Началось все с кооператива «Стальконструкция», который  обосновался на территории верфи 

Скоро, и очень скоро, записав в уставах своих ООО и ЗАО целью создания этих обществ получение прибыли, нарождающиеся предприниматели, а затем и журналисты перестанут рассуждать о совести и справедливости. В бизнесе друзей нет - есть соперники и конкуренты. Пока же, в конце восьмидесятых годов, все это было внове. Само слово «кооператор» было ругательным. Прежний уравнительный принцип оплаты труда создал некий общий для многих уровень жизни и поддерживал «ровный» характер отношений людей.

Недаром во многих коллективах, чтобы не ссориться с соседом, формально применяли КТУ \коэффициент трудового участия\, по-свойски проводили переаттестацию. Любые как заработанные, так и добытые полумошенническим способом дополнительные доходы пробуждали чувство благородного негодования. Негодования, которое поначалу базировалось на чувстве справедливости, а потом, видя «узаконенные переменами беззакония», превратилось в обыкновенную зависть.

Внештатный автор «Рыбного Мурмана» старший мастер добычи Мурманского тралового флота И. Курамшин в присущей ему довольно-таки резкой форме рассказал читателям о неблаговидных действиях отдельных руководителей флота. Он писал о том, как тралфлот создал режим наибольшего благоприятствования кооперативу «Интеграл», который, в свою очередь, заключил договоры еще с четырьмя кооперативами. А далее:

- «Эре» и «Ремонтнику ТО» необходим был бухгалтер, - сообщает Курамшин. - Вот и приглашаются «Эрой» главный бухгалтер флота Р.Х.Надыров, начальник финансового отдела В.А.Кухнюк. Сюда же \«Ремонтник ТО»\ вошли групповые, то есть ведущие специалисты отделов. И этим как бы подняли авторитет вышеозначенных объединений, нацеленность которых была: выполнить \и выполняли!\ работы безупречно. Но безупречность диктовалась тем, что не было нашим «спецам» необходимости ни запчасти выбивать, да мало чего еще, - ведь многие работы производятся ...на основной работе! В результате высокие заработки.*

Болезненно отнесся автор к тому факту, что отдача от альянса созданных при тралфлоте кооперативов минимальная, зато суммы, получаемые от кооператива сотрудничавшими с ним флотскими специалистами, весьма солидные. Какая же реакция последовала за этой публикацией? Очень спокойно и безэмоционально генеральный директор ассоциации «Севрыба» В.Ф.Корельский ответил редакции, что «создание кооперативов, их производственная и финансовая деятельность регламентируются соответствующими нормативными актами. В частности, штатное расписание, размер должностных окладов, размер заработной платы членов кооператива определяются самим кооперативом с учетом личного вклада в достигнутые конечные результаты в пределах средств, предусмотренных на оплату труда»*. А значит, участие отдельных работников тралфлота в кооперативах до принятия Закона СССР о кооперации вполне возможно. После принятия этого Закона, в котором запрещается руководящим работникам предприятий занимать определенные должности в кооперативах, тралфлотовские специалисты вышли из соответствующих кооперативов. Вот и все. И зачем, спрашивается, газета будирует эту тему, подставляет своего внештатного автора? Что нам оставалось делать после этого? Лишь использовать последнюю возможность на редакционный комментарий, в котором и сказали как читателям, так и флотским руководителям, что «есть еще и нравственные аспекты проблемы, которым в основном и была посвящена статья И.А.Курамшина. А они не всегда совпадают с юридическими, им должен дать оценку коллектив».

Как свидетельствует история, в период революций принципиальный отказ от материальных благ, хотя бы незначительно превышающих жизненные средства основной массы населения, становился непререкаемой нормой в среде революционеров, воплощающих дух социального равенства. Но наши первые руководители не стремились стать лидерами столь большого масштаба. Так что умело сочетали заботу о коллективе с собственной выгодой. На первоначальном этапе этому и способствовали создаваемые «при предприятиях» кооперативы. В дальнейшем, как это произошло, например, на Мурманской судоверфи, кооператоры вообще «растащили» предприятие по своим закоулкам.

Началось все с кооператива «Стальконструкция», который на вполне законных основаниях обосновался на территории верфи и прочно встал на ноги. Казалось бы, всем от этого хорошо: и флотам, которые, положим, платили верфи 12 рублей за сметный час доковых работ, а кооперативу - лишь 7 рублей; и самим судоремонтникам, которые на верфи получали по полторы-две тысячи рублей в месяц, а в кооперативе в 3-4 раза больше. В накладе осталось лишь базовое предприятие, сама Мурманская судоверфь. Вот что рассказал корреспонденту «Рыбного Мурмана» Геннадию Жукову председатель профкома верфи В.В.Сабурин:

- За последнее время около двухсот квалифицированных рабочих верфи взяли расчет и перешли в «Стальконструкцию». Кооператив получает в свое распоряжение уже готовых специалистов, и мало кто задумывается о том, что на их место в цеха верфи приходят ученики-новички, которых надо обучать... Мы, как госпредприятие, выделяем из своей прибыли средства для содержания столовых, детских садов, профилакториев, словом, на плечах верфи множество объектов социально-бытового и культурного назначения. Если говорить о производственной сфере, то и здесь мы видим, как значительная часть наших доходов идет на конструкторские бюро, технические отделы, транспорт - без всего этого просто немыслимо производство. А кооператив...

- Не хотите ли Вы сказать, что кооператив может воспользоваться бесконтрольно услугами верфи?

- Не только услугами, но и людьми. Например, заключила «Стальконструкция» с каким-нибудь судокорпусником договор, по которому тот обязуется во вторую смену выполнить определенный объем работ...

- Для этого надо иметь какое-то разрешение от администрации или профсоюза верфи?

- Нет. Не надо. И получается, что этот судокорпусник, когда работает на верфь в свою законную первую смену, может кое-что сделать и для второй смены - кооперативной, чтобы не пришлось надрываться до полуночи. Проконтролировать это практически невозможно, ведь находимся-то мы на одной территории.*

Напомню, что в стране не было еще Закона о печати, на который мы, журналисты, возлагали большие надежды. Приходилось правдами и неправдами находить необходимые для публикаций цифры, факты, данные. Ибо многие держали под крепким замком сведения, которые, как считалось, могут взбудоражить общественное мнение и повести людей не туда, куда хотелось бы власть предержащим. Была и другая позиция, например министерства рыбного хозяйства, которое буквально «забомбило» редакцию отфильтрованной и не первой свежести информацией. И все же мы находили возможность рассказывать более-менее объективно о событиях, происходящих на Северном бассейне, в деловых кругах ассоциации «Севрыба». Хотя все официальные обращения в «Севрыбу» с просьбой предоставить журналистам те или иные документы, натыкались на глухую стену. Нами, редакцией, уже и не делали попыток руководить - от нас пытались отгородиться, как от зачумленных. Руководители многих предприятий в те годы были похожи на знаменитых обезьян, которые позатыкали-позакрывали себе уши, глаза и рот, чтобы не отвечать на вопросы, не видеть и не слышать газетчиков. Особенно из «Рыбного Мурмана», которые подчас знали проблемы трудовых коллективов и работающих в них людей значительно лучше, чем само начальство. Благодаря этому на страницах еженедельника появлялись весьма «неудобные» для «рыбных генералов» материалы. Так, в апреле 1990-го публикуются статьи, подготовленные по следам проверок различных контролирующих организаций. Газета сообщала:

- На предприятиях «Севрыбы» имеются многочисленные факты незаконной реализации дефицитной рыбопродукции и сырья кооперативам.

Только в Мурманске и Мурманской области зарегистрировано 24 кооператива при предприятиях и организациях, не относящихся к рыбной промышленности, фактически занимающихся приобретением и сбытом рыбной продукции. НПО «Севрыбпоиск», имея заниженный объем поставок, в 1989 году незаконно реализовало 209.7 тонны рыбы и 34 тысячи условных банок консервов из печени трески. Эта рыбопродукция оказалась у кооператива, который занимался ее перепродажей другим кооперативам и магазинам по спекулятивным ценам.

Грубые нарушения фондовой дисциплины при продаже сырья и продукции кооперативам допускал Мурманский рыбокомбинат. Выполняя план поставок пищевой рыбопродукции всего на 80 процентов и имея задолженность по ней свыше 12 тысяч тонн, он реализовал десяти кооперативам 379 тонн сырья... Специалисты, в том числе начальники ведущих отделов и служб БПО «Севрыба», «Мурманрыбпрома», Мурманского тралового флота получали суммы за консультации, экспертизы, за предоставление данных о работе флота...*

И одновременно с подобными констатирующими немалые нарушения публикациями «Рыбный Мурман» рассказывает на своей первой странице о звонке в редакцию одной из читательниц газеты. Ей 70 лет, но женщина до сих пор трудится. Ради интереса или «светлого завтра»? Нет, просто пенсия у нее нищенская. И поводом для звонка в редакцию были ...2 рубля. Именно такой надбавкой к пенсии осчастливили ветерана родное правительство вкупе с народными депутатами РСФСР. На снимке в газете к читателю протягивает руку за помощью еще одна пенсионерка - Антонина Михайловна Белова. За свои 82 года она прошла все ужасы войны, работала, не жалея себя. Как и многие простые люди, верила и надеялась на руководителей Страны Советов. Пенсию ей отмерили в 92 рубля. Что на них купишь? Кому сейчас верить, когда страна лишь заседает, митингует, требует, бастует, дискутирует?·

Так была ли уже нужна и важна на том этапе перестройки руководителям предприятий «оценка коллектива», о чем мы говорили в редакционном комментарии к ответу на статью Курамшина «Дефицит совести»? К сожалению, чем дальше, тем больше происходившие в стране процессы противоречили нравственным принципам основной массы населения страны. Именно тогда, в самом конце восьмидесятых годов, мы, журналисты «Рыбного Мурмана», стояли перед выбором. Встречаясь с людской болью, мы сердцем чувствовали творящуюся в стране несправедливость.

Что же делать, вставать в оппозицию к существующей власти, к перестройке? К перестройке, которую сами так ждали и за которую ратовали в своих материалах? Много, ох как много было неясного и непонятного в тех предреволюционных процессах, когда, вспомним ленинское выражение, верхи уже не могли, а низы не хотели жить по-старому. И мы решили писать правду, писать по-совести, без оглядки на личности. Выбор, который редакция сделала в 1990-м году, обусловил не только дальнейшую позицию газеты, но и неизбежную ее медленную, но верную агонию и смерть, когда за неимением финансовых средств надо было или поступиться принципами, или прекратить издание газеты. Если бы мы выбрали другой путь, то, возможно, перекрашенный и карманный «Рыбный Мурман» все еще приходил бы к своему новому читателю. Но тогда не было бы этой книги и еще десяти лет плавания потрепанного в постперестроечных штормах независимого еженедельника под гордым названием, вмещающим в себя боль за судьбу не одного флота, а в целом всех тружеников рыбного Мурмана.

· Дефицит совести, «РМ» от 1 июня 1990 г.

· «РМ» от 3 августа 1990 г.

· Конкуренты, «РМ от 31 августа 1990 г.

· Какие мы хозяева, «РМ» от 6 апреля 1990 г.

· Двухрублевая подачка, «РМ» от 22 июня 1990 г.

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000)