Горячий человек - друг мой Витька. Не успеет приземлиться, а уж шумит на весь аэродром:

- Эй, Валентин! Давай грузи свои железяки. Еще разок слетаю - и баста!..

Валентин Шашнин, заведующий складом геологической экспедиции, подходит к самолету, сердито хмурится:

- Чего орешь, как оглашенный?

- Грузи, говорю, свое утильсырье!

- Это какое утильсырье? - вскипает Шашнин.

- Ну, как эти штуки называются? Такие ржавые.

- Не штуки ржавые, а коронки. Понимал бы ты что. Без них геологи как без рук.

- Загружал бы чем-нибудь интересным. А то твои железки уж во где сидят!

Комаров и Шашнин - приятели. Поспорят, поссорятся, а глядишь - опять вместе.

- Погоди, Витя, - говорит Валентин примирительно, - и твое придет время. Ты ж пока новичок. Вот полетаешь, опыта поднаберешься - и тогда...

- Эх, на вертолет бы! - вздыхает Виктор. - Что мой «ЯК-12» здесь на Севере!

- Ишь ты какой прыткий! - улыбнулся Валентин.- А как же другие пилоты? По десятку лет и больше летают в Заполярье. И на таких же самолетах.

- Старые пилоты! - опять взрывается Виктор. - Я не хочу, как старые! Я хочу, как новые! Хочу пользу приносить!

- Ну это ты загнул! Если для людей труд, то в нем есть польза. Возьми хотя бы своего командира звена Севастьянова. Посмотри, как он на «ЯКе» летает - красота! А еще раньше, на «шаврушках», Петр Николаевич такое вытворял, что и во сне не приснится. Ты расспроси его. Много любопытного услышишь... Вот, помню, заболел у нас в экспедиции рабочий. Николаем звали. Вызвали мы тогда по рации «Ш-2». Ждем. А надежды никакой. Погода - дрянь. Осень. Дождик идет. Мелкий такой, нудный. Видимость на пределе. А тут и облака поползли по макушкам сопок.

Валентин на минуту замолчал, закурил папиросу.

- А Севастьянов прилетел. Назло непогоде! Разыскал озеро и сел. Спас жизнь больного... А ведь у этого самого, Николая, было четверо детей! Вот такие-то дела. Ты их какими хочешь считай - большими или маленькими, но измерению они не поддаются.

Виктор чертит ботинком непонятные знаки на песке. Думает. Потом поднимается:

- Ну да ладно. Давай грузить. Солнце уже всходит. А на вертолете, Валя, я все равно летать буду!

- Я, Витя, и не сомневаюсь.

В тот же день, вернувшись из рейса, Виктор направился к командиру.

- Как с моим переучиванием на вертолеты?

- Какой вы нетерпеливый, Комаров! Я же говорил, что запрос послали. Ходатайствуем, чтобы разрешили вам сдать теорию экстерном.

- Вы не сердитесь, товарищ командир, - ждать невмоготу.

Командир улыбнулся, покачал головой. Вечером концерт. Пилоты всей компанией направляются в клуб.

- Комаров, ты что, не идешь? - заглядывают в комнату соседи.

- Нет, братцы, дел полно.

- Ну-ну, сиди, копти! Не заметишь, как пролетят молодые годы.

- Успеем, свое наверстаем, - улыбается Виктор. Общежитие опустело. А Виктор, склонившись над столом, до поздней ночи «бьется» над схемами вертолета...

Через несколько дней из управления пришла долгожданная телеграмма:

«Виде исключения разрешен пилоту Комарову зачет экстерном...»

Сообщение о начале Гренландской экспедиции пришло в подразделение в то время, когда Виктор, уже освоив вертолет «МИ-1», переучивался на «КА-15». Он налетал на камовской машине несколько десятков часов. Но, тем не менее, именно ему командование доверило вести поиск морского зверя.

Авиатехником в экипаж назначили Василия Николаевича Алексеева.

После долгих сборов два вертолета «КА-15» были погружены на флагманское судно «Чистополь», которое сопровождало зверобойные шхуны в далеком плавании.

Виктор поместился в небольшой каюте со старпомом.

«Морское крещение» состоялось на следующую же ночь. Виктор проснулся от страшного воя ветра. Палубные надстройки скрипели так, будто расползались по швам.

«Что с вертолетами?» - мелькнула тревожная мысль. Шарахаясь в потемках от стены к стене, Виктор с трудом пробрался на мостик.

Невозможно было различить, где небо, где море. Кругом сплошное черное месиво.

До рассвета боролся корабль с обезумевшей стихией. Только под утро удалось укрыться в норвежских фьордах.

- Морские испытания вертолетов прошли успешно! - шутил после осмотра машин авиатехник Алексеев. - Я боялся за шасси. Думал - вырвет их к черту. Раз такую штормягу вынесли - считай, гренландские ураганы нам нипочем.

На шестые сутки экспедиция благополучно достигла льдов Гренландского моря.

Команда корабля стала готовиться к бою зверя. Выдавалось оружие, снаряжение. А у Комарова и Алексеева были свои заботы. Они придирчиво осматривали вертолеты, еще раз опробовали управление, связь.

- Ну вот, Вася, кажется, и наша пора пришла, - говорил Виктор своему технику. - Главное, не упустить бы чего. Что покрупнее, то на виду, а вот мелочи - их можно и не заметить.

Алексеев не узнавал командира. Виктор, шутник и балагур, вдруг стал сурово-спокойным, строгим.

- Наверное, нам будет трудно. Здесь нет ни синоптика, ни командиров, здесь нет инженера с запчастями. Здесь ты и я...

- Никто не неволил, - прервал торжественный монолог Алексеев. - Сами согласились, самим и расхлебывать...

Виктор ничего не ответил и направился в каюту.

На следующее утро вертолет впервые «ступил» на льдину. Взревел мотор. «КА-15» легко и плавно отделился от твердого наста, завис и вдруг решительно понесся вперед над белыми полями и чернеющими разводьями.

Трудно летать без ориентиров, без приводных радиостанций. Одна надежда - на судовые пеленгатор и рацию.

Первые дни поисков не давали результата. Комаров нервничал. Он вставал чуть свет. И, когда охотники еще спали, был уже далеко от каравана. До боли в глазах всматривался в однообразную ледовую даль. Временами терял веру в успех - ведь которые сутки караван простаивал без дела, - ругал себя за то, что так поспешно дал согласие...

И вот... Не мираж ли? Впереди показался белый квадрат льдины, усеянный темными точками.

Подлетел ближе. Так и есть. Тюлени, блаженно греясь под холодными лучами солнца, дремали.

- «Чистополь», «Чистополь», я борт 30302! - раздался в эфире радостный голос пилота. - От нас курсом 340 вижу большое скопление зверя.

- Спасибо, вас понял!

Огромное лежбище тюленей запеленговано. Теперь надо кратчайшим путем провести корабли к этому месту, указать им точный курс...

Раньше суда вынуждены были искать тюленей наугад, теряя драгоценное время, порой проходя «вхолостую» сотни ледовых миль (сезон охотничий "здесь короток - всего около месяца). А теперь маленький вертолет «КА-15» стал своеобразным «воздушным поводырем» зверобоев.

...Был разгар промысла. Комаров уже вполне освоился с новой работой. Но всегда был начеку - в Арктике опасность подстерегает летчика на каждом шагу.

В то утро он, как обычно, отправился на разведку. Нашел две крупные лежки зверя. Обследовал их, хотел уже сообщить координаты и тут обратил внимание на подбирающийся к льдине густой туман. Разводья потерялись в молочной пелене. Скрылся горизонт.

- «Чистополь», я борт 30302! С юго-востока движется туман. Возвращаюсь на корабль!

- Я «Чистополь». Образования тумана видны и в нашем районе. За вами слежу!..

Сделав разворот, Виктор спешит обогнать туман и выйти к кораблю с другой стороны. Но, кажется, поздно. И здесь все заволокло белесыми клубами.

Что делать? Сесть на льдину и подождать? А если потом не найдешь корабль? Лететь в тумане? Но это безумие. И все-таки лучшего решения нет.

Внизу мелькнуло разводье. Пилот сбавляет скорость, старается покрепче «уцепиться» за этот единственный ориентир - смутную полоску воды.

Корабль уже где-то рядом, в наушниках отчетливо слышен голос капитана. И от этого на душе пилота становится спокойней. Стрелка радиокомпаса точно показывает курс. Но вот она дрогнула и беспорядочно заметалась по циферблату.

«Обледенение! - мелькнула тревожная мысль. - Только этого не хватало!»

Вертолет становится тяжелым, непослушным. Надо срочно садиться. Но теперь это не так страшно: корабль рядом. Виктор уже высматривал подходящую льдину, когда мглу пробил корабельный прожектор. Слабый дрожащий луч света был для пилота в тот момент самым ярким маяком.

Во второй половине мая промысловая экспедиция вернулась в Архангельск с рекордной добычей. И в этом была несомненная заслуга Виктора Константиновича Комарова, который в арктических условиях нес в течение 135 часов трудную воздушную вахту.

Когда в Мурманском авиационном подразделении создавался коллектив вертолетчиков, руководителем назначили коммуниста Комарова. В то время молодому командиру шел двадцать пятый год.

В честь 40-летия аэрофлота Виктор Константинович был удостоен правительственной награды - ордена «Знак Почета».

Об этом Комаров узнал на слете ударников коммунистического труда в Ленинграде.

Сейчас, по окончании Академии Гражданской авиации, Комаров летает командиром экипажа на «ТУ-104». Чистого неба тебе, друг мой Витька!

Потому что мы пилоты...