Для лучшего управления огромной территорией Российской империи Пётр I своим указом от 18 декабря 1708 года создал восемь губерний, в том числе и Архангельскую. Губернаторы получили чрезвычайные полномочия: каждый из них не только выполнял административные, полицейские, финансовые и судебные функции, но и командовал всеми войсками, расположенными в губернии. Он управлял губернией с помощью Губернской канцелярии.

С 1763 года каждому губернатору для содействия в исполнении законов выделялась воинская команда.

В 1775 году Екатерина II провела реформу местного управления. Произошло разукрупнение губерний. К концу её правления их насчитывалось уже 50.

И тем не менее Архангельская губерния продолжала занимать огромную территорию - от границы с Норвегией и Финляндией до предгорий уральского хребта, выходя своим «морским фасадом» на безлюдное побережье европейского сектора Арктики.

Даже к середине XIX века на северном побережье Кольского полуострова, близ которого поморы вели летний рыбный промысел, никаких постоянных поселений не было, за исключением небольшого уездного городка Колы с населением в полторы тысячи человек и стоявшего в шестидесяти верстах от моря да древнего Печенгского монастыря, расположенного на пограничной с Норвегией Паз-реке.

Более того, граница с Норвегией, протяжением около 200 вёрст, со стороны России и вовсе не охранялась. Кольские лопари со своими оленьими стадами в летнее время нередко пересекали границу, за что только платили норвежцам небольшую дань.

И только в 1912 году на русско-норвежской границе появился первый сторожевой пост, состоявший «...из 6 солдат гвардейского Измайловского полка с 4-мя кавалерийскими лошадьми».

Следует особо отметить выдающуюся роль архангельских губернаторов в экономическом и стратегическом развитии огромного Северного края. В большинстве это были высокообразованные люди - выпускники столичных университетов, Морского кадетского корпуса и других высших учебных заведений России.

Мы же кратко остановимся лишь на одной стороне их успешной деятельности - закреплении российского присутствия в западном секторе Арктики.

1868-1870 годы стали во многом переломными в истории нашего края.

Во-первых, с этого времени началась колонизация Мурманского побережья и было обращено внимание на Новоземельские острова.

Во-вторых, была подготовлена почва для создания Беломорско-Мурманского (в дальнейшем Архангельско-Мурманского) срочного пароходства и открытия первого на побережье Белого моря мореходного класса в Сумском Посаде. В-третьих, в 1870 году в Архангельске побывал великий князь Алексей Александрович, который совершил вместе с губернатором Н. А. Качаловым длительное плавание по местам рыбных и звериных промыслов. Обстоятельно познакомившись с бытом и нуждами поморов, он помог решить целый ряд проблем. Его успешный визит пробудил в российском обществе интерес к Архангельской губернии.

В итоге с конца 1860-х годов северной окраине России начинают уделять всё большее внимание правительственные круги, научные учреждения, прогрессивная интеллигенция, крупные предприниматели, заинтересованные в освоении её природных богатств.

В мае 1869 года в должность архангельского губернатора вступил Николай Александрович Качалов. В первом же годовом отчёте императору Александру II Качалов в разделе о народном образовании особое внимание уделил школам, размещавшимся в прибрежных селениях Белого моря. Николай Александрович, сам окончивший Морской кадетский корпус, хорошо понимал специфику морского дела.

Отметив, что значительная часть населённых пунктов губернии расположена по берегам моря и больших рек и что население их занимается исключительно рыбными, звериными промыслами и мореплаванием, он писал: «Занятия эти указывают на необходимость дать морской характер всем школам, помещённым в эти селения, для того, чтобы дети с малолетства приготовлялись к будущей их специальности».

Н. А. Качалов поддержал инициативу кемских и Кольских судовладельцев о создании Беломорско-Мурманского срочного пароходства, которое в 1870 году и «открыло свои действия». Вскоре на Белом море стали действовать «две линии», обслуживавшие прибрежные беломорские сёла и Соловецкий монастырь; третья линия стала работать на маршруте: Архангельск - норвежский город Вардё.

На протяжении многих десятилетий «головной болью» архангельских губернаторов являлась тревожная обстановка во время летнего лова рыбы у берегов Кольского полуострова.

Ещё на собрании крестьянских судохозяев, проходивших в дни осенней Маргаритинской ярмарки в 1870 году, поморы повели с губернатором речь о поддержании порядка и спокойствия на Мурманском берегу, куда на рыбные промыслы в летнее время стекалось по нескольку тысяч человек. Положение усугублял контрабандный норвежский ром - со всеми вытекающими последствиями. Сами судохозяева сделать ничего не могли: поморская вольница была практически неуправляема, и один Кольский исправник с несколькими своими помощниками не в силах были навести на огромной территории должный порядок. К тому же норвежские суда без всякой опаски ловили рыбу в русских территориальных водах.

Качалов считал необходимым иметь в Архангельском порту один или два парохода, которые бы служили для перевозки губернских чиновников, наблюдения за порядком на рыбном промысле, для пресечения контрабанды и запрета привоза норвежского рома.

Положение усугублялось ещё и тем обстоятельством, что поморские суда приходили на рыбный промысел только после таяния льдов в Белом море, тогда как норвежцы появлялись в этих районах значительно раньше и занимались рыбной ловлей без «всякой опаски», что порой создавало напряжённую обстановку между русскими и норвежскими рыбаками.

Но предложение губернатора Качалова было осуществлено только в 1886 году, когда был приобретён так называемый административный пароход «Мурман» «под флагом губернатора», на борту которого находились также врач и небольшая группа вооружённых полицейских, что во многом позволило разрядить обстановку на промыслах.

В 80-х годах эти же функции выполнялись военными шхунами «Полярная Звезда» и «Бакан», приписанными к Архангельскому порту.
Забегая несколько вперёд, отметим, что в 1893 году по инициативе губернатора А. П. Энгельгардта на Север был отправлен с Балтики крейсер «Наездник», в следующем году - крейсер «Вестник», а в 1895 году - крейсер «Джигит». Для этих же целей использовалась и тихоходная военная шхуна «Бакан».

Несмотря на недовольство среди норвежцев, вызванное появлением в северных водах военных кораблей, мера, предпринятая русским правительством, оказалась своевременной. Первые же досмотры норвежских «ловцов», бесцеремонно промышлявших морского зверя в прибрежных российских водах, сразу заставили иностранцев вести себя осмотрительнее. Впрочем, крупных конфликтов не возникало: один вид современного крейсера с дисциплинированной командой действовал отрезвляющим образом.

Через несколько лет, когда обстановка на рыбных и звериных промыслах окончательно стабилизировалась, крейсеры ушли на Балтику, а в северных водах осталась одна тихоходная старая военная шхуна «Бакан», с которой Север России встретил в 1914 году начало Первой мировой войны, когда в срочном порядке пришлось принимать срочные меры по созданию Военной Флотилии Северного Ледовитого океана (флотилии СЛО).

Н. А. Качалову, как профессиональному моряку, удалось создать в Архангельске мастерские для ремонта судов, организовать гидрографические работы в арктических морях, построить несколько маяков на побережье Белого моря и улучшить работу архангельских лоцманов.

В 1870 году Н. А. Качалов отправил «Записку» министру финансов о лучшей организации новоземельского зверобойного моржового промысла. Он напоминал министру, что русские промышленники бьют морского зверя вручную - гарпунами, норвежцы же - из огнестрельного оружия. Но так как норвежцы приходят на Новую Землю в марте, а наши поморы в июне, когда растают льды в Белом море, то находят уже обловленные места и напуганного зверя. По этой причине наши новоземельские промыслы падают с каждым годом.

Посетив летом 1870 года тогда ещё безлюдную Новую Землю с великим князем Алексеем Александровичем -братом императора Александра II, в те годы возглавлявшим Морское министерство, Н. А. Качалов пришёл к выводу, что следует приобрести пароход, годный для океанского плавания, который бы мог в марте месяце доставлять на Новую Землю русских промышленников, которые бы занимались там моржовым промыслом, и доставлять свою добычу в Архангельск.

Мы же особо отметим, что это плавание на Новую Землю с великим князем Алексеем Александровичем было совершено на кораблях балтийского флота - корвете «Варяг» и клипере «Жемчуг».

12 июля 1870 года «в 6 с половиной часов пополудни» великий князь и сопровождавшие его лица - адмирал Посьет, губернатор Качалов, почетный академик Миддендорф с сыном, командиры корвета и клипера и все свободные от служб офицеры обоих судов - «ступили на Новую Землю и, сняв шапки, прокричали в честь этого отдаленного владения России "ура"».

На следующий день на берег доставили большой деревянный крест и установили его на одной из возвышенностей острова. Священник корвета отслужил молебен с водосвятием. Впервые на пустынном берегу Новой Земли раздались звуки стройного пения корветского церковного хора. После молебна и «многолетия» к кресту приколотили доску с датой посещения великим князем Новой Земли и именами его спутников.

Так впервые официальные лица столь высокого ранга посетили этот северный архипелаг, тем самым как бы подчеркнув полезность и важность для России этих суровых полярных земель, богатых природными ресурсами, но пока ещё труднодоступных для освоения.

Что же касается пожелания Н. А. Качалова иметь пароход, который бы в течение навигации совершал несколько рейсов на Новую Землю, снабжал промышленников всем необходимым и забирал у них продукты промыслов, то это пожелание было осуществлено, но усилиями уже других губернаторов.

После Новой Земли оба корабля зашли в Екатерининскую гавань в Кольском заливе. Она произвела на высоких гостей самое отрадное впечатление. По общему мнению, лучшего «убежища» как для временных стоянок, так и для зимовок судов трудно было представить.

Тогда никто не мог даже предположить, что на скалистых берегах Екатериниской бухты через четверть века будет построен новый уездный город, которому позже суждено будет стать главной базой Северного флота в годы Второй мировой войны. Ныне это город Полярный.

Это была последняя стоянка на Русской земле. После неё эскадра направилась к норвежскому городу Вардё. Он поразил гостей: казалось, что они находятся в одном из северных русских портов. Рейд был заполнен поморскими судами, на улицах всюду слышалась поморская речь.

Высоких гостей из России встречали заранее прибывшие сюда гаммерфестский губернатор и русский консул Флейшер. В ходе встречи Н. А. Качалов обратил внимание своего собеседника - норвежского губернатора на то, что при торговых сделках в норвежских городах нередко возникают споры и столкновения, которые разбираются в местных судах. Но поморы не знают норвежских законов, поскольку они не переведены на русский язык, отчего нередко терпят большие убытки.

Вскоре основные норвежские законы, с которыми поморы постоянно сталкивались при лове рыбы у норвежских берегов и торговых операциях, были опубликованы в губернской газете. Более того, газета потом в течение длительного времени публиковала на своих страницах русско-норвежский словарь и обороты речи, часто употребляемые в обиходе.

Ещё в 1859 году, за 10 лет до приезда Н. А. Качалова в Архангельск, при губернаторе Н. И. Арандаренко впервые был поднят вопрос о колонизации, то есть заселении норвежцами безлюдного Мурманского побережья «с целью развития там промыслов, а также земледелия и скотоводства, совершенно не существующих у лопарей, живущих внутри берега».

Норвежцы, считал Н. И. Арандаренко, принимают русское подданство, получают необходимое количество земли, «достаточное для прокормления 10 коров и 50 голов мелкого скота», платят подати, но освобождаются от рекрутской повинности. Они сохраняют за собой право ездить на родину для посещения церкви, а также имеют возможность покинуть Россию в случае неприемлемых для них условий существования.

Вскоре Комитет министров выработал особое Положение о «колонизации норвежцев на Мурманском российском берегу», которое было высочайше утверждено 31 августа 1860 года.

К 1864 году образовалась колония «из финляндцев» в губе Ура Мотовского залива, тогда же появились небольшие норвежские колонии в Вайда-губе и Земляной на Рыбачьем полуострове.

Переселенцы доказали, что на Мурманском берегу можно жить - и даже безбедно. Они сооружали жилища, обложенные с наружной стороны дёрном, обзаводились рогатым скотом, занимались рыбными промыслами, разрабатывали луга и завели небольшие огороды.

К востоку же от Кольского залива Мурманский берег по-прежнему не имел постоянных поселений.

В 1867 году губернатор С. П. Гагарин - предшественник Н. А. Качалова - считал, что незамерзающие заливы, защищенные сопками от северных ветров, создавали условия для устройства в них русских колоний, тем более что климат, благодаря тёплому течению Гольфстрим, в западной части Мурманского побережья и далее на восток, вплоть до Териберской бухты, был гораздо лучше, чем в Кандалакшской губе Белого моря.

К этому времени на имя губернатора Гагарина поступило несколько прошений от северных крестьян о желании переселиться на постоянное жительство в одну из бухт Мурманского побережья. При этом считалось, что привлечение сюда русских колонистов возможно лишь тогда, когда им будут дарованы «особенные льготы и преимущества», пользование которыми доставит им существенные льготы.

После ходатайства губернского начальства, 22 ноября 1868 года, состоялось Высочайшее повеление, которым русским колонистам и были дарованы разного рода льготы.

К осени 1869 года, когда Н. А. Качалов прибыл в Архангельск, колонизация, т. е. заселение русскими крестьянами Мурмана, уже началась.

Что касается льгот, то для крестьянина-бедняка они были весьма существенны: каждому из них безвозмездно выдавалось 150 рублей на строительство дома, обзаведение небольшим судном и рыболовными снастями; русским колонистам разрешалось вести беспошлинную торговлю иностранными товарами; все они освобождались от рекрутской повинности; сам переезд на Мурман семьи будущего колониста был бесплатным.

При объезде в 1870 году Мурманского берега Н. А. Качалов обнаружил и негативные моменты начавшейся колонизации Мурманского побережья: некоторые поселенцы скупали норвежский ром, которым они спаивали рабочих людей и за бесценок приобретали от них продукты рыбного промысла. Губернатор принял жёсткое решение: такие колонисты вскоре были отправлены к местам своего постоянного жительства.

Глубоко веря в успех начатого дела, Николай Александрович так заканчивал в 1870 году свое донесение министру внутренних дел: «Я лично убедился в несомненной пользе колонизации Мурманского берега... и что Правительство найдёт необходимым открыть на Мурмане коммерческий порт».

Забегая вперёд, отметим, что в 1872 году, уже после отъезда Н. А. Качалова к новому месту службы, была организована специальная экспедиция на военной шхуне «Полярная Звезда» для поиска на Мурманском побережье удобного места, где можно бы было приступить к строительству коммерческого порта.

При энергичной поддержке Н. А. Качалова осенью 1870 года в Сумском Посаде был открыт первый на побережье Белого моря мореходный класс, где крестьянские дети после его окончания получали дипломы штурманов малого (каботажного) плавания.

Немало добрых дел совершил заботливый губернатор и для жителей Архангельска. Долгие годы обыватели и губернские власти испытывали неудобства от того, что почта только дважды в неделю поступала в город и отправлялась из него. Благодаря энергичному ходатайству Николая Александровича с 18 мая 1870 года почта из Архангельска стала уходить три раза в неделю.

И ещё одно доброе дело на счету губернатора. По его ходатайству Императорская публичная библиотека пожертвовала 46 томов ценных книг для пополнения скромного фонда городской библиотеки. Вскоре в библиотеке был создан отдел книг «для беднейших жителей города, преимущественно для прислуги».

В том же 1870 году усилиями Н. А. Качалова музей Статистического комитета (от которого и ведёт свою историю Областной краеведческий музей) пополнился интересными экспонатами, присланными из уездов. На его счету было немало и других добрых дел, совершённых им на благо Северного края.

Прошло немногим более года с того дня, когда Качалов впервые ступил на Архангельскую землю. 23 октября 1870 года прибывший из столицы фельдъегерь доставил ему пакет с указом императора о назначении его директором Департамента таможенных сборов.

Едва только пронёсся слух об этом по городу, архангельское общество пожелало, по русскому обычаю, проводить своего начальника губернии хлебом-солью. Большая депутация отправилась просить его принять прощальный обед, но Николай Александрович поблагодарил общество за это предложение и, верный своему правилу: всё для других и ничего для себя, - отклонил его, пожелав, чтобы собранные деньги (1000 рублей) потратить на устройство двух стипендий в Архангельской мужской гимназии.

Н. А. Качалов покинул Архангельск 27 октября 1870 года, тепло провожаемый жителями губернского города.

В декабре того же года архангельское городское общество отправило министру внутренних дел официальное письмо с предложением присвоить Н. А. Качалову звание почётного гражданина Архангельска.

А 22 января 1871 года император удовлетворил это ходатайство. Таким образом, Николай Александрович Качалов был одним из первых, кто удостоился этого почётного звания.

Считаю нужным коснуться и развития морского образования на Европейском Севере России. Так, в середине XIX века на побережье Белого моря - в Архангельске и Кеми успешно работали шкиперские учебные курсы, готовившие штурманов дальнего плавания.

В 1856 году в столице был образован особый Комитет «по отысканию средств для развития торгового мореходства», усилиями которого в 1870-е годы были открыты мореходные классы в Онеге, Кушереке, Сумском Посаде и Патракеевке, выпускавшие из своих стен штурманов малого, то есть каботажного, плавания. В итоге повышалась безопасность плавания крестьянских судов в северных морях, а сами крестьяне начинали строить более современные парусные суда.

Но и этих мер было явно недостаточно. И тут инициативу проявил архангельский губернатор князь Сергей Павлович Гагарин. В обстоятельной докладной записке министру финансов он писал 21 декабря 1866 года о необходимости открыть в Архангельске высшее морское учебное заведение: «...создавая начальные морские училища, нельзя оставить Беломорский край, в котором развился русский торговый флот с исключительно национальным оттенком, без высшего торгового мореплавания и судостроения. Слишком важные интересы этого требуют, и если они останутся в пренебрежении, то морской торговой силы, способной соперничать с иностранцами, мы долго еще иметь не будем, и на долгое время внешняя торговля, а вместе с ней и наше благосостояние останется от них в зависимости. Нельзя не желать, чтоб Белое море, исключительно русское, принадлежало и морякам и судохозяевам русским.. .»

При этом С. П. Гагарин представил столичному начальству свою программу развития мореходного образования на побережье Белого моря.

И, следует заметить, многие предложения губернатора, достаточно хорошо знавшего местные условия, в дальнейшем были с успехом воплощены в жизнь. Что же касается создания в Архангельске высшего морского учебного заведения - «голубой мечты» многих поколений северных моряков, то она была, наконец, реализована в 2010 году, когда Архангельское мореходное училище было переименовано в Арктический морской институт имени В. И. Воронина, и сегодня учебное заведение делает ещё только свои первые шаги по подготовке высококвалифицированных морских кадров, многим из которых придётся работать в суровых арктических морях.

Частые бедствия крестьянских судов в северных морях побудили губернские власти в 1860-х годах на берегах Белого моря и Ледовитого океана соорудить 12 спасательных изб «для прибежища экипажей, потерпевших крушение судов»; лес на эти цели отпускался из «казённых дач» Кемского и Онежского уездов безденежно.

А в ноябре 1868 года в России был создан особый комитет под председательством генерал-адъютанта Н. К. Посьета, который к апрелю 1871 года выработал проект Устава «Общества подаяния помощи при кораблекрушениях», которое было утверждено 3 июля 1871 года императором Александром II.

К 1 января 1873 года главное правление Общества имело в своём распоряжении шесть окружных правлений в прибрежных губерниях, в том числе в Архангельской.

Первая спасательная станция в Белом море была открыта в 1873 году на Мудьюгском острове, в устье реки Северной Двины, и уже в первые годы своей работы показала свою эффективность.

Сильнейший шторм, разыгравшийся осенью 1894 года в Белом море и Ледовитом океане, привёл к гибели 34 судов, при этом погибло 49 человек. Был даже образован Комитет для помощи поморам Русского Севера - в первую очередь для сбора пожертвований в пользу потерпевших крушение и семей погибших.

А в январе 1902 года правление Общества спасания на водах приняло решение об открытии в том же году двух спасательных станций на восточной стороне Мурманского берега: в Териберке (бухта Лодейная) и Рынде. При станциях должны были базироваться спасательные боты-крейсеры, построенные в Норвегии.

Боты-крейсеры получили названия: «Великая княгиня Ксения Александровна» и «Великий князь Александр Михайлович».

Строительство обеих станций завершилось в 1903 году. Каждая из них имела по большому двухэтажному дому с баней при нём, хлевом для коровы и крытым навесом для шлюпок. Нижний этаж предназначался для квартиры шкипера, приемного покоя (на случай принятия доставленных ботом людей) и кладовой; верхний же этаж - для «жилья» команды бота, преимущественно в зимнее время.

Время показало, что решение о сооружении двух спасательных станций на Мурманском побережье оказалось верным и дальновидным.

Ежегодно во время промыслового сезона боты-крейсера спасали от верной гибели десятки шняк с рыболовами, оказывали им медицинскую помощь, обогревали и кормили пострадавших людей.

Сами поморы выражали глубокую признательность командам спасательных ботов и их шкиперам за их повседневный, зачастую опасный труд.

Только за первые восемь лет службы они спасли 43 судна со 143 рыбаками, отбуксировали 304 промысловых судна, на борту которых находилось 1104 человека.

Продолжение читать здесь

Роль архангельских губернаторов в закреплении за Россией западного сектора Арктики