В разговор вступила старший бухгалтер расчетной части Зоя Ильинична Костина, женщина решительная, всегда стоящая горой за своих подопечных бухгалтеров.

- Девочки, пожалуйста, начислите экипажу за рейс зарплату, а капитану я запрещаю вам начислять, пока он не извинится перед всем нашим коллективом.

Глаза у вспылившего капитана округлились, стали зелеными, как незрелый крыжовник.

- Девочки, простите меня, я сдурел от полугодового нахождения в море. Вам всем от меня по самой большой шоколадке и мои извинения.

- Ладно, шут с тобой, - говорит примирительно Зоя Ильинична. - Сдавайте все отчетные документы, а мы постараемся за пару дней начислить зарплату всему экипажу.

Бухгалтера продолжили работу, удивляясь произошедшей на их глазах перемене, когда от угроз и оскорблений капитан приобрел бодряческий тон и олимпийское спокойствие.

К вечеру состоялась встреча Носницина с заместителем директора базы гослова по кадрам Николаем Александровичем Андреевым.

С каждым днем Николай Александрович, образно говоря, набирал обороты, и его отдел кадров трудился без нареканий и ошибок. Раньше, когда Андреев работал судоводителем, был не так дотошен, методичен, утончен в смысле проникновения в чужую душу. Он слыл на флоте несколько замкнутым человеком, погруженным в заочную учебу в мореходных училищах, которые, на удивление всех своих коллег, закончил одно за другим в сжатые сроки. Если он раньше несколько сторонился людей, то теперь сам охотно шел на сближение, кажется, искал встреч с моряками, готов был выслушать каждого, притом не строил из себя этого всезнающего человека. Всматриваясь в Николая Александровича, начальник флота лишний раз подумал: вот на таких крепких, много повидавших и испытавших на своем веку людях и держится флот. Они были как стальные опоры. Даже неподатливый Носницин воспринимал мнение главного кадровика как выражение многих моряков и береговых работников флота.

Начальник кадров остро чувствовал все передовое, необходимость нового. В нем угадывалась большая непреклонность, завидная сила воли.

Удивительный контраст: много работает однокашников по мореходному училищу с Андреевым, но почему кадровый работник Андреев легко воспринимается в роли руководителя большого ранга, а других Александр Степанович прямо-таки не мог представить в таком положении.

Может быть, такие руководители, как Андреев, люди особого склада? Он знал некоторых из рыбацких командиров и специалистов, которые при случае могли слукавить, некоторые из них даже были способны ради личной выгоды на лицемерие. А вот человек относительно еще молодой, только что вступающий на стезю руководителя большого ранга Андреев никогда не позволит ничего подобного.

На собрании актива А. С. Носницин не почувствовал атмосферы отчужденности. А это свидетельствовало, что видевшие всяческие виды рыбаки признали его как руководителя, понимают, к чему он стремится.

Они как бы "в долг", авансом поверили, что Носницин, с его неутомимой энергией и талантом руководителя, добьется для них становления, стабильных заработков и разрешения жилищной проблемы. Это было радостно и пугало. Да, Носницину надо было еще обрести себя в коллективе, в новом качестве руководителя.

Он знал сидящих в зале почти каждого в лицо. Знал слабые и сильные стороны этих людей, их привычки: Абрам Иосифович Гильбо, Павел Тимофеевич Котелевский, Пармен Иванович Попов, Юрий Иванович Аверьянов уже давно занимают командные посты, каждый из них мог бы претендовать на что-то большее по сравнению с нынешним своим положением. Все они внимательно слушают его слова и потом деловито обсуждают предложения.

Сейчас перед ними и всеми находящимися в зале на первом плане стояло нечто необозримо большое, чем их собственное положение.

Речь тогда шла об освоении новых типов судов и новых промысловых районов.

А Александр Степанович говорил о необходимости искоренить все то, что мешает ритмичной работе промыслового флота, упорядочить свои взаимоотношения между моряками и судоремонтниками, сократить затраты времени в период междурейсовых стоянок судна в порту, положить конец нарушениям технологических процессов во время обработки уловов на промысле.

Не Носницин все это придумал. Сама жизнь коллектива подсказала. Носницин только правильно уловил веление времени и достаточно ясно сформулировал все то, что накипело у людей на душе.

Люди желали жить с перспективой на будущее.

В прениях выступил капитан Анатолий Савельевич Мерзенюк:

- Все, что здесь говорил Александр Степанович, - сущая правда. Мы поверили вам, даже без цифр, но нельзя забывать, что нам наступает на пятки технический прогресс. Это явление надо всячески приветствовать, так как я полагаю, мы желаем жить с перспективой на будущее.

Есть ли выход из создавшегося положения? Полагаю, что есть. Я уверен, что ликвидация или на худой конец существенное уменьшение хронических потерь времени от непроизводительных стоянок во время междурейсового ремонта нам дало бы существенную экономию средств. Пора руководству подумать о посылке в один из африканских морских портов ремонтно-подменного экипажа для ремонта наших траулеров непосредственно в районе промысла, там же и производить смену экипажа. Исчезла бы сама необходимость совершать столь большие переходы от африканских берегов в Мурманск и обратно. Этим самым мы убьем двух зайцев: получим возможность значительно больше находиться на промысле, и на этом сэкономим сотни тысяч рублей.

Из зала раздались голоса присутствующих:

- Так это же прекрасно!

- Так о чем же толковать?! Надо срочно сформировать ремонтно-подменные экипажи, а капитану Мерзенюку их возглавить. Человек он толковый, опытный капитан, так что можно быть уверенным, что с этим делом он справится!

Взбудоражили идеей руководство, сообщили об этом в Беломорск, там к этой идее отнеслись положительно и со своей стороны директор базы гослова Александр Семенович Масленников распорядился начать подготовку к созданию из числа опытных специалистов ремонтно-подменного экипажа, с последующей отправкой его на самолете в столицу Сенегала порт Дакар.

Хочешь не хочешь, а пришлось зачислить в ремонтно-подменный экипаж лучших механиков, коллектив которых возглавил один из лучших специалистов механик первого разряда Лев Исаакович Любинский.

Старшим помощником капитана А. С. Мерзенюка стал Петр Алексеевич Пивоваров, опытный моряк, человек завидной работоспособности.

Ремонтировать судовую радиоаппаратуру был послан Петр Васильевич Новоселов.

Дело было новое, и люди шли туда охотно. А. С. Мерзенюку удалось укомплектовать ремонтно-подменный экипаж опытными и грамотными специалистами. Следует заметить, что этот коллектив работал годами без нареканий со стороны основных экипажей: производил своевременный и качественный ремонт главного двигателя и вспомогательных механизмов, ремонт судовой радиоаппаратуры, профилактический осмотр, а если возникала необходимость, то и ремонтировал рефрижераторные установки. Палубная команда к указанному сроку успевала произвести покрасочные работы, а если требовалось, то и делала необходимый ремонт палубных механизмов.

К чести кадровиков нужно сказать, что они посылали для работы в РПК (ремонтно-подменная команда) проверенных людей, которые при случае не жались поближе к начальству.

Ради справедливости надо заметить, что некоторые залетные моряки правдами и неправдами пытались оказаться в составе РПК, но там быстро распознавали их и списывали на берег.

У меня в блокноте сохранилась запись моей беседы с Анатолием Савельевичем Мерзенюком... Однажды в составе РПК оказался случайный человек, который с первого же дня своего появления начал готовиться к контрабандным операциям. Об этом стало известно капитану, и тот незамедлительно вызвал новичка в каюту.

Тонкий нос моряка дрожал от возбуждения, пальцы рук нервно переплелись. Носок левого ботинка нетерпеливо отбивал непонятный такт...

- Мне стало известно, что вы пытались продать местным барыгам бронзу, что считается спекуляцией с вытекающими отсюда последствиями.

Вы опозорили судовой коллектив, наплевали на морскую дружбу...

Моряк повел плечами.

- Капитан, я не мальчишка, начитавшийся книг о морской дружбе, чтобы верить в некую романтическую дружбу. Да и не существует она в природе. Мушкетеры Дюма считались друзьями. Но каждый из них преследовал свои корыстные цели. Почему я, оказавшись за границей, должен ходить у вас на поводке. Я не залез в ваш карман и ничего судового не украл. Я продал приобретенные на родине по случаю десять килограммов бронзы, которую пытался выгодно для себя продать, то есть иметь свой маленький бизнес.

Капитану стоило больших трудов держаться со спокойным достоинством. Моряк явно провоцировал его на скандал.

- Я не собираюсь никуда убегать с судна, - фиглярничал новоявленный бизнесмен. - У него дрогнул в насмешке рот. - Я знаю, что моя песенка спета. За попытку сделать себе "навар" мне непременно закроют визу, и я снова буду работать в Мурманске водителем такси. А дальше под вашим началом я не желаю ходить.

Все оказалось так просто. Несостоявшийся бизнесмен был отправлен на борту первого отходящего в порт судна, а вскоре об этой истории и забыли. Лишь остался неприятный на душе осадок от подобного соплавателя, да пришлось капитану Мерзенюку писать оправдательные бумаги.

Анатолий Савельевич оказался довольно неплохим психологом, он понимал, что моряк переживал не из-за разоблачений, а потому, что было уязвлено его самолюбие. Он рассчитывал, что капитан начнет сожалеть, что коллектив теряет такого классного специалиста и возможно начнет уговаривать, чтобы он раскаялся в содеянном. Барыга незаметно исчез с судового горизонта, а экипаж продолжал заниматься своим непосредственным делом - ремонтировать промысловые суда и считать дни до своего возвращения на Родину...

Правда, по возвращении в свой порт ему посетовали, на его горячность: как же не сумел капитан Мерзенюк сработаться с молодым моряком. Почему не поговорил с ним по-человечески?

После возвращения подменного экипажа из Дакара Носницин долго и обстоятельно беседовал с А. С. Мерзенюком и поблагодарил его за проделанную работу. А про себя подумал, по собственному опыту зная, что не сразу человек, выдвинутый на ответственную работу, приобретает черты руководителя. Анализируя проделанную работу капитаном подменного экипажа, он пришел к выводу, что в столь сложных условиях Анатолий Савельевич иногда действовал интуитивно и, к счастью, у него это неплохо получается: есть чутье на стоящие перед ним проблемы. А это хороший признак.

Александр Степанович любил, когда ему возражают подчиненные. Как правило, он внимательно слушал собеседника, глядя ему в глаза, стараясь понять, вдуматься в логику мыслей говорящего. Без всякой предвзятости, без непогрешимой уверенности в своей правоте.

Случалось, что его собеседники обладали строптивым характером, упорством, смелостью своих решений. Ко всем посетителям он старался быть приветливым и внимательным. Знал, как живут многие сотрудники, кто и где отдыхал, как здоровье близких. И все это не нарочитая вежливость, что иногда бывает у иных руководителей. И по его мнению не могло быть иначе.

Каждое утро участвовал в флотских графиках. Его всегда радовали рыбацкие успехи и было все равно, кто из экипажей досрочно справился с рейсовым заданием. Он был счастлив от самого факта успешной работы.

В работе по руководству флотом он всегда смотрел вперед. Только значительно позже многим стало ясно, что большинство вопросов, которые приходилось решать Александру

Степановичу, и высказанные им идеи по совершенствованию руководства укладывались, как кирпичи в здание, в единую стройную систему.

Право на легенду  Владимир Бабуро