Вернемся в 1990-й год, когда на нас только-только «обрушился» рынок.

Власть предержащими была предпринята попытка провести рыночные преобразования под жестким государственным контролем. После доклада на сессии Верховного Совета страны Председателя Совета Министров СССР Н.И.Рыжкова на прилавках магазинов остались одни воспоминания о «светлом будущем». Обоснованная академиком Абалкиным так называемая «шоковая терапия» стала для населения шоком без терапии. Готовились к работе в регулируемой рыночной экономике и предприятия Северного бассейна. Как их руководителями была воспринята новая попытка правительства «вырулить» из кризиса? Для разговора на эту тему «Рыбный Мурман» собирает еще один «круглый стол». Свободный обмен мнениями был нужен не только нам, журналистам, но и всем его участникам. Ведь приходилось ежедневно встречаться-разговаривать с людьми, и так или иначе речь заходила о том, что тревожит каждого.

Цены, зарплата, социальная защищенность - это одно. Другое - непредсказуемость завтрашнего дня. Обычно ожидание всегда страшнее действительности. Здесь же получалось наоборот. Это сейчас в учебниках по экономике можно прочитать, что очередная попытка проведения рыночных преобразований натолкнулась на сопротивление аппарата государственного управления, терявшего власть по мере развития рынка. И в результате реформы были заторможены, а потеря времени усугубила кризис до состояния, когда единственным выходом из него стала либерализация экономики в надежде на силу самоорганизации общества. Тогда, в середине 1990-го года, мы все еще наивно верили в государственное регулирование экономическими процессами. А что оставалось делать?

Послушаем же участников редакционного «круглого стола», чтобы вновь окунуться в проблемы многострадального рыбного Мурмана. В беседе участвуют зам. начальника планово-экономического управления облисполкома В.С.Федоткин, директор тарного комбината С.А.Липницкий, зам. гендиректора по науке НПО «Севрыбпоиск» А.В.Родин, заместители начальника Мурманского тралового флота: по кадрам - О.А.Никитин, по экономическим вопросам - Н.Н.Иванюк, председатель обкома профсоюза работников рыбного хозяйства Ю.В.Макаров, начальник планово-экономического отдела «Севрыбхолодфлота» В.В.Комлик, начальник отдела научной организации труда, заработной платы и управления производством «Мурманрыбпрома» Г.Р.Шаташвили.

- Вопрос первый: какова роль госзаказа и возможно ли его снижение?

Липницкий: - Госзаказ - это абсолютная сумма. Чем меньше план, тем больше госзаказ. Сейчас многие предприятия искусственно занижают себе план, отсюда и спад производства. Причина - отсутствие стимулов, мотивации улучшения производства. Собственно, рынок и должен дать именно такую мотивацию. Хотя то, что предложено Н.И.Рыжковым, мы у себя на местах, вот этой самой мотивации, направленной на «развязывание рук», не очень-то пока ощущаем. Если будет настоящий рынок, то за госзаказ предприятия должны драться! Да, правительство обещает держать цены в приемлемых для народа рамках, но ни слова не говорит об оптовых ценах...

Иванюк: - Денег на бассейне катастрофически не хватает. У нас, в условиях Севера, рентабельность порядка двух процентов. И получается, что нам просто не выжить. Средств нужно дополнительно примерно 30 процентов. У нас - высокая себестоимость, увеличенная амортизация, стоимость основных фондов более миллиарда... Плюс ко всему полярные надбавки.

Родин: - Прежде чем говорить об объемах производства, надо иметь в виду, что наша промышленность все-таки сырьевая и связана с запасами и их доступностью! Я бы так сказал: с политико-экономической ситуацией по всем районам промысла. Например, сейчас работаем в зоне Перу. Но что будет после смены правительства в этой стране? Легче рыбу спрогнозировать, чем политическую ситуацию. Поэтому прежде чем говорить о планах и объемах, надо как следует подумать о сырье. И я не согласен с утверждением, что мы сами себе устанавливаем план. Если бы так было, сейчас жили бы очень хорошо. А мы живем пока очень плохо. Так как планы нам устанавливают бюрократы, которые и хвоста-то рыбьего живьем не видели и краба от селедки не отличают. Это - вторая наша беда.* И третье: какой бы план ни устанавливали, он должен быть реальным. И последнее - что мы делаем из сырья? У нас его чуть больше 11 миллионов тонн, мы - вторые по вылову в мире! А какие по пищевой продукции? Конечно, у нас сейчас берут все, что выбросят на прилавок. Понятие «спрос» пока очень туманно... Что касается процента госзаказа, то здесь цифра возможна между 50 и 60. Мы должны иметь свободу маневра для развития.

Шаташвили: - Я две недели провел вместе со своими коллегами в Польше и могу сказать определенно: там в условиях рынка многие проблемы успешно решаются. Предприятия свободно вступают в контакты с любыми фирмами, любыми государствами, покупают сырьевую базу, изготавливают продукцию и ...живут. Можете себе представить, очень неплохо. По крайней мере той паники, которая есть сейчас на рыбодобывающих предприятиях у нас, мол, будет рынок, непременно провалимся, там ничего подобного нет. Предприятия забрали в свои руки формирование цен, разрушили если не до основания, то ощутимо, кабинетный стиль работы. Если в прошлые годы государство польское добивалось от своих предприятий хотя бы 60-ти процентов ввоза рыбы в страну, а 40 шло за границу, то сейчас другое дело. Там, грубо говоря, плюнули на все эти вещи и сказали: где хотим, там и продаем. И получилось, что в страну возвращается более 85-ти процентов рыбы! Так как конъюнктура рынка оказалась с преимуществом именно в самой Польше.

...Сейчас времена меняются и надо сделать решительный шаг в сторону нормальных рыночных отношений. Прыгать в воду и выплывать, поверьте, придется. Кто не выплывет, тот для плавания не рожден. Сейчас заигрывать с народом, как это делает союзное правительство, ни в коем случае нельзя. Думают, что раз у нас люди рынком напуганы, то его надо чем-то замаскировать. Уверяю вас - рынок не надо маскировать. Разве это дело - назначать цены? Рынок должен определять наш с вами спрос на тот или иной товар. Поэтому считаю, что программа правительства направлена на ощутимое обуздание рыночных отношений. У нас это в традициях. Предприятия опять будут хитрить, ловчить, мудрить, обходя препоны и многочисленные инструкции. На рыбу надо цену повышать в 5-6 раз! Чтобы в отрасли предприятия не хирели...

Иванюк: - Мне довелось быть на совещании в Минрыбхозе СССР, в котором принимали участие первые руководители всех бассейнов. Речь шла о переходе к рыночной экономике. Сразу скажу, что мнения были неоднозначные. Из всех присутствующих только один человек, наш бывший работник, нынешний президент ассоциации Западного бассейна В.С.Орлов, сказал: какие, мол, госзаказы, если переходить, то переходить следует сразу на рыночные отношения. И не надо бояться, будь что будет... А боятся почему? Все ощущают необеспеченность материальными ресурсами. А госзаказ все-таки обещает что-то выделить. И если перейти к рыночной экономике, то будет какое-то невообразимое коробейничество. То есть рынка как такового не будет, а будет: «Ты - мне, я - тебе!» Меновая торговля. У меня свое мнение. Считаю, что разговоры о планах бесперспективны. Надо рисковать, иначе вернемся к старому.

Вопрос второй: нужна ли нам полная свобода - от министерства, от установленных твердых цен, от традиционного партнерства между предприятиями Северного бассейна?

Липницкий: - Можно хоть десять министерств сейчас организовать - вреда от них не будет и пользы тоже. Здесь другая проблема тревожит. Вот организовали рынок, но почему, скажите мне, тот же траловый флот должен стремиться к увеличению объемов производства? Зачем они ему, эти объемы? И это тоже не может не заботить наше союзное правительство. Вот в «Мурманрыбпроме» говорят, что им планы навязаны сверху. Да они сами должны стремиться к этому! При одном условии: если есть заинтересованность.

Следует в первую очередь заинтересовать того, кто сейчас станет рисковать. Рискуют прежде всего руководители предприятий. А ведь у них заработная плата нисколько не меняется, как бы ни работал. Не отсюда ли и многие проблемы?

Комлик: - Партнерство уступит место конкуренции. Стало модным критиковать «Севрыбхолодфлот», которому, якобы, не выгодно заниматься вывозом из промрайонов рыбы. Да, не выгодно! По итогам прошлого года мы получили 78 миллионов рублей прибыли, из них по транспортам - 6 миллионов убытков. Такова система тарифов. И прибыль мы получили за счет выпуска пищевой продукции. Плюс работа по обменным операциям. Ни для кого не секрет, что мы покупаем тонну сельди у тех же колхозников или гослова за 900 рублей. А обходится она нам порядка 300 рублей. Отсюда, считайте, на каждой тонне 600 рублей прибыли...

Шаташвили: - А ведь рубль давно перестал быть эквивалентом, оттого имеем такую искаженную картину в нашем бухгалтерском балансе. Мы вводим себя в заблуждение, считаем прибыли, которых и прибылью-то не назовешь. Это уже говорит о том, что бассейн наш в целом обречен на жалкое существование.

Липницкий: - Надо сказать определенно, что дотация на рыбную отрасль везде есть. И у нас она должна сохраниться. К тому же у нас дотация не прямая, здесь многое будет зависеть от цен на рыбопродукцию. Пока и оптовая, и розничная цены очень противоречивы.

Комлик: - Я так думаю, что надо поставить любую цену на тот или иной продукт и - купят! Выход ли здесь повышать ту же зарплату? Ну, повысим до определенного уровня, когда цены не так и страшны, а они опять поднимутся, мы же с вами их и повысим! Процесс будет просто неуправляемый.

Шаташвили: - Другим путем, кроме как через шоковую терапию, от нашей болезни не излечишься. Цены должен диктовать потребитель. Это главное.

Родин: - К сожалению, рынок, в смысле наших потребностей, как в питании так и в товарах, поистине неистощим. Все сейчас буквально смывается с прилавков.

Комлик: - Ставрида, минтай, которые раньше залеживались, сейчас раскупаются!

Липницкий: - Что поделаешь, наш рубль находит свой эквивалент.

Вопрос третий: быть ли безработице?

Липницкий: - Конечно, тот же тралфлот не должен работать себе в убыток - это однозначно. Моряков в море должно быть как можно меньше. Сами знаете, насколько сложно разделывать рыбу на судне. По крайней мере так, как мы ее разделываем. Потери там очень большие. Белок мы практически выбрасываем. Сейчас вся мировая практика развивается по линии судов-ловцов, которые без всякой обработки привозят продукцию в порт.

Никитин: - Сокращение неизбежно. Но для этого надо коренным образом менять всю инфраструктуру и моря, и берега. Как сокращение отзовется в плане социальном? Вопрос сложный. Сейчас, когда у моряка появилась возможность заработать, и заработать в валюте, положение круто меняется. Сегодня за флот люди очень держатся. Приходят на флот как правило молодые, здоровые парни. Их основное место - в море... Рынок, хозрасчет поставят на свои места каждого.

Шаташвили: - Пришла пора говорить с моряками прямо и откровенно. То, что в море должны ходить суда с гораздо меньшей численностью, очевидно. При той сырьевой базе, при тех возможностях использования производства на каждом судне мы конкуренцию на рынке не выдержим. Но, с другой стороны, моряку хорошо известен режим работы ллойдовских капитанов, когда он, к примеру, год плавает, а три года отдыхает, восполняет свое здоровье. Надо быстрее переходить на прогрессивные формы хозяйствования. Рынок напрочь вышибет иждивенчество! В той же Польше при первых трудностях комсостав, механики, радиоспециалисты стали устраиваться на работу на иностранные суда. Но пришел свободный рынок, и многие стали возвращаться обратно. Ан поздно, потому что флоты уже берут на работу наших специалистов из «Латрыбпрома», «Ленрыбпрома». Но и здесь поляки повели себя по-деловому: нашим платят, допустим, стармеху около 500 долларов в месяц, а их специалист получает 700-750 долларов. Система контрактов на флотах очень важна.

Никитин: - У нас эта система только прорабатывается. Лично ко мне обращались из представительства Объединенных Арабских Эмиратов, просили капитанов, механиков на танкерный флот. Есть спрос и в Мавритании, Йемене. Там корейцы, которые обычно работали на судах, стали бастовать, хотя в год капитан-промысловик получает примерно 40 тысяч долларов. Однако есть грозный циркуляр из нашего родного обкома профсоюза. Мол, не стоит выходить на прямые контакты, не согласовав с министерством и ВЦСПС ...

Макаров: - Уверен, что за 400 долларов, о которых здесь шла речь, наш профсоюз никогда не разрешит работать советскому моряку!

Известно, что самая минимальная зарплата у филиппинцев - 800 долларов в месяц. Тем предприятиям, которые заключили договор с инофирмами по предоставлению моряков в качестве наемной силы, мы, профсоюз, выразили протест. Скажу больше, международный союз транспортников нас уже называет штрейкбрехерами. Так как мы существенно подрываем правовую защищенность их моряков. Мы вольно или невольно сбиваем цену за труд... Моряки должны знать, что те, кто собирается работать за рубежом, в настоящее время не имеют должной социальной защиты. А это и пенсионное обеспечение, социальное страхование.

Федоткин: - Сейчас потребительский рынок настолько разбалансирован, что предприятия взялись обеспечивать товарами народного потребления своих работников. Думаю, это - не дело. По большому счету этим-то должны заниматься местные власти и местные органы управления. И если так рассуждать, то местным органам управления должны быть даны рычаги, то есть ресурсы, за счет чего можно было бы закупать товары то ли у нас в стране, то ли за ее пределами, осуществлять бартерные сделки.

Второй момент. Мы говорим: да, рыба - достояние государства. В апреле и город, и область остались без рыбы - предпринимательский интерес флотов оказался выше интересов наших жителей, когда флоты переключились на более выгодные объекты промысла... И здесь, наверное, было бы целесообразно, чтобы плата за природные ресурсы шла бы и в бюджеты местных Советов. Тогда у нас было бы за что купить у наших флотов ту же треску...*

Вот такой разговор «за круглым столом» состоялся в редакции. Конечно, некоторые высказывания с высоты нашего времени покажутся наивными, но многие собеседники, согласитесь, очень реально смотрели на перемены, которые ждало общество. Вчитайтесь и вдумайтесь еще раз в оставшийся без ответа вопрос Липницкого: «Не отсюда ли и многие проблемы?», - когда он рассуждает о материальной заинтересованности руководителя работать и рисковать в новых условиях. Или слова Кулахметова о желании «работать на своей, а не на чужой фабрике, участвовать в распределении доходов от реализации продукции, на которую распространяется право собственника».

Первые руководители предприятий были готовы взять производства, которые они по праву считали своими, в частную собственность.

Своими, так как вложили в них не только силы, но и душу. Сроднились с коллективом и искренне хотели обеспечить как себе, так и всем работникам предприятий лучшие условия жизни. Они ждали только сигнала.

· Скоро у А.В.Родина появится реальная возможность устранить эту «вторую нашу беду», встав во главе всей рыбной отрасли страны.

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000)