Этот прямой, даже немного некорректный вопрос наш корреспондент задал председателю Мурманского обкома профсоюза работников рыбного хозяйства Ю.В.Макарову летом 1995 года.

К тому времени Юрий Владимирович уже не первый год «председательствовал», слыл «своим парнем» в любой кампании - и в бытовках трудовых коллективов, и на по-масонски закрытых совещаниях-заседаниях флотоводцев. Везде он мог, не стесняясь, выступить и, рванув рубаху на груди, покритиковать самое высокое начальство. Наших «рыбных генералов», как мне кажется, вполне устраивали подобные условия «игры» и они перестали обижаться на смелые высказывания профсоюзного лидера. Что поделаешь, у каждого своя работа. Но перед сотрудниками «Рыбного Мурмана» Макарову не надо было надувать щеки и становиться в позу поборника прав и свобод трудового народа. У нас в редакции это не проходило. Мы ждали от него прямого ответа на прямо поставленный вопрос.

- Да если бы сегодня еще и профсоюз ничего не делал, было бы еще хуже, - заявил Юрий Владимирович. - Нам удалось сохранить уважение к этой организации, с нами считаются и в правительстве, и в Международной Федерации Транспорта (МФТ). Ведь профсоюз рыбаков является членом этой структуры. Вот недавно встречались с норвежскими коллегами. Они все никак не могли понять: как это так, что профсоюз требует выдать людям зарплату. Мы, говорят, боремся за повышение ее, а вы... Что же, нам приходится и этим заниматься.

Сейчас глядят на Запад и говорят, что у них там рабочий человек защищен. Да у них прежде всего защищен профсоюз. Конституционно.

Там профсоюз напрямую работает с правительством, там понимают: шутки плохи, ведь это - голоса избирателей. И там закон защищает не только рабочего, но и работодателя. Из 75 тысяч членов профсоюза сейчас осталось 52 тысячи. Других источников финансирования у нас нет, только взносы. А надо платить за аренду помещения, зарплату сотрудникам... Многие сначала выходят из профсоюза, а затем бегут к нам, как это было вот недавно, когда моряки приехали после контрактного рейса и им недоплатили довольно крупную сумму. А как я могу помочь, если они не в профсоюзе? Говорят: «Мы не знали». Знайте! Сами люди должны знать свои права.

Мне твердят, что в цивилизованном мире человеку платят не ниже 700 долларов, а наши моряки бегом бегут в море за 300. А зачем подписывать такой контракт? Есть профком, который обязан их защищать. Другой вопрос, что нужен закон о профсоюзах. И в нем обязательно должны быть строчки не только о социальной защите людей, но и о привилегиях для члена профсоюза: оплата путевок ему и его детям, предоставление жилья и т.д. Так, как это делается на Западе. И в этом законе обязательно должны быть очерчены права профсоюзных лидеров, чтобы были столь же зубасты, как наши коллеги за рубежом, чтобы требовали от правительства принятия постановлений, направленных на благо народа, а не на его обнищание. Ведь бедность наших предприятий не от того, что люди там плохо работают, а потому что у них, у предприятий, забирают 90 с лишним копеек с рубля...

Мы готовимся к бассейновой профсоюзной конференции. Если конференция 1989 года изменила структуру Северного бассейна, то сейчас перед нами стоит еще более важная задача: не дать погибнуть рыбной отрасли. Для этого надо сделать все, чтобы жили флоты, чтобы моряки имели достойную их труда зарплату.*

Отчетно-выборная бассейновая профсоюзная конференция, о которой говорит Ю.В.Макаров, состоялась в марте 1996 года. К сожалению, не почтили ее своим присутствием ни представители Комитета РФ по рыболовству, ни губернатор, ни мэр Мурманска. С докладом, как и полагается, выступил председатель обкома отраслевого профсоюза. Макаров с горечью констатировал, что каждый год несет людям новые разочарования и крушение надежд. Итоги так называемой приватизации, отсутствие государственной поддержки, немыслимые налоги не дают оснований для оптимизма. Вот только несколько цифр из доклада:

- действующий минимум заработной платы не выполняет функции социальной гарантии и составляет только 11 процентов от прожиточного минимума,

- стоимость набора основных продуктов питания в 1994 году возросла в 3,5 раза, в 95-м - в 1,8 раза,

- смертность в Мурманске вдвое выше, чем в целом по стране.

Докладчик обратил внимание делегатов конференции на то, что контрактная система найма «рабсилы» без согласования с профсоюзом превращает моряков в бесправных исполнителей. В контрактах из 15 пунктов 13 определяют одни лишь обязанности наемного работника. О правах - ни слова. И по таким контрактам работают свыше трех тысяч моряков-северян.*

О многом говорилось на той конференции: и о развале экономики, и о безработице, и о нищете, и о незащищенности человека от любого произвола. Кстати, был избран и новый председатель обкома профсоюза, которым стал А.Л.Первухин. Но для нас в данном случае важны слова о незащищенности наемных работников. Как, впрочем, и работодателей.

К тому времени в заполярной прессе все чаще стали появляться сообщения о бунтах-забастовках на промысловых судах. Завершив рейс, экипажи не хотели покидать свои траулеры, резонно полагая, что, вступив на берег, каждому моряку придется в одиночку «выбивать» свои заработанные деньги у судовладельца, который вполне может недоплатить. А пока моряки вместе, пока они на борту корабля - их требования прозвучат громче и к ним быстрее прислушаются. Как правило, моряки в первую очередь искали возможность рассказать о своих проблемах журналистам. Так, например, весной 1996 года экипаж стоящего на рейде в Кольском заливе траулера «Мыс Фрунзе», воспользовавшись радиосвязью торгового порта, связался с нашей редакцией. По словам рыбаков, фирма-судовладелец «Надин» собирается перегрузить улов на другое судно и посадить на траулер новую команду. Но они, рыбаки, не допустят перегрузки и на берег не сойдут, пока не получат свои кровные. Тогда им объявили, что их высадят с судна силой... В-общем получалось, что у нас в заливе на виду у всего Мурманска стоит не траулер, не обычный БМРТ, а броненосец «Потемкин» какой-то. Позвонили генеральному директору ТОО «Надин» А.А.Харлану. Анатолий Адамович подтвердил слова моряков: да, так оно и есть. Но требовать зарплату сейчас экипаж не имеет право.

Судно у фирмы одно, и деньги можно получить лишь продав пойманную и доставленную в порт рыбу. Отказ производить грузовые операции - это нарушение контракта. Действия команды гендиректор расценил как терроризм.*

Кто прав, кто виноват в случившемся? Одни скажут, что дыма без огня не бывает, другие посоветуют не брать судовладельца на испуг и обратиться в суд. Кто в данной ситуации более бесправен - работник или работодатель? Вопрос сложный, и ответ на него так просто не дашь. Поэтому давайте попробуем не спеша разобраться в одном из самых громких подобных конфликтов между экипажем БМРТ «30-летие Победы» и руководством фирмы «Виктори».

· Время собирать камни, «РМ» от 26 мая 1995 года.

· Если не мы, то кто? «РМ» от 22 марта 1996 года.

· Бунт на корабле: два мнения, «РМ» от 19 апреля 1996 года.

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000) Том второй