«Учебка» дала Ковалеву не только отличную подготовку по специальности. Там ему повезло еще и вот в каком плане: к молодому пополнению бойцов в школе были приставлены опытные служаки-мичманы, которые не на словах, а на деле становились для этого ершистого, нахального и вместе с тем «насквозь сырого» народа своеобразными «дядьками» - отцами-воспитателями, которые и пожурят, и научат, и от вспыльчивого нрава или гнева высшего командира в случае надобности «прикроют». Такой образ хорошо знаком нам и по литературе, и по советским кинофильмам. И если кое-кто из художников и приукрасил для своей цели таких отцов-командиров, то совсем разве что малость, и, скорее всего потому, что ему-то и попался в свое время именно такой сверхзаботливый военный «батька».

Но - одно дело «учебка», и совсем другое - конкретная жизнь в/ч на Кортике, куда из-под крыла «дядьки» и «батьки» попали парни: тут началась суровая действительность, и разделила их «Дистанция огромного размера», как сказал классик.

Командиром Олега Ковалева стал некий капитан 3 ранга, служивший без интереса и рвения на капитанской должности, целью которого было дождаться маячившей в скором будущем положенной пенсии. Вероятно, это и определяло его отношение и к службе в целом, и к вновь прибывшим в частности. И, что вполне можно было ожидать, отношения с таким безразличным к своему делу человеком, у Ковалева сложились не лучшим образом.

Впрочем, я думаю, что так должно быть в его отношениях с любым начальником, если он не почувствует в этом вышестоящем лице лидера - сильного, прежде всего, своими интеллектуальными способностями, обладающего возможностями к чему-то увлечь, чему-то научить, чтобы и Ковалев мог бы развиваться и расти в его фарватере. А что мог дать ему уставший за долгие годы службы на Флоте капитан третьего ранга, кроме сугубо регламентированных рамок службы от подъема до отбоя? Да ничего.

Это сегодня любой может рассуждать на тему «дедовщины». Но проблема появилась не вдруг - она вырастала десятилетиями, и появление ее обусловлено, наверное, самой традицией и логикой образования мужского коллектива. Если множество активной мужской «массы» собрать на строго ограниченном, замкнутом какими-то рамками пространстве, да еще принудительно, то тут же начнется закономерное внутреннее брожение, столкновение личностных интересов и борьба за первенство, за место вожака, где не всегда назначение формальных лидеров совпадает с наличием фактических лидеров. Только общая цель или общая опасность могут объединить этот «сброд» в единое целое, чтобы «построить в стройные ряды».

Во времена Ковалева на Флоте тоже случалось всякое, но там, где он служил, ЧП в нынешнем понимании не происходило. Ну, а «брожение» - это само собой, ведь и здесь собирались люди самые различные - по уровню развития, воспитания, культуры, нравственности (или безнравственности)... С теми, от кого «брожение» исходило, командиры боролись с помощью дисциплины, разного рода наказаний, муштры и дисциплинарных взысканий.

- Нас с юга страны оказалось двое - я и Леня из Киева. Мы оба были пограмотнее остальных, посильнее, потому что с детства занимались спортом. Когда на нас стали давить «годки», мы с Леней крепко сплотились и стали им во всем давать отпор. Это ведь понятно: один раз дашь повод - потом сомнут. Стали на этой почве все чаще возникать мелкие стычки, но чуть что - крайними выставляли нас. Понятно. А командир вроде и рад, что может на нас отыграться, и пошли одно за другим наказания. Цель их была одна - сломать и подчинить строптивых...

ОЛЕГ КОВАЛЕВ: НЕ ПРОСТО ЖИТЬ ЛИДЕРОМ!