МурманскТИСИз свои изыскания подтверждает всегда лабораторными исследованиями

Скоро нашему городу - 90 лет! Почтенные годы для человека, время — подводить итоги всему, что сделано или не сделано в жизни. А город только молодеет к этому возрасту. Но и ему есть что вспомнить - свои юные улочки на крутых скалистых берегах, молодые причалы, новенькие, “с иголочки”, заводы, предприятия и стройки, стройки, стройки…

Всем известно, что Мурманск стоит на скалах - даже те из его жителей, кто совершенно не задумывается, на чем стоят фундаменты мурманских домов, знают из песни, что “крутая морская волна” разбивается здесь о скалистый берег.

Строилось на балтийском щите в течение предыдущих десятилетий много, вдохновенно - на века - для потомков. И долговечность эта обеспечивалась качественной работой на всех этапах работы, начинать которую полагалось с инженерно-строительных изысканий. На скальных террасах, заполненных морскими и ледниковыми отложениями, такие изыскание проводить совсем не просто, и заниматься этим делом могут только серьезные специалисты - так, чтобы - на века поставить дом - для потомков…

Генеральный директор МурманскТИСИз Сурженко Любовь Сергеевна, генеральный директор Мурманского Треста инженерно-строительных изысканий (МурманскТИСИз), рассказывает о жизни и трудовых буднях мурманских геодезистов, вот уже пятый десяток лет работающих на Кольской земле.

В своё время в проектных институтах были свои изыскатели. К 1960-му году по всей России пришли к выводу, что нужна более узкая направленность, чтобы люди занимались не всем подряд, а каждый - своим конкретным делом, специализируясь в нем. С этой целью для изысканий была создана сеть ТИСИзов — в каждом областном центре. МурманскТИСИз образовался в 1963 году. С тех пор мы и трудимся, единственное, что изменялась, это форма собственности. Нам уже пятый десяток лет и за это время мы успели побывать в различных ипостасях: и арендным предприятием, и АОЗТ. На сегодня мы ЗАО.

На сегодняшний день трест работает по нескольким направлениям:

Инженерно-геодезические изыскания

Наши топографы выполняют топографические съемки различных масштабов, но наиболее популярным и универсальным на сегодня является масштаб 1:500. Учитывая, что в наше время строительство несколько затихло, в условиях обветшания существующих зданий и сооружений актуальным видом работ является измерение их деформаций для чего выполняется нивелирование ІІ класса точности, а в отдельных случаях и І класса. Выполняется обследование подземных коммуникаций, что, опять же, является непростой задачей, так как сети, проложенные много десятилетий назад находятся далеко не в идеальном состоянии.

В рамках претворения земельного кодекса в жизнь в значительных объемах выполняются кадастровые топосъемки.

Инженерно-геологические изыскания

Это, прежде всего — буровые и горнопроходческие работы, полевые исследования грунтов; гидрогеологические исследования. Немаловажное значение мы придаем лабораторным исследованиям состава и свойства грунтов и химического состава подземных и поверхностных вод. Кроме того, мы исследуем грунты оснований фундаментов уже существующих зданий и сооружений.

Инженерно-гидрометеорологические изыскания

Наши специалисты в состоянии изучить и дать оценку режимам промерзания грунта; определить характеристики снежного покрова, гидрохимический режим, режим наносов, русловых деформаций и переработки берегов рек, озер, водохранилищ.

Инженерно-экологические изыскания

Специалисты МурманскТИСИза проводят экологический мониторинг, эколого-гидрогеологические исследования почв и грунтов, поверхностных и подземных вод, включая оценку радиологической обстановки на строительной площадке; газо-геохимические исследования. Лабораторные химико-аналитические исследования вносят неоценимый вклад в полноту картины этого вида исследований.

Изыскания грунтовых строительных материалов

Для этого мы занимаемся проходкой горных выработок, бурим скважины выполняем опытные полевые работы, лабораторные исследования физических и механических свойств проб грунтовых строительных материалов.

Изыскания источников водоснабжения на базе подземных вод

Опытно-фильтрационные работы и стационарные гидрорежимные наблюдения, гидрогеологическое обследование зон санитарной охраны водозаборов. Наша лаборатория проводит исследования химического состава и санитарного состояния подземных вод.

Есть наряду с традиционными и новое направление — межевание земель в рамках земельного кадастра.

Сейчас, конечно нет той загрузки, которая была раньше, и нет каких-то централизованных заказов. Чтобы удержаться на рынке, необходимо постоянно совершенствовать базу, совершенствовать специалистов, что, естественно, требует много затрат.

Конечно, надо в первую очередь думать о наших региональных организациях. Я хочу, чтобы у нас в регионе работали местные специалисты.

Касается ли это изыскателей или проектировщиков. Сейчас все борются за определенный портфель заказов и часто к нам вторгаются иногородние изыскатели и проектировщики. Например, ЗАО Арктикнефть строили АЗС в районе Верхнеростинской дороги. В качестве проектировщиков определили ростовчан. Те приехали, посмотрели. И в конечном итоге, всё равно, проектировали наши. Потому что в условиях нашего рельефа, в условиях нашего выхода скалы специалисты, практикующие в условиях других регионов, не умеют проектировать подпорные стенки.

За портфель заказов приходится бороться. Конечно, существует конкуренция. Нужно участвовать в тендерах, конкурсах и т. п. Нас считают монополистами, захватившими рынок изыскательских услуг. Часто приходится слышать: “Вот монополистка”, — да дело-то не в монополии, дело в разумной конкуренции, основанной на качестве работы, которое, в свою очередь, основано на знаниях и опыте коллектива профессионалов.

Ведь получается у нас как? Приходит человек отзыв на лицензию получать. Я спрашиваю:
- А где у вас специалисты?
- Да кого-нибудь впишем.

Сейчас лицензирование заключается в чем? Собрать достойный пакет документов. Я могу собрать такой пакет документов, что мне в космосе разрешат проводить изыскания. Но это же еще не факт, что я смогу эту фантастическую идею претворить в жизнь. Более того, чтобы на те же самые изыскания получить лицензию, обязательно нужен региональный отзыв. Можно конечно писать эти отзывы направо и налево, но обидно смотреть, что делается с изысканиями — нельзя же до такой степени уничтожать профессионализм. Поэтому, не получив отзыв в Мурманске, идут в обход – едут в Москву. В московском лицензионном центре обязательно должен бы возникнуть вопрос — каким образом игнорирован региональный лицензионный центр? Почему-то не возникает.

Я являюсь членом областной экспертной комиссии по лицензированию. Задачи лицензионного центра — не только открытие лицензий, но еще и проверки. И, учитывая количество строительных организаций, можно прикинуть, что, если не поступит никакого сигнала, если ничего не произойдет, то вероятность проверки останется на уровне “раз в пять лет”. Физически по-другому не успеть. Вот и получается, что, единожды получив лицензию, пять лет “хоть что твори”. По сути, отсутствует необходимый контроль.

Два года назад я была в Москве на семинаре у Абелева М.Ю. — это одно из наших светил в области инженерной геологии. И там этот вопрос рассматривался. В рамках закона о техническом регулировании на смену лицензированию придут регламенты. Но вся беда в том что, по словам Абелева, регламенты появятся не раньше чем через семь лет. Может образоваться вакуум. Лицензирование отменили, а регламенты ещё не готовы. Что будет? Будет вообще полный беспредел. Что-то всё равно должно быть: сертификация, либо лицензирование, либо регламенты. В любом случае, контролирующий орган обязательно должен быть. Потому что начнется вакханалия. Если же останется лицензирование, значит, оно должно быть на другой качественной основе, т.е. чтобы действительно осуществлялся контроль.

Существующая же на сегодня практика получения лицензий чревата далеко идущими последствиями: наши горе-конкуренты не понимают — чтобы заниматься полноценными инженерными изысканиями, — надо иметь большое хозяйство и специалистов, обеспечивающих качественные работы. Только такой подход к организации дела позволит не только не краснеть за непрофессиональные действия, но и, по большому счету, сохранит в будущем природные, материальные и людские ресурсы.

Как мы строим свою деятельность? Как добиваемся рентабельности производства?

Конечно, существуют в МурманскТИСИзе и рентабельные подразделения, и нерентабельные. Исторически так сложилось что даже в былые, так сказать, благоприятные времена, лаборатория, например, никогда не была рентабельной. Поэтому у фирм, получающих лицензии сегодня, нет лаборатории. Никто не хочет нести бремя нерентабельных затрат. Но я всегда говорю и повторю сейчас: “Без лаборатории бурение скважин это всего лишь бурение дырок”. Потому что при бурении скважин берутся пробы на соответствующие лабораторные анализы. И уже по результатам рассчитываются характеристики основания проектируемых сооружений.

От лабораторных исследований очень многое зависит: тот же Трансвааль-парк в Москве рухнул, как общем-то уже признали, по “фундаментальной причине” — причине беда-то была в основании. То же самое было в Гавани в Питере, когда рухнул дом.

Но, тем не менее, такие факты, новичков на рынке инженерных изысканий не настораживают — лабораторию никто не хочет содержать, потому что она, повторяю, убыточная. И затрат она требует больших: это приборы, это реактивы, это штат. Только организация, озабоченная качеством своей работы, на основании которой, в буквальном смысле, стоят дома, заводы и мосты, будет содержать лабораторию, пусть даже как убыточное подразделение. МурманскТИСИз свои изыскания подтверждает всегда лабораторными исследованиями. Мы — за качественную работу — на том стоим! Потому, в отличие от конкурентов, желающих только получать прибыль, мы сознательно идем на нерентабельные затраты, обеспечивающие высокое качество работ.

Что касается общей оснащенности специальным оборудованием нашего предприятия — я работаю тридцать лет и за это время вижу, что качественно труд изыскателей претерпел изменения. Сейчас, чтобы продержаться на рынке, приходится обновлять материальную базу. Буквально летом мы купили три SETa (теодолито-тахеометры). В своё время для нас в рамках досягаемости была только немецкая оптика, несомненно, хорошая, но теперь мы пользуемся японским приборами - моделям “экстрим”, которые положительно зарекомендовали себя в наших северных условиях. Стоимость каждого такого прибора составляет порядка десяти тысяч долларов. Но “игра стоит свеч” — эти приборы идут сразу с накопителями. То есть человек приходит с поля, подключается к компьютеру — информацию сбросил в компьютер, обработал.

Далее — размножение. Обработанная информация выгоняется на плоттер.

На сегодня у проектировщиков существуют инженерные машины, но для нас они не годятся, потому что мы придерживаемся высоких требований к точности топопланов, в которых не должно быть искажений. Мы используем большеформатный плоттер. Соответственно, для использования таких приборов и технологий нужны лицензионные программы, что тоже достаточно дорогое удовольствие.

Топографию мы довели до современного уровня, и основной головной болью сейчас остается, конечно же, лаборатория. Пока мы работаем на наших отечественных приборах. Это традиционный набор: цилиндры, колбы, реактивы т.д.

Геология в свою очередь это тоже достаточно дорогостоящее мероприятие, требующее серьёзных инвестиций.

В прошлом году для нас удачно сложилась ситуация. Наряду с мелкими объектами у нас было размещено три крупных объекта. Традиционно, где мы уже “прописались”, сейчас там работаем, и впереди предстоит работа — это Андреева Губа. Все проходит в рамках международного проекта, в который вложены и английские и норвежские инвестиции. Когда мы встречаемся с иностранными проектировщиками, то лучше понимаем друг друга без помощи переводчиков, потому что наша терминология знакома одной и другой стороне. Парадокс, но это так.

Второй объект нашей работы это вторая очередь Кандалакшского алюминиевого завода.

И третий объект — ПО Апатит. Если раньше мы работал там практически непрерывно, что-то реконструировалось, что-то строилось, то потом был период какого-то затишья. Сейчас “процесс опять пошел”. Мы сделали для них изыскания под проектирование отстойников и под трассы отвода шахтных вод. Это достаточно большой объем как в топографии, так и в геологии.

У меня два образования — я геолог и инженер-строитель. Для меня интересны конечно же сложные объекты с глинистыми грунтами, где делаем механику грунтов, где расчеты приходится делать. Колгуев — интересный объект по части вечномерзлых грунтов. Сейчас интересный объект —Кандалакшский алюминиевый завод.

Освоив достаточное количество заказов, полученных благодаря нашему статусу лидера в области инженерных изысканий, нам удалось обновить парк буровой техники: купить новую буровую установку.

Но особая статья — это наши люди. У нас все люди интересные и нет посредственных. Коллектив устоявшийся, морально-психологический климат великолепный. В тресте достаточно высокий уровень зарплаты. Соответственно, просто так от нас люди не уходят.

У меня, как у директора, два требования к сотруднику: первое, чтоб человек зарабатывал, а не получал зарплату, чтобы работал с полной отдачей. По второму требованию я всегда предупреждаю, когда принимаю на работу, что с тунеядцами, алкоголиками и прогульщиками я не дружу. Здесь я применяю незамедлительные хирургические меры по удалению такого «специалиста» из коллектива.

Сама я достаточно давно работаю. Что бы я могла без коллектива? Естественно это главная моя опора, моя поддержка. И есть люди, которые работают и 15, и 20, даже 30 лет. Но сейчас в тресте основная установка — на молодых. Должна признаться, да, я ценю свой ветеранский кадровый состав, но, тем не менее, с молодыми мне работать гораздо интереснее.