Но какая-то неведомая сила стала подталкивать потерявшего здравый смысл моториста на единственно, как ему тогда казалось, правильный для него выход - свести счеты с явно неудавшейся жизнью.

В своем кубрике Ефим при помощи шкерочного ножа превратил свою выходную одежду в ветошь, потом на металлическом противне сжег все свои документы. Обо всем этом он мне доложил по переговорной трубе и сказал, что сейчас он откроет кингстоны и затопит судно.

Тогда я понял, что у Ефима "поехала крыша" и чтобы предотвратить надвигающуюся опасность для всего экипажа, незамедлительно доложил обо всем капитану.

В. И. Смолин, бывший в том рейсе нашим капитаном, распорядился спустить на воду спасательную шлюпку и с группой моряков отправил моториста на плавбазу для медицинского обследования, что и было незамедлительно сделано. На прощанье Ефим покаялся перед нами, а покидая борт судна сказал, что источником всех своих бед считает морскую фуражку, в которой он поехал на родину жениться.

Как и следовало ожидать, никакой венерической болезни у моториста не было обнаружено, а расшатавшиеся нервы ему посоветовали лечить физиотерапией.

Обратно на судно Ефим не вернулся. Он уволился по собственному желанию и следы его затерялись на стройках страны.

Многие годы мои соплаватели провели на рыбном промысле, осваивая новые типы судов и новые промысловые районы. Каждый из нас принял посильное участие в этом большом, напряженном труде, каким испокон веков значился рыбный промысел, не считаясь порой со сложными метеорологическими условиями, всегда старались справиться с напряженными рейсовыми заданиями по вылову рыбы.

...В те годы немыслимо было допустить, что можно было приходить в порт, не справившись с планом вылова рыбы.

Считаю, что настало время сказать, что на протяжении многих лет почти каждому из рыбаков приходилось сталкиваться лицом к лицу с мерзким существом в виде прилипал к результатам нашего рыбацкого труда.

К нашему стыду, в то время мы не смогли дать им существенный отпор; нам оставалось лишь удивляться их завидной живучести.

К примеру, руководя распределением путевок в дома отдыха, на курорты, они первыми оказывались в пансионате "Рыбак Заполярья", а при выделении квартир в новых, построенных на рыбацкие деньги домах, как правило, выбирали себе престижные этажи.

Чтобы не быть голословным, приведу всего лишь два характерных примера в подкрепление вышесказанного.

После десятимесячного нахождения в рейсе я получил долгожданный отпуск и вместе с семьей поехал по путевке (полученной моей женой, так как она работала в Главке "Севрыба") в пансионат "Рыбак Заполярья". Однажды, находясь на пансионатском пляже, мое внимание привлек весьма капризный подросток, который буквально не желал и близко подходить к воде. Его урезонивали родители, но он продолжал настаивать на своем. На правах соседа по пансионатскому дому я сказал мальчику, что ему, как сыну рыбака и будущему рыбаку, должно быть стыдно бояться морской воды, на что незамедлительно, высокомерно ответила его мамаша: "О каких там зачуханных рыбаках может идти речь, если мы сами петрозаводские врачи, и наш сын непременно будет продолжателем родительской традиции". Тогда я задал вопрос, что так неуважительно отзываясь о рыбаках, она не считает, что аморально пользоваться путевкой в рыбацкий пансионат?Â

Ответа на это не последовало.

Другой пример, более возмутительного содержания.

...В Петрозаводске не могли заселить несколько дней пятиэтажный дом, построенный для ветеранов Карельского промыслового флота, так как все ключи от квартир находились у секретаря начальника управления Хельми Михайловны, которая не могла определиться, в какой квартире ей поселиться. Образно говоря, третий этаж для нее представлялся неприемлемым из-за высокого своего расположения, а квартиру на третьем этаже она считала очень низко расположенной. Наконец, она чуть было не выбрала отвечающую ее требованиям квартиру, но тут ей помешало большое количество деревьев, на которых любили гнездиться всегда каркающие вороны.

Наконец, терпение у рыбацких жен (их мужья находились тогда в море) что называется, лопнуло, и они пытались пристыдить распоясавшуюся мадам, но только после личного вмешательства начальника управления рыбной промышленности, эта трагикомедия была прекращена.

Мое поколение делало все возможное, чтобы процветал флот, чтобы заработки были стабильными. За этими жизне-важными формулами стоит титанический труд тысяч людей, их приверженность к рыбацкому делу.

Именно тогда и появилась некоторая прослойка людей, без всякого на то основания присвоившая себе право - выносить непререкаемые решения по тем или иным вопросам, даже тогда, когда они сами толком не знали существа дела.

Да, они не совершали никаких серьезных ошибок, ибо никогда не были активно действующими людьми, и почти никак не участвовали в производительных процессах труда, а подчас старались обойти стороной напряженную и созидательную жизнь коллектива, и были заняты лишь тем, чтобы сберечь свое, так называемое, непорочное имя.

Но так ли уж много означает, так называемое, доброе имя, если за ним не стоят большие дела, никакие значительные деяния? А не была ли эта некая форма чистоплюйства и самосохранения, умело уходя от кипучей повседневной трудовой деятельности, и стоит ли этим уж так гордиться?

Д. А. Поташов, А. С. Масленников, А. С. Носницин, Г. И. Семенова, М. И. Любовский, П. Т. Котелевский, А. Г. Грунин, десятки специалистов всех рангов, прежде всего, капитанов, стармехов, начальников судовых радиостанций, мастеров лова,  рыбмастеров и других специалистов, а также рядовых моряков были заняты не заботой о своем добром имени, а добрыми делами.

Болтать и судить о том, что это делается не так, а это дело воплощается в жизнь не этак, они не умели. Они всегда старались действовать оперативно и с пользой и выгодой для базы.

Со свойственной им решительностью случалось, что круто изменяли образ жизни, не прятались от нее, а брались за живое и стоящее дело.

Прошло уже много лет. В жизни нашего общества, в том числе и базы, совершилось много глубоких и серьезных перемен. На флот пришло много новых людей, которым и вовсе неизвестны обстоятельства рыбацкого труда и даже им в полной мере невозможно понять, как нам невозможно забыть о том времени и о тех людях, которые своим трудом творили историю флота и береговых подразделений базы.

Сегодня из пережитого в свое время многое трудно, а отдельные события даже невозможно объяснить и, может быть, объяснения уходят в глубину подсознания, куда заглянуть только можно, внимательно вникнув во все происходившее в то время, особым пристальным взглядом, устремленным в самые большие глубины человеческой души! И придется еще много потрудиться, чтобы воссоздать, хотя бы частично, историю нашей рыбацкой жизни, поведение людей, их отношение к порученному делу, моих современников всех возрастов и занимаемых должностей.

Все руководители и их сподвижники были яркими и крупными личностями своего времени, ни от чего сложного не отстранялись, ни от решения сложных вопросов, даже проблем, не отмахивались.

Возьмем, к примеру, Александра Степановича Носницина. Он был человеком своего времени и делал все возможное, а порой даже превышал планку дозволенного.

Какими мерками можно определить сделанное им за двадцатидвухлетний период времени, когда он стоял у руля управления флотом.

Добрая воля и желание принести, как можно больше пользы для флота расширяла его возможности и помогала порой сделать неизмеримо больше того, что казалось возможным и доступным. Такой активной позиции он добивался и от своих подчиненных.

Все его добрые дела подробному учету не подлежат, но о самых главных нельзя умолчать.

Вкратце поведаю историю строительства дома по улице Траловая, 71, в котором расположился отдел кадров и ряд других флотских служб.

Так вот, когда Носницин начинал работать в должности начальника оперативной группы Беломорской базы гослова рыбы, на этом месте ютилась полуразвалившаяся хибарка, без всяких бытовых удобств, и даже без столь необходимого, как туалеты.

В то время на капитальное строительство в Мурманске для нужд карельских рыбаков денег не выделяли.

Получив устное разрешение на капитальный ремонт вышеуказанного дома, начальник флота отдал распоряжение - сформировать из резерва плавсостава и частично из подменных экипажей строительные бригады.

Нашлись энтузиасты строительного дела, как старший рыбмастер Василий Иванович Евстафьев.

В сжатые сроки был возведен двухэтажный дом со всеми бытовыми удобствами. Как в период строительства, так и после его завершения возникали непредвиденные препятствия. Самым же главным Александр Степанович считал угрозу привлечения его вплоть до уголовной ответственности за использование денежных средств не по назначению.

После выхода Александра Степановича на заслуженный отдых флотом руководил энергичный, современной формации начальник Анатолий Гаврилович Грунин. В период его работы достроили третий этаж дома.

Жизнь показала, что стремление сделать почти невозможное, было органическим свойством их деятельных натур. Под стать себе руководители подбирали и исполнителей.

На промысле в морях и озерах шла упорная борьба за выполнение намеченных планов по вылову и обработке рыбы.

Годовые результаты первого года девятой пятилетки убедительно говорили о том, что свое слово коллектив Беломорской базы гослова держит с честью. За первое полугодие план был выполнен на 104,6 процента, реализовано рыбопродукции на 416 тысяч рублей. Был перевыполнен план по пищевой рыбопродукции на 24690 центнеров, по копченой продукции на 620 центнеров, балычным изделиям - 40 центнеров, по пресервам - 188 тысяч условных банок. Справились со своими обязательствами коллектив цеха приемки и обработки рыбы, участки по изготовлению орудий лова, а также рыбаки прибрежного и морского лова. Бригада прибрежного лова С. Н. Панфилова выловила и заготовила рыбопродуктов 124 центнера, а бригада И. М. Дементьева на 132 центнера больше плана.

По-ударному трудился в море экипаж судна СРТМ "Севск" (капитан М. И. Любовский), выступивший инициатором в соревновании и в подкреплении взятых обязательств, выполнил план, составивший 155 процентов от рейсового задания. Отлично трудились экипажи СРТ-Р "Дуббе" (капитан Ю. А. Осташков), СРТ-3182 (капитан И. С. Павлов), СРТ-359 (капитан В. Ф. Листов), СРТ-3180 (капитан А. С. Мерзенюк) и другие экипажи. Хорошо потрудились рабочие береговых участков В. Н. Мельничук, Д. Ф. Яромош, Р. М. Быков, В. И. Перевозчиков.

С каждым годом происходили большие изменения в базе по оснащению современными промысловыми судами, освоению новых промысловых районов, расширялись береговые рыбообрабатывающие участки.

С новостроя было получено два новых траулера-морозилыцика (СРТМ) по 1000 л. с. с кормовым тралением, дающих большое преимущество по сравнению с судами бортового траления. Эти траулеры были предназначены также и для кошелькового лова. Суда были освоены нашими рыбаками и показали хорошие результаты в промысловой работе.

Существенно изменилась и география промысла. Помимо Северо-Западной Атлантики был освоен район Центрально-Восточной Атлантики (побережье Африки), как более перспективный район для кошелькового промысла в ближайшие годы.

В район побережья Сахары было срочно направлено десять промысловых судов для лова рыбы кошельковыми неводами. В то же время было увеличено количество промысловых судов для отлова жирующей мойвы в Баренцевом море, из которой был налажен выпуск пресервов. Впервые в истории флота было направлено пять СРТ к берегам Америки для лова атлантической сайры и сельди на электросвет.

Увеличение мощности промысловых судов внесло существенное изменение в конструкцию способов орудий лова. Например, размер кошелькового невода с первым вариантом значительно увеличился. Если длина обмета была раньше 500 метров, то потом она достигла 711 метров.

Большой перспективой в резком увеличении добычи рыбы тогда считалось, и впоследствии полностью подтвердилось, внедрение в промысел разноглубинного лова, дающего возможность ловить рыбу около грунта и в толще воды. При такой работе трал не задевал грунт и менее подвергался порывам. Отныне появилась возможность изготовлять трал из более тонкой дели, что заметно облегчало вес и давало возможность увеличить его размеры. Тогда же были изготовлены новые типы тралов с большим вертикальным раскрытием, несколько изменены траловые доски, установлены приборы контроля параметров трала.

Впервые в базе гослова стали изготовлять непосредственно в море консервы из тресковой печени, для этой цели был специально переоборудован средний рыболовный траулер.

Основная цель всех этих мероприятий была направлена на резкое увеличение рыбодобычи.

Когда в годы расцвета базы гослова заходила речь о таких капитанах, как капитан передового траулера "Ондозеро" Вениамин Валентинович Шмонин, то обычно добавляли, что до всего сам дошел. Во многом это справедливо, но ведь ничего не возникает на пустом месте, все, в том числе и человеческий характер, имеет свои истоки. И вполне возможно, что одно из самых замечательных качеств капитана дальнего плавания В. В. Шмонина - жесткое упорство в достижении поставленной цели - как раз и проистекает от доброй поморской закваски, его отец долгие годы рыбачил на Белом море. Да и родился Вениамин Валентинович почти на берегу Белого моря, в поселке

Рыбачеостровском, вблизи Кеми. И к тому же времени, когда пришла пора определять свою судьбу, у него уже были парусные вылазки по неспокойному Белому морю, не только до ближайшего острова, но и к Соловецкому архипелагу.

В 1952 году он поступил на судоводительское отделение Беломорской мореходки, но уже умел крепко держать в руках весло и парусные шкоты, смело вступать в борьбу с ветрами и волнами. Сноровка эта, соединенная с полученными в мореходке знаниями, пригодилась молодому штурману, когда он в 1956 году влился в семью карельских рыбаков.

С помощью бывалых промысловиков набирал Вениамин Валентинович профессиональное мастерство и жизненный опыт. В рыбацком деле он не щадил себя и если надо было и своих соплавателей, действуя не столько приказом, сколько убеждением и личным примером. С годами к нему пришло рыбацкое мастерство и искусство руководителя, и все это воедино слилось с его внутренней сущностью и стало жизненной необходимостью.

Это не осталось незамеченным руководством флота, и в 1969 году Вениамин Валентинович Шмонин был выдвинут на должность капитана промыслового судна. И за довольно короткий срок стал передовым капитаном Карельского рыбопромыслового океанического флота.

Это легко сказать, намного труднее сделать. Вениамин Валентинович считал, что нужно не подчиняться обстоятельствам, а подчинять обстоятельства себе и делу. Приведу примеры.

На промысле, во время замета порвался дорогостоящий кошельковый невод. Мастера лова по праву специалистов заявили, что в судовых условиях невод ремонту не подлежит. Значит надо было прервать так удачно начавшийся промысел и следовать в порт? Капитан Шмонин сам принялся за расчеты, покумекал и пришел к выводу: все-таки невод можно починить своими силами. И первым принялся за работу: опыт опять же подсказывал ему, что тут пример значит больше, чем приказ. Капитану поверили, за ремонт взялся весь экипаж. И через несколько дней капитально отремонтированный невод принес в очередном замете более ста тонн мойвы... Командуя СРТ-3200 "Иван Петров", Шмонин первым среди кошельковистов Северного бассейна начал ловить мойву в открытом море. Он выступил в роли поисковика, в большей степени способствовала удачной поисковой работе установленная на судне гидроакустическая аппаратура, и дело пошло на лад: экипаж "Ивана Петрова" и его подшефные сейнера, для которых он старался находить косячное скопление мойвы, успешно справились с заданиями по вылову мойвы, опережая рейсовый план на тысячу тонн. Но Вениамин Валентинович знал по горькому опыту: стоит установиться штормовой погоде на несколько дней кряду - и все пойдет прахом, суда окажутся в пролове. Как бы поторопить время? Что, если подобрать невод к борту судна, надежно его закрепить и на малых оборотах отбуксировать его в защищенную от ветров бухту и там на спокойной воде сдавать невод на плавучую приемную базу? К тому же и опыт такой буксировки уже был, хотя, конечно, не в открытом море, а в бухтах и в заливах. А ведь попытка, не пытка. Вениамин Валентинович посоветовался с ветеранами мойвенного промысла, - и первый "блин" не вышел комом. Так, благодаря смекалке и творческому подходу к работе капитанов В. В. Шмонина, Г. П. Постникова, И. М. Гордеева и других рыбацких командиров была освоена сложная технологическая операция в открытом море.

Не было рыбацких рейсов, похожих друг на друга. Разные времена года, состояние погоды, да и суда разные, экипажи - тоже. И все-таки беспристрастные документы свидетельствуют: у капитана Шмонина не зафиксирован ни один рейс, когда его экипаж не справился бы с рейсовым заданием. Такое, поверьте, само собой не приходит, чтобы там ни толковали об удаче и везении... "Везение, везение, но надобно и умение", - говаривал в свое время Суворов в давние времена.

А умение приходит лишь к тому, кто сам о нем заботится и подталкивает на это других.

Выдвинутый на должность морского инспектора, а несколько позже - главного капитана флота Вениамин Валентинович Шмонин прекрасно проявил свои качества и черты умелого наставника молодых капитанов-промысловиков, учил их не только секретам профессии, но и интеллигентности. Да, интеллигентности, ибо Вениамин Валентинович считает ее важнейшей чертой облика современного капитана. В полугодовом рейсе ведь очень важно уметь ровно вести себя с людьми, относиться к каждому как к равному в общем деле.

Посещая позже промысловые суда, главный капитан Шмонин охотно делился богатым своим опытом, не задевая капитанского самолюбия, указывал молодым судоводителям на необоснованные реальностью решения, предостерегал от крайностей и опрометчивости, поддерживал смелые действия, учил работе с людьми. И старался не задерживать в росте перспективных судоводителей. При его активном содействии в свое время был выдвинут на должность капитана промыслового судна молодой судоводитель Сергей Семенович Клопов, который вскоре стал известным промысловиком. Своевременно он отметил незаурядную энергию и напористость в осуществлении задуманного старшего штурмана Владимира Петровича Елисеенкова и способствовал его назначению на должность капитана современного траулера. Прошло немного времени, и Владимир Петрович Елисеенков стал одним из лучших капитанов флота.

Когда в наш флот стали поступать новые, современные по тем временам траулеры, Вениамина Валентиновича назначили капитаном головного судна "Омуль", посчитали тогда руководители, что это самая подходящая кандидатура. И не ошиблись. Новый капитан принес в экипаж высокий дух требовательности и настоящего морского товарищества. Новое судно оснащено технологической линией и быстродействующими морозильными камерами, а также охлажденными приемными бункерами. Это позволило траулеру успешно работать в тропиках. Перед каждой судовой службой капитан поставил конкретную задачу и устанавливал сроки освоения новой техники. И дело было сделано.

После окончания успешного рейса на всех следующих поступающих из новостроя судах этой серии использовались рекомендации капитана Вениамина Валентиновича Шмонина. В частности, он доказал, что эти суда непригодны для кошелькового лова. В соответствии с его рекомендацией кошельковое вооружение с траулеров было снято, что дало возможность сэкономить многие сотни тысяч рублей. А за Вениамином Валентиновичем утвердилась слава капитана-экспериментатора, умеющего мыслить по-государственному.

Так он проявил себя, когда принял под командование новый траулер БИ-О605 "Ондозеро". К примеру, капитан Шмонин рекомендовал рыбмастерам закрепить за каждым матросом определенное рабочее место. Вроде бы и не такая уж мудрая "реформа", но каждый рыбак после нее сразу же ощутил возросшую личную ответственность за общее дело, за повышение своей квалификации, увидел рыбацкую перспективу.

А ведь это ничто иное, как усиление творческого начала, раскрытие всех: его способностей, словом, то, что моряками называется, как: важный человеческий фактор.

Капитан Шмонин работал на промысле отлично, понимая, что будь он сам хоть семи пядей во лбу, без слаженного, сплоченного коллектива серьезных задач не решить. Поэтому он всегда стремился создать на судне обстановку товарищества, вовлекая в эту работу общественные организации. Каждый рыбак должен был знать цели коллектива. Это и примерный труд, и экономия промыслового вооружения, горюче-смазочных материалов и передача передового опыта труда.

Небезосновательно утверждают, что люди, объединенные общей целью и совместной работой, становятся в главном похожи друг на друга. Капитан Шмонин и его соплаватели подтверждают этот вывод. Вот и о старшем механике Валентине Александровиче Стрелкове можно смело сказать, что он своим отношением к работе, своей напористостью в достижении задуманной цели похож на капитана. Своим безупречным трудом заслужил непререкаемый авторитет старший механик Стрелков и у машинной команды, и у механиков флота. А экипаж траулера был всегда уверен, что на судовых механиков всегда можно было положиться, даже в самой сложной обстановке.

Добрую славу в том памятном рейсе заслужила своим примерным трудом и палубная команда: это, прежде всего, старший мастер лова Виктор Николаевич Умнов, под началом которого постигали молодые моряки тайны рыбацкого мастерства. В признанных лидерах ходили матросы: Сергей Федорович Порот, Валерий Васильевич Ефремов, Виктор Васильевич Голубов, Николай Васильевич Борнев. О боцмане Николае Сергеевиче Кузьмичеве, ветеране флота, соплаватели отзывались так: "Истинный хозяин палубы, поддерживал на судне первостатейный порядок. На таких, как он, Карельский флот держится".

Жизнь показала, что траулер способен выловить рыбы больше, чем ее успевали переработать. "От нас в первую голову, - говорил тогда старший рыбмастер Сергей Александрович Дымченко, - зависит и выпуск возможно большего количества пищевой рыбопродукции и ее качество".

Поэтому на рыбфабрике очень ценили товарищескую взаимопомощь и выручку работающих на подвахте. Весь рейс рыбмастера держали под контролем приемные бункера, чтобы там был всегда запас сырья для заморозки. А уж о том, чтобы заморозка шла без задержки, неустанно заботился рефрижераторный механик Александр Иванович Антипин, которого из рейса в рейс избирал экипаж председателем судового профсоюзного комитета.

Право на легенду  Владимир Бабуро