С Михаилом Карабановым Павел познакомился случайно. Он долго искал себе надежного помощника - вторая «шаврушка» уже которую неделю стояла «на привязи» в Тик-Губе, а пилота для нее не было. На Кольском полуострове разворачивались такие работы, что и пяти самолетов было бы мало: в районе Монче-губы строился огромный медно-никелевый комбинат, создавался новый город; в Кандалакше возводился алюминиевый завод; рыбаки Мурмана увеличивали вылов рыбы, расширяли районы морского промысла; у оленеводов тундры шли невиданные до сих пор преобразования; десятки геологических экспедиций штурмовали недра этого разбуженного края. Да мало ли еще какие великие и малые дела совершались на этой земле в конце тридцатых годов!

И везде и всем нужен был самолет.

Овчинников же со своей «шаврушкой» был один - хоть разорвись. Отправился к соседям в 236-й авиаотряд ГВФ, заполучив разрешение руководства самому подобрать там пилота. Завел разговор с одним, другим, третьим. Желающих отправиться на Крайний Север не находилось. Побаивались люди. С другой стороны, не каждому ведь доверишь такое дело.

Зашел в столовую пообедать. В дверях столкнулся с пареньком в лихо сдвинутой набекрень форменной фуражке. Что-то в парне привлекло его.

Павел вынул папиросы. Предложил закурить. Парень чиркнул спичкой.

Разговор потек обычный:

- Давно летаешь в этих местах?

- Второй год. После окончания Тамбовской школы.

- А я закончил Батайскую в тридцать третьем. Родом-то откуда?

- Из Владимирской области. Есть там городишко такой - Юрьев.

- Слыхал. А я с Ростовщины, а точнее - со станции Степная. Есть такая поблизости от Ростова-на-Дону. Занесло вот на Кольский. Работаю там командиром звена. - И с ходу предложил: - Давай к нам, в Заполярье. Мне нужен в звено хороший летчик. А ты, мне кажется, как раз такой и есть.

Совсем не удивился, когда тот решительно ответил:

- А чего, я хоть сейчас. Интересно посмотреть, что у вас там за края, что за медведи.

- Медведи у нас, положим, такие же, как и у вас, а края, прямо скажу, необычные, - думаю, понравятся. Но мне нужен не любитель острых ощущений, а настоящий летчик, на которого можно положиться.

- Медведи - это к слову. А работать к вам на Кольский пойду с превеликой охотой.

- Тогда все, порешили! А теперь давай знакомиться: Павел. Фамилия Овчинников.

Паренек, отвечая на рукопожатие, назвал себя:

- Михаил Карабанов. Можно просто Миня. Меня здесь все зовут так.

Павел решительно тряхнул головой:

- Сейчас иду к командиру отряда и все доложу.

- Цейтлин может не согласиться, - засомневался Михаил.

- Все будет нормально. Он имеет указание из управления помочь мне в подборе пилота.

- Ну, тогда иди и притирай клапана, - довольно улыбнулся Михаил.

Так комсомолец Михаил Карабанов оказался на Кольском полуострове.

Прежде он летал на самолете СП-2, но с помощью Павла быстро переучился на «шаврушку». Правда, первое время не давалась ему посадка на «зеркалку»: в тихую погоду в озере, словно в зеркале, отражается небо, и тогда очень трудно определить расстояние до воды - можно запросто разбить самолет. Не легче и взлетать в таких условиях. Частенько Павел садился рядом с ним в кабину, и так взлет за взлетом, пока Михаил не говорил уверенно:

- Все ясно, командир. Усек!..

Михаил оказался настойчивым парнем. Буквально на глазах росло его мастерство, вскоре он начал летать не только в близлежащие населенные пункты, но и в глубь Кольского полуострова. Овчинников доверял ему и полеты по срочным санитарным заданиям.

Как-то в Тик-Губу с далекой пограничной заставы пришло тревожное сообщение: заболел солдат. Нужно немедленно вывезти его в областную больницу.

Вылетел Карабанов. Над сопками плыли свинцовые облака. Что впереди - неизвестно. Михаил решил лететь по низинам вдоль сопок. Это небезопасно, но иного выхода не было. Через два часа полета «шаврушка», наконец, выскочила на побережье Баренцева моря.

Но здесь погода была не лучше - с моря наползал туман.

До заставы, которая приютилась в небольшой бухточке, оставалось недалеко. Взяв курс на северо-запад, Михаил крепко «держался» за берег. Посадку производил, когда на море был отлив.

Начальник заставы сообщил, что состояние больного очень тяжелое и ждать, когда улучшится погода, просто невозможно. Надо было немедленно вылетать в обратный путь.

Туман между тем сгущался, плотной стеной подползал к берегам залива. Михаил проверил, как уложили больного в самолет, залез в кабину и запустил мотор. Гулом огласив скалистые неприветливые берега, «шаврушка» помчалась на взлет.

Туман все ближе теснился к берегу, вылезая длинными языками на сушу. Вглядываясь в смутные очертания скал, Михаил летел над морем так низко, что ему порой казалось: вот-вот волны дотянутся до самолета.

По расчетам, он уже приближался к Кольскому заливу, надо было точно войти в него и дальше по заливу выбираться на Мурманск. При такой видимости ничего не стоит натолкнуться на береговые скалы. Вот впереди по курсу сверкнул слабый луч прожектора. Какое-то судно тенью проплыло под крылом самолета и растаяло в тумане. Мелькнуло еще одно. Наконец, прорезались контуры берега.

Туман медленно отступал.

Расчет Карабанова оказался точен - «шаврушка» летела над Кольским заливом. Вот уже стали видны портовые причалы Мурманска.
Приводнился в рыбном порту. Подрулил к причалу - и срочно к телефону. Почти сразу примчалась «скорая».

Сколько еще таких срочных санитарных заданий пришлось выполнять Михаилу Карабанову, не счесть...

...Теплый августовский день. Кольский залив, зажатый гранитными берегами, застыл в неподвижности. Мурманск греется в лучах необычно щедрого солнца. И только трудовая жизнь ни на заливе, ни в городе не замирает ни на минуту.

Маленький катер «Торпеда», рассекая грудью водную гладь, торопится к причалам треста «Мурманрыба», где тесно толпятся рыбацкие суденышки и где обосновался гидроаэропорт. На борту катера экипаж Михаила Карабанова и корреспондент «Полярной правды» Иван Гагарин. Они отправляются сегодня на летающей лодке МП-1-бис в первый почтово-пассажирский рейс по новой воздушной трассе, которую Карабанову предстоит проложить над северным побережьем Кольского полуострова. Трасса свяжет отдаленные поселки и становища с областным центром. Теперь жители побережья будут регулярно получать свежую почту, проще им станет добираться до областного центра, а оттуда - и в другие города страны.

Вот самолет подготовлен к вылету, уложен последний груз, и Карабанов берет курс на север. Первая посадка в рыбацком поселке Териберка. Там должны встречать: Михаил перед вылетом разговаривал по телефону с председателем поселкового Совета и объяснил, как надо сделать «ловушку» для самолета, чтобы при посадке не повредить машину.

Жители рыбацкого поселка, от мала до велика, высыпали на берег залива. Его радостно приветствуют со всех сторон, но пилоту не до эмоций. Разгулявшиеся, как нарочно, волны бросают самолет, словно беспомощную щепку, гонят на скалистый берег.

Михаил чертыхается, посылая нелестные выражения в адрес незадачливых организаторов встречи, которые так и не позаботились об оборудовании причала для самолета.

Наконец, ему удается подрулить к пирсу. Закрепив самолет, он облегченно вздыхает и вылезает из кабины.

Его сразу же окружают тесным кольцом, расспросам нет конца. Михаил начисто забывает минувшие невзгоды с посадкой и начинает прямо на берегу увлеченно рассказывать о своем новом самолете, отвечать на бесчисленные вопросы.

Одна старушка поинтересовалась стоимостью проезда на самолете. Михаил подробно объяснил, сколько будет стоить билет до Мурманска, до Иоканги. Цены бабку вполне устроили. Но все же она не могла никак успокоиться: страшно подниматься в небо, не дай бог и дух из нее выйдет.

- Не выйдет, бабуся. Не позволим мы этого, - смеялся от души Михаил. - Я вас к любой родне вмиг на таком аэроплане доставлю.

- Оно-то хорошо бы. Да только страсти берут.

- На лодке по морю не страшно, а тут робость одолевает?

- То ведь море. Оно привычно, всю жизнь вместе с ним. А тут - небушко. Вон какое высокое...

Из Териберки самолет направился в Иокангу. Там встречали Михаила с не меньшей радостью. В Мурманск Карабанов возвратился поздно вечером, при свете электрических огней. Первый полет по новой трассе прошел успешно. С того памятного для Карабанова дня почтово-пассажирское сообщение на местных воздушных линиях Мурманск-Териберка-Гремиха (Иоканга)-Мурманск стало регулярным.

Всё начиналось с «Шаврушки»