая зависимость воспроизводства рыбных запасов и состояния всей экосистемы от взаимодействия поступающих в море теплых атлантических вод с встречными потоками Арктики». Чтобы увести гнев общественности от своего ведомства, управленцы кивают на Гольфстрим, отгораживаются лишь «вкладом» в общую беду: « ... в то же время Баренцево море не является внутренним водоемом, и промысел здесь ведут многие страны».

Как положено, одни чиновники защищаются, а другие, почувствовав безнаказанность и возможность «прогнуться», обрушивают свой праведный гнев на вчерашних друзей и коллег. Заместитель начальника управления пропаганды экологических знаний Госкомитета по охране природы СССР Е.Д.Самотесов пишет, что тревожное состояние Баренцева моря и его региона - «это результат экстенсивной экономики, ориентированной на количественные показатели и узковедомственный подход к решению производственных и социальных вопросов». Он называет проводимую на протяжении многих лет политику Минрыбхоза колониальной. Ну а что же проводники этой политики на местах, работники нашей «Севрыбы»? Конечно же, генеральный директор объединения М.И.Каргин не собирался взваливать на себя всемирные грехи. Он не оригинален в формах защиты и, говоря о реализации промысловых квот трески и пикши, пишет:

- Только за период с 1980 по 1985 годы ежегодный перелов Норвегией составлял от 75 до 117 тысяч тонн и в целом за этот период составил 610 тысяч тонн. Рыбаки Севера недоловили 265 тысяч тонн. При этом следует отметить, что норвежцами изымались в основном половозрелая часть стада, в значительной степени преднерестовая и нерестовая треска, что сыграло немаловажную роль в воспроизводстве этого вида.

Вот ведь как бывает: один и тот же факт можно подать как недостаток, за который подвергнут критике в министерстве \как же так, Северный бассейн не справляется с планом по вылову!\, и как оправдание, чуть ли не геройство, \несмотря на нажим сверху, мы поднатужились и...провалили план!\. Впрочем, оригинальная самооценка из уст Михаила Ивановича все-таки прозвучала на одном из заседаний коллегии Минрыбхоза. В ответ на упрек министра, что он повинен в сложившемся положении в Баренцевом море, Каргин с присущей ему резкостью и категоричностью бросил: «Я уничтожил мойву, зато Быстров уничтожил треску!» \Ю.Н.Быстров был начальником «Севрыбы» до Каргина\. Дальнейшие комментарии, пожалуй, излишни.

Вспомним о науке.

На одном из общих собраний Академии наук СССР академик В.Е.Соколов заявил, что к экологическим катастрофам в стране, наряду с Байкалом и Аралом, надо добавить и катастрофу Баренцева моря. «А где же была рыбохозяйственная наука?» - спросили его. Академик пояснил, что наука на Севере передана в руки того, кто эту катастрофу устроил. Зал возмутился. Другой реакции и не могло быть. К концу восьмидесятых годов по поводу экологии не возмущался только ленивый. Все себя считали знатоками в этом деле и пострадавшей стороной. Даже те, кто, казалось бы, должен смиренно склонить голову и промолчать. Где были эти ученые, доценты с академиками, 5-10 лет назад? Почему тогда их голос был робок и почти неслышен? Но именно Полярный институт не менее ответствен за кризис Баренцева моря. Один из пунктов положения об институте гласит: «ПИНРО организует и осуществляет: комплексные рыбохозяйственные исследования в целях обеспечения промышленности сырьевой базой, необходимой для выполнения планов добычи и рационального использования биоресурсов и поддержания экологического равновесия в регионе, закрепленном за ПИНРО МРХ СССР». Почему же ученые не осуществляли своих обязанностей, не стояли на страже Баренцева моря? Есть вопросы - нет ответов.

И вот теперь мы подошли к главному: что делать?

Ответ на этот вопрос нам, журналистам «Рыбного Мурмана», потрудились подсказали ученые, отправив в редакцию письмо, под которым подписались представитель правительства СССР в смешанной советско-норвежской комиссии по рыболовству, заместитель министра рыбного хозяйства страны В.Зиланов , директор ПИНРО Г.Лука и сотрудники института: завотделом биоресурсов северо-европейского бассейна А.Глухов, завотделом биоресурсов Атлантики А.Чумаков, завсектором гидрологических информаций и прогнозов Ю.Бочков, ведущий сотрудник С.Дробышева. Обычно подобные «плоды» коллективного разума скучны и неудобоваримы для читателя. Как могли, мы постарались сделать материал читабельным, дав ему броский заголовок «Живые ресурсы Баренцева моря. Сумеем ли мы их восстановить?»

Текст же требовал очень корректной правки, поэтому от научности изложения мысли освободиться не удалось. Ученые предлагали: «В возможно короткие биологические сроки восстановить в Баренцевом море нарушенные связи между запасами живых ресурсов. Для этого уже сейчас необходимо перестроить схему промысла на основе такого биологического критерия, как сохранение численности половозрелой части популяции, оптимальной для воспроизводства популяции в целом. Инструмент такой оптимизации - изменение интенсивности рыболовства. Метод предусматривает временное уменьшение вылова...»*

Все прекрасно понимали, что для того, чтобы сдвинуть проблему с мертвой точки, необходимо решить комплекс задач, включающих экономические, технические, социальные вопросы. В экономическом плане надо исключить, наконец, оплату труда рыбаков «по валу». Об этом говорилось не раз. Губительна для моря и для промысла общая техническая отсталость флота. Супертраулеры, которые до сих пор считались у нас новейшим словом техники, во всем цивилизованном мире уже были списаны в металлолом. А им на смену пришло новое поколение судов. Вот какой случай рассказал уже знакомый читателю рыбак и писатель Б.Блинов:

- Стояли мы у берегов Америки. За месяц заморозили 300 тонн рыбы. Рядом ловил «голландец» - всего неделю. В тех же условиях сделал 1200 тонн морозки и ушел домой. Любопытно сравнить: у нас 101 человек в команде, у него - 24. Не говоря уже о наших подвахтах и ударном труде. Что значит судно нового поколения: нет мощной траловой лебедки, трал на палубу не вытаскивается, а подтягивается к борту. Гидравлической лебедочкой и штангой, как клювом, из-за борта берется партия рыбы и направляется на рыбофабрику. Морозильная установка на новом хладогенте не на 30, как у нас, а чуть ли не 100 центнеров, и не надо ждать 12 часов - морозка идет контактным способом. Трал еще за бортом, а ящики уже в трюме.

Уходя с промысла, голландцы нам гуднули на прощание и пошли домой. Зарплаты им за этот рейс на год хватит. Вот вам и производительность труда, и экология, и уровень жизни, и забота о людях.

Статья Б.Блинова называлась «Морю нужен хозяин». Кто им может стать: наука? промышленность? исполнительная власть на местах? Блинов говорит о Мурманском областном Совете народных депутатов. Его коллега по «писательскому цеху», тоже уже цитировавшийся нами В.Семенов, рассуждает так:

- Ведомства хотят жить, это естественно. Но ведь и мы хотим жить: «я, ты, он, она, вместе - целая страна». Что делать, если наши личные желания пришли в противоречие с ведомственными? Кто должен уступить? Мы уступать больше не можем, потому что отступать некуда, поступаться последним элементарным желанием, даже инстинктом жизни нам нельзя. Значит, пересмотреть свои желания должны ведомства: ведь не народ же для конторы создан, а наоборот. Яснее некуда, а поворота к очищению нет. Почему? Да потому, что мы плохо выполняем свои конституционные обязанности. По Основному Закону страны граждане СССР обязаны беречь природу, сохранять природные богатства. Не ведомства, заметим, обязаны, не конторы, а граждане, люди. Каждый сам по себе и совместно.

Гражданами становиться нелегко...Подлинный гражданин выбирает дорогу сам, не доверится пути, «спущенному сверху», подчинится только собственному развитому разуму, толчкам личной бессонной совести. Гражданин, как и интеллигент - «товар» штучный, его еще пока мало среди нас. Но его и не выпишешь по импорту. Мы должны родить его здесь, в себе, в нелегких раздумьях, в советах и спорах друг с другом, в принципиальном сознательном выборе. И не опоздать бы.

Под этими словами Владимира Петровича Семенова-Смирнова я хочу поставить год - 1989-й. За 15-17 лет, прошедших после написания этих слов, мы пережили полномасштабную революцию, перевернувшую Россию. Что поставлено с ног на голову - еще предстоит понять. Не все сразу. Но сегодня вряд ли кто-нибудь из моих современников смог бы написать вышепроцитированные строки. Не актуально. Родить-растить в себе гражданина нынешней России. Горько. Но это так.

82 - СЕМЕНОВ-СМИРНОВ Владимир Петрович, поэт, публицист, член Союза российских писателей \1981\. Родился в 1939 году в Новгородской области, русский. Окончил Ленинградский политехнический институт и высшие литературные курсы в Москве. Работал инженером-конструктором в ЦПКТБ объединения «Севрыба». Несколько лет возглавлял Мурманское областное литературное объединение. Автор поэтических сборников «Пороги»\1968\, «А-у» \стихи для детей, 1974\, «Отражение» \1975\, «Контуры» \1981\, «Давай взойдем на холм» \1987\, «Вместо сладкого созвучия» \1989\ и других.

83 - ТР - транспортный рефрижератор.

· Баренцево горе, «РМ» от 10 февраля 1989 г.

· А пока Нептун плачет... «РМ» от 17 марта 1989 г.

84 - МАТИШОВ Геннадий Григорьевич, с 1981 года директор Мурманского морского биологического института, действительный член Российской и Нью-Йоркской Академий наук, доктор географических наук, профессор. Родился в Приморском крае, русский. Окончил Ростовский университет \1967\, работал в ПИНРО, затем в ММБИ. Занимается морской геоморфологией и экологией. Автор многочисленных научных работ.

· На поводу у ведомств, «РМ» от 27 апреля 1990 г.

· Свалка длиной 4000 километров, «РМ» от 5 мая 1989 г.

85 - БЛИНОВ Борис Николаевич, член Союза российских писателей, прозаик. Родился в 1940 году в Орловской области, русский. Окончил Ленинградский электротехнический институт и Литературный институт им. Горького. Более двадцати лет ходил в море на промысловых судах. Автор многих прозаических книг, изданных в Мурманске и Москве, в их числе «Вершина Ян-Майена» \1972\, «На встречных курсах» \1977\, «Личное дело» \1984\, «Шерше ля фам», «Вдоль большой дороги» \1986\. Живет в Мурманске.

· Морю нужен хозяин, «РМ» от 17 ноября 1989 г.

· Голос ученых услышан, «РМ» от 27 апреля 1990 г.

86 - ЯРАГИНА Наталья Анатольевна, старший научный сотрудник лаборатории донных рыб Северо-Европейского бассейна ПИНРО. Родилась в г. Кандалакше Мурманской области. В 1970 году окончила среднюю школу в Мурманске, в 1975-м - Воронежский университет. Защитила кандидатскую диссертацию в 1989 году во ВНИРО (г. Москва), докторскую диссертацию - в 2006 году в ПетрГУ (г. Петрозаводск). Занимается изучением состояния запасов трески, ее биологии и взаимоотношений с другими гидробионтами Баренцева моря для формирования рыбопромысловых прогнозов различной заблаговременности. Исследует проблемы оценки репродуктивного потенциала запасов рыб, разработкой рекомендаций для международных организаций по регулированию промысла. Участник рабочей группы ИКЕС (Международный Совет по исследованию моря) по арктическому рыболовству, рабочей группы НАФО (Организация по рыболовству Северо-Западной Атлантики) по репродуктивному потенциалу рыб, различных международных симпозиумов и конференций. За время работы опубликовала более 145 научных работ, в том числе - в зарубежной печати. В 2001 году награждена знаком «Почетный работник рыбного хозяйства России».

· Трески не будет? «РМ» от 5 мая 1989 г.

· «РМ» от 2 июня 1989 г.

87 - ЗИЛАНОВ Вячеслав Константинович, в 1988-1996 годах заместитель министра рыбного хозяйства СССР, профессор \1991\. Родился в 1938 году, русский. С 14 лет в рыбной отрасли. Окончил рыбопромышленный техникум (1957), рыбохозяйственный факультет Московского института пищевой промышленности \1965\. С 1957 по 1977 годы жил в Мурманске, работал на научно-исследовательских и поисковых судах Северного бассейна, прошел путь от судового лаборанта до начальника промысловой разведки «Севрыбы». С 1977 года в министерстве рыбного хозяйства СССР. Представлял страну в совместных комиссиях с рядом стран по рыболовству. Опубликовал более двухсот научных статей по проблемам рыболовства. В начале ХХI века - заместитель губернатора Мурманской области.

· «РМ» от12 января 1990 г.

Начало статьи читайте здесь

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000)