И то, произведя замет невода, когда перед окончательным закрытием невода методом кольцевания, нам приходилось лучами прожектора освещать с левого борта судна водную поверхность, чтобы временно образовались "ворота", куда запросто мог выйти косяк. Как правило, после освещения воды с левого борта, рыба была вынуждена стремительно уходить обратно в невод.

Условия работы у берегов Западной Африки посложнее, чем у берегов Америки. Здесь, быстро передвигаясь, дули постоянно ветры-пассаты, температура воды плюс 18-24 градуса Цельсия. Однако итоги рейса показали, что здесь работать можно успешно: на судне хорошая вентиляция, имеется душ. Северные пассаты несут небольшую прохладу. Во время ожидания подхода к плавбазе для сдачи улова можно купаться в неводе, а наши страхи по поводу африканской жары оказались несколько преувеличенными.

Для питания экипажа в район промысла привозили мороженое мясо, свежий картофель, овощи и фрукты с Канарских островов. Для аппетита, по предписанию врачей, ежедневно на каждого человека выдавалось по 200 граммов сухого вина, так что физически и морально рыбаки чувствовали себя хорошо.

Юрий Алексеевич сделал вывод, что район промысла весьма перспективен. Для следующего рейса в штат экипажа необходимо было включить еще одного гидроакустика (один не справляется, очень велика нагрузка), рефрижераторного механика, на группу промысловых судов необходимо иметь еще хотя бы один запасной невод, так как во время работы на малых глубинах возможны порывы невода и даже его гибель. Требуется и более подходящая для работы в тропиках одежда.

После оживленного обмена вопросами и ответами выступил капитан Виктор Александрович Илгунас: "Мне осталось лишь дополнить рассказ Юрия Алексеевича применительно к опыту работы нашего траулера, в основном, все было так же, как и на "Дуббе". Из сделанных 96 заметов мы 51 раз сдавали рыбу на плавбазу. Считай, что половина заметов у нас была пустой. Но прошу учесть, если в невод попадало менее пятнадцати тонн рыбы, то мы ее выпускали в океан, чтобы не терять времени даром на ожидание плавбазы и сдачу такого мизерного улова.

Так что мы не кидались на первую попавшуюся концентрацию рыбы, а выбирали подходящий косяк, только тогда делали замет. Первое время работы на замет невода уходило 17-18 минут. Это очень много, так как рыба, как уже говорилось, довольно "быстрая". Пришлось сделать на барабан намотку троса, тем самым увеличить его окружность, -за счет этого удалось сократить время замета и затяжку троса на кольцах до 14 минут. Лучшее время для лова - вечер и ближе к рассвету. Поэтому ночью я отправлял акустика на непродолжительный отдых, а сам становился у пульта гидроакустической станции. Ближе к рассвету на мостике появлялся штатный акустик, и мы продолжали интенсивный поиск косяков".

Для сравнения итогов работы Виктор Александрович заметил, что в этом районе вели промысел рыбы до пятидесяти промысловых судов "Запрыбы"; кроме них работали кубинцы, болгары, немцы из ГДР и даже японцы. В среднем на одно судно карелы добыли рыбы больше других рыбаков, так как многие из них вели траловый лов. А глубины у побережья небольшие, дно неровное, много задевов, поэтому у них часто рвались тралы.

В заключение беседы капитаны Осташков и Илгунас почти в один голос заявили, что весьма необходимо иметь на промысловых судах мотоботы или на крайний случай - шлюпки. Так как при больших уловах обязательно необходимо подвязывать резиновые кухтыли, ибо рыба может притопить невод и уйти через верхнюю подбору. Ведь подхода плавбазы к борту заметавшего невода иногда приходилось ждать более суток.

Когда же зашла речь о частичной засолке улова, то капитаны в категоричной форме не согласились, сославшись на высокую температуру забортной воды.

Прошло еще несколько лет напряженной работы на промысловых судах, и Виктор Александрович Илгунас занял пост руководителя промыслового района от главка "Севрыба", а траулер "Беллятрикс" повел к африканским берегам новый капитан Петр Лаврентьевич Пестов.

...Лишь начали сумерки обволакивать океан, а траулер "Беллятрикс" уже принялся вспарывать форштевнем волны в надежде встретить на своем пути скопления сардины. На ходовом мостике у открытого окна - чем-то обеспокоенный капитан Пестов. Он новичок в этих тропических широтах. Все его предыдущие рейсы проходили на Севере, в основном, в родном Баренцевом море. Опыт, правда, дело наживное. Многому научился Петр Лаврентьевич, когда работал штурманом у прославленного капитана Заполярья, потомственного помора Геннадия Прохоровича Постникова. Но как бывает у людей, творчески относящихся к делу, Пестов в капитанской деятельности не стал слепо копировать своего наставника, а принялся совершенствовать кошельковый промысел.

Из штурманской рубки доносятся характерные шумы работы поисковой аппаратуры, от которой вот уже на протяжении нескольких часов не отходит акустик Владимир Николаевич Мокринский. Бывший ас судовых гидроакустиков, позже работающий в управлении флота, Леонид Никифорович Авсянкин, характеризуя стиль работы Мокринского, говорил, что тот может слышать даже дыхание океана и определение подводных шумов - его стихия. Владимир Николаевич хорошо понимает, что тактика ведения поиска рыбных косяков не даст должного эффекта, если к каждому замету невода не подходить осмысленно, анализируя как свои промахи, так и ошибки, допускаемые акустиками других промысловых судов.

...Вот от акустика стала поступать информация о появлении рыбы. Смахнув с лица градом катившийся пот, Владимир Николаевич быстро уточняет величину и направление движения косяка. Капитан взглянул на сосредоточенное лицо акустика и понял, что теперь ничего не может его выбить из привычного русла. По судну призывно затрещал авральный звонок, и в считанные секунды рыбаки заняли свои места.

Траулер прекратил свой стремительный бег, стал на малых оборотах главного двигателя приближаться к косяку. Наступил самый ответственный момент. Определив по гидролокатору, что рыба начала подъем в верхние слои воды, Мокринский доложил капитану - пора делать замет.

Короткая капитанская команда:

- Отдать невод!

Зашуршала дель, стремительно стекая за борт в толщу океанской воды и преградила своей многометровой высотой дальнейший путь косяку.

Траулер быстро описывает дугу. Прошло всего лишь несколько минут, и рыба была накрепко заперта в кошельковом неводе.

- Можно доложить на плавбазу, что в неводе около ста тонн сардины, - сделал заключение Мокринский после "прослушивания" прибором оставшейся части невода за бортом.

Мерно дышит свинцово-седой океан. Сегодня он удивительно напоминает покрытое инеем бескрайнее поле. Но лирика лирикой, а главное - это был дерзкий по исполнению обмет рыбного косяка. Если посмотреть на действия капитана со стороны, то может показаться, что ему неведомо опасение за сохранность невода, что он полностью был отдан во власть слепой отваги. Будем, однако, объективны: Пестов свои действия подчинил точному расчету, опираясь на талант рыбацкого командира. Приятно капитану отметить, что у него надежные помощники. Слаженна рыбацкая семья. Экипаж уже на первых порах того рейса доказал, что готов к ведению промысла в условиях открытого океана.

Вот старший механик Виктор Павлович Трифонов. Экипажу очень повезло, что возглавил машинную команду такой технически грамотный и всесторонне подготовленный специалист. На протяжении всего рейса главный двигатель и вспомогательные механизмы работали безотказно. Виктор Павлович всегда находил время для общения с подчиненными. Руководитель машинной команды увлекал своих механиков личным примером, учил их беречь честь экипажа, быть по-хозяйски бережливыми.

Завидная работоспособность и у старшего мастера лова Ивана Максимовича Максименко. На судне он человек заметный. Матросы его уважали за большой рыбацкий опыт и душевную щедрость. Целыми днями он возился с неводом - укреплял, ремонтировал порванную дель, проверял принадлежности всего промыслового хозяйства. Хватало у него забот и с новичками палубной команды. Старший мастер старался узнать, какие проблемы их волнуют, с кем они дружат и каковы их планы на будущее. Терпеливо и настойчиво передавал Иван Иванович молодым морякам практические навыки, воспитывал у них рыбацкую гордость.

Матрос первого класса Вячеслав Бервин. За его вахту можно было быть спокойным, недаром Вячеславу поручали на судне самую ответственную работу - стоять во время замета невода на лебедке, травить стяжной трос. Назову и мастера лова Александра Ражева. Он молод, но опытен, не по годам рассудителен.

Вскоре стало известно, что к удачно заметавшему траулеру направляется плавбаза "Антарктика". Заметим, что уже не так часто приходилось швартоваться друг к другу торговым судам в условиях открытого океана. А капитаны производственных рефрижераторов, работающие с "кошельковистами", случалось в течение одних суток швартовались по несколько раз.

За время стоянок у борта рыбаки успевали не только сдать улов, но и заменить постельное белье, получить продукты, пресную воду, обменять просмотренные кинофильмы. Но вот получена квитанция на сданную рыбу. Капитан Пестов при отходе от плавбазы демонстрирует свое профессиональное мастерство. Через полчаса наборки сливной части невода на промысловую площадку, и все готово к очередному замету. У пульта гидроакустической станции снова несет свою бессменную вахту гидроакустик Мокринский.

...Подобно морским волнам катились дни, которые складывались в недели. По-прежнему океан не спешил расставаться со своими сокровищами - рыбой. Но капитан каждые сутки настойчиво продолжал вести поиск рыбных косяков. А те, кто ищет, не расстается с надеждой... И экипаж продолжал делать успешные заметы, сдавать на плавбазу уловы. Дни и ночи промысла. Моряки напряженно работали и отчаянно тосковали по родному берегу.

Трудовые вахты принесли рыбакам заслуженную победу. Экипаж досрочно справился с рейсовым заданием, а хорошая работа всегда делает встречу на берегу еще радостней и желанней.

Голубые океанские дороги. Тяжелы они бывают подчас, но настроения морякам они не портят, нет для пахарей океанской нивы большей радости, чем чувствовать себя причастными к большому делу, которое выпало на их рыбацкую долю.

Почти все судоремонтные работы промысловых судов базы гослова, а особенно междурейсовые, проводила плавмастерская "Фреза". Из года в год росло мастерство судоремонтников, приобретался необходимый опыт.

Прямо надо сказать, что до прихода в коллектив плавмастерской инженера Анатолия Гавриловича Грунина в мастерской было какое-то настороженное отношение к рационализации. Почему-то считали, если какой-либо процесс механизируется, то непременно будут снижены расценки, и судоремонтник только проиграет. Несколько месяцев пришлось тогда разъяснять инженеру Грунину пользу рационализации.

Даже самые примитивные улучшения условий труда, упрощения рабочих операций широко тогда афишировали, поощряли за это материально. Вскоре почти все специалисты плавмастерской участвовали в рационализаторском творчестве. Вскоре были подведены и рассмотрены комиссией 72 предложения. Основной контингент рационализаторов - рабочие-специалисты, основная направленность их деятельности - усовершенствование станочного парка и производственных площадей мастерской.

Вот, к примеру, несколько предложений, внедренных в производство только за один год. Зимой постоянно размораживались трубы отопительного калорифера, а специалисты не могли докопаться до причины. Старший мастер Анатолий Васильевич Егоров первым предложил смонтировать трубы вертикально, оправдывая это тем, что после восьмичасового рабочего дня в трубах оставалась и замерзала вода. Сделали перемонтаж, и аварии теплопровода прекратились. В цехе плавмастерской было установлено много токарных станков, но все они были небольшого размера и когда речь заходила об обработке длинной детали, вопрос упирался в неразрешимую задачу. Старший инженер по оборудованию Г. И. Шаршутин, приглядываясь как-то в очередной раз к станкам в цехе, заметил, что два из них стоят строго "в линейку" и даже высота их совершенно одинакова, остальное было, как говорится, дело техники. Шаршутин чуть-чуть изменил конструкцию задней бабки вала, два маленьких станка, работая синхронно превратились в один большой. В какой-то мере проблема обработки крупногабаритных деталей была решена.

Пожалуй, наиболее крупным успехом рационализаторов плавмастерской по праву можно считать ввод в эксплуатацию рабочей столовой.

После того, как была получена новая плавмастерская, приняли решение - столярный цех переделать под столовую. Но кроме демонтажа станков, необходимо было разработать проект новой столовой, план размещения кухонного оборудования. Проект можно было заказать проектному институту. Но оказалось, что это было бы слишком дорого. Рационализаторы плавмастерской Г. И. Шаршутин, инженер по оборудованию, старший механик А. В. Егоров, И. Г. Букач, котельщик Г. И. Осипов взялись изготовить проект сами. Представили на обсуждение (ведь столовая должна соответствовать общепринятым стандартам). Первый проект был отклонен. Группа разработала с учетом поправок новый проект, и сама приняла активное участие в строительстве. После реконструкции на плавмастерскую приезжали две комиссии, пожарные и врачи. И обе дали на эксплуатацию столовой "добро". Об активной деятельности рационализаторов убедительно говорит такой факт: только в одном квартале было подано 12 рационализаторских предложений, экономический эффект - 5,5 тысячи рублей.

Корабль в синем море я люблю больше, чем корабль в тесном порту.

Р. Гамзатов.

Лично я познакомился, а несколько позже и подружился с Иваном Павловичем Зориным, когда он по предписанию врачей сменил ходовой мостик траулера на вахтенную рубку плавмастерской "Фреза". По вечерам, когда затихала работа на плавмастерской и на караване судов оставалась лишь вахтенная служба, мы с Иваном Павловичем, сыграв пару партий в шахматы, предавались воспоминаниям о пережитом.

Бывали вечера, когда мне удавалось разговорить бывшего катерника Зорина.

...Над Кольским заливом тяжело нависло небо. Весна, а над стыловой водой еще мельтешат снежинки, а от холодного ветра зябко кланяются карликовые березки, которые нестройными рядами раскинулись по берегам Кольского залива.

Помню нашу первую встречу, когда вахтенный штурман мастерской Зорин вначале встретил меня изучающим взглядом, который вскоре сменился на приветливую улыбку и крепкое рукопожатие.

Никогда я бы тогда не сказал, что Иван Павлович уже давно перешагнул начало пенсионной черты.

Мне было известно, что Иван Павлович во время работы в мастерской на своих частых встречах с молодыми моряками охотно рассказывал о своей огневой юности, стараясь возбудить у молодежи жажду подвига.

...Стальная вьюга разметала семью, друзей и приятелей. По знойной, опаленной от пожарищ дороге, вместе с тысячами других отступающих, брел вчерашний школьник Иван Зорин. В блокадном Ленинграде довелось ему тушить на крышах домов зажигательные бомбы, участвовать в обнаружении диверсантов. И его первой правительственной наградой была медаль "За оборону Ленинграда". Когда стало известно, что подростки имеют возможность поступить в школу юнг, Иван незамедлительно подал заявление. На Соловецких островах, где была размещена школа, Ивана Зорина зачислили в группу будущих боцманов торпедных катеров...

В октябре 1943 года дружная семья североморцев тепло встретила группу юнг-выпускников. Начались боевые будни. На просторах Баренцева моря днем и ночью шли бои. Боцман торпедного катера Иван Зорин первым из юнг был награжден орденом Красной Звезды.

...Группа торпедных катеров вышла на свободную охоту в штормовое море. На торпедном катере ТКА-219 боцманом был Иван Зорин.

Авиаразведка обнаружила у мыса Вардё фашистские корабли. Поступил приказ атаковать. Увеличив до предела обороты главного двигателя, катер стремительно помчался вперед. Уже невооруженным глазом можно было рассмотреть мечущихся на палубе гитлеровских вояк. И тогда командир ТКА-219, будущий Герой Советского Союза, капитан-лейтенант Чернявский принял дерзкое решение - пойти на абордаж.

Группу захвата возглавил старшина первой статьи Иван Зорин. Мастерски маневрируя, командир вплотную подвел катер к фашистскому судну и первым на палубу прыгнул боцман Зорин. На помощь храбрецу бросились другие наши матросы. Фашисты поспешно подняли руки вверх.

Немецкие береговые батареи открыли огонь, чтобы уничтожить не только русских катерников, но и свой корабль. Захватили пленных, и катер, увеличивая скорость, лег курсом к родным берегам. И тут все наши моряки заметили, что на борту, загоревшегося от снаряда немецких артиллеристов, мечется по палубе женщина. Снова с большим риском для себя катерники швартовались к гибнувшему вражескому кораблю и боцман Зорин в считанные секунды перебрался на палубу, подхватил на руки насмерть перепуганную женщину и перенес ее на борт своего катера.

В штабе флота пленные дали ценные показания.

Об этом удивительном случае, возможно единственном за всю Отечественную войну, рассказано в "Блокноте агитатора" Военно-Морского

Флота за 1945 год. А на груди отважного катерника - юнги Ивана Зорина - засиял орден Отечественной войны второй степени.

Но особенно памятен Ивану Павловичу морской бой 19 августа 1944 года.

Торпедные катера вышли в открытое море на поиски вражеского конвоя. Вскоре они обнаружили немецкие корабли и пошли на сближение с ними. Комендоры вражеского эсминца открыли заградительный огонь, но ТКА-219 рвался сквозь огневую завесу вперед, чтобы своими торпедами наверняка поразить врага. Метко направленные торпеды настигли фашистский корабль, и в небо над морем взметнулось пламя взрыва.

В этом бою экипаж ТКА-219 потопил немецкий эсминец, а всего за войну эти отважные катерники уничтожили девять вражеских кораблей.
Уместно будет добавить, что трижды орденоносец, старшина первой статьи Иван Зорин был представителем катерников-североморцев в сводном полку на Параде Победы в 1945 году в Москве.

После демобилизации бывалый моряк решил навсегда связать свою судьбу с морем Баренца, где прошла его боевая юность. Учился, стал судоводителем. В числе первых рыбаков принял участие в освоении дрифтерного промысла сельди в Норвежском море. Долгое время работал на промысловом судне.

Трудился старший штурман Зорин добросовестно, со знанием дела, как и подобает ветерану войны. Но сказалось на здоровье все перенесенное на войне и наступил день, когда неумолимые врачи вынесли свой приговор: "По состоянию здоровья выход в море запрещен".

Но разве существует такая сила, которая способна оторвать ветерана от моря? Ивану Павловичу был доверен ответственный участок работы: трудиться в должности вахтенного штурмана плавмастерской "Фреза", где иногда у двух пирсов скапливалось до двух десятков ошвартованных траулеров. Всякое могло случиться, но руководство флотом за вахты штурмана Зорина было спокойно, ибо все были уверены, что в любой, даже сверх сложной обстановке, Иван Павлович примет правильное решение.

Право на легенду  Владимир Бабуро