Она прощает подчиненным даже строптивость характера, если это идет на пользу дела. У Галины Илларионовны всегда было много, а в настоящее время еще больше дел невпроворот, но специалисты и руководители всех рангов охотно идут к ней решать свои вопросы, ибо знают, что Галина Илларионовна от них не отмахнется. А главное, что меня всегда удивляло, так это ее постоянная готовность к ответу на самые сложные производственные вопросы. Это позволяет всегда быть в гуще будней акционерного общества. Анализируя ее стиль и метод работы на столь ответственном посту, следует особо отметить, что она всегда старалась не пропускать возможности общения, охотно принимала участие в беседах с подчиненными.

Несколько лет назад ее сослуживцы заметили, что она зачастила в порт. Оказалось, что в самый разгар навигации там произошло несколько срывов выгрузки пришедших с промысла в порт траулеров. Руководил тогда этим участком человек громкогласный, любящий охотно брать на себя всевозможные обязательства и также поспешно о них забывать. Это тогда и заставило Галину Илларионовну пересмотреть свое отношение к этому "дутому" передовику и настоять на освобождении его от занимаемой должности. Это лишний раз убеждало, что она не терпит никакой "липы" и осуждает показуху. Разные лица посещали и продолжают посещать ее кабинет. Она внимательно выслушает каждого посетителя, как бы взвешивая услышанное и отделяет, образно говоря, зерно от шелухи. В моем присутствии однажды она прослушала "одиссею" посетителя и порекомендовала ему держаться от моря на расстоянии пушечного выстрела, ибо посетитель высказал свое желание работать только на судах заграничного плавания с незамедлительным предоставлением ему отдельной квартиры с непременным выделением персонального оклада.

Долго работающий капитан-флагман Карельского рыбопромыслового флота Герой Социалистического Труда Юрий Алексеевич Осташков, хорошо знающий Галину Илларионовну на протяжении многих лет, назвал ее одним из результативных работников управления флотом. С этим определением нельзя не согласиться. В моем представлении ее образ невольно отождествляется с рыбацким Беломорьем, которое она чувствует, любит и понимает.

Она родилась на берегу Белого моря в Пертоминске. Росла в дружной семье, в которой никто не чурался черной работы. С малых лет отличалась от своих старших сестер и брата независимым характером и силой воли. Рано лишилась матери. Любознательная, не по годам развитая, она рано стала проявлять самостоятельность в мыслях и решила получить специальность технолога и стала им. Имела возможность остаться в Махачкале, но потянуло на родину, без раздумий попросилась в Беломорск.

При встрече с работницами коптильного цеха у Галины Илларионовны, как правило, теплеют глаза. О делах этого коллектива она всегда готова говорить. И ее можно понять: здесь впервые в семьдесят первом году в должности рыбмастера она переступила порог цеха. Надо прямо сказать, что Галине Илларионовне тогда повезло, что на первых порах своего становления, как руководителя, рядом с ней оказались умудренные жизнью и производственным опытом люди: Вера Сергеевна Лаврикова, Нина Ивановна Назарова, Зинаида Ивановна Горошко, которые уже давно находятся на заслуженном отдыхе. С большой любовью она вспоминает своих первых наставников.

Спустя два года после напряженной работы Галине Илларионовне предложили возглавить в рыбном порту цех приемообработки. Это произошло в разгар летней навигации, тогда выпадали дни, когда к причалам рыбного порта ежедневно швартовались не менее двух-трех траулеров с полными трюмами соленой рыбы.

Вспоминая то время, Галина Илларионовна рассказывала: "Цех был очень трудный - низкая трудовая дисциплина, частые случаи невыхода на работу. Через несколько дней собрала всех работающих и заявила, что дальше так жить нельзя и попросила всех высказать свое мнение". Были на том собрании жаркие споры, объединенные общей целью - вывести их цех из прорыва, навести порядок, укрепить дисциплину, повысить производительность труда. К тому времени Галина Илларионовна внимательно изучила опыт работы других коллективов, сопоставила формы организации труда. Зорко и вдумчиво всматривалась в работу ветеранов, рабочий стаж которых соответствовал ее возрасту. Вскоре удалось сплотить актив. К замечаниям старших относилась внимательно, хотя соглашалась не сразу, старалась отстоять свою точку зрения.

Из самых отстающих цех вырвался вперед, стал справляться с планом. Рабочие впервые стали получать премии. Радостно было видеть окружающим, как с каждым годом креп ее талант организатора.

Вчерашним наставникам становилось ясно, что теперь начальник цеха Семенова переросла их, что эта девушка по-своему взрослее их, взгляд ее зорче, мысли яснее и дальновиднее.

В марте семьдесят шестого года в ее жизни произошло знаменательное событие - она была назначена на должность заместителя директора базы гослова по производству.

На ходу овладевая необходимыми знаниями, Г. И. Семенова отважно взвалила на свои женские плечи полноту власти и большую ответственность за весьма сложное хозяйство, за ломку устаревших взглядов и перековку сознания, внедрение новой техники и создание технологической службы, отвечающей современным требованиям. Процесс формирования руководителя такого ранга, как заместитель директора самой крупной в районе организации, проходил под непосредственным руководством долголетнего директора Александра Семеновича Масленникова, человека, бесспорно, незаурядного, способного организатора. Необходимо сказать, что он взял к себе в заместители женщину, всего лишь руководителя низового звена. Искусству руководителя логически мыслить, считать государственные деньги, жить не одним днем, профессионально заниматься вопросами сбыта рыбопродукции, другими большими и малыми делами - все это она переняла у Александра Семеновича, обсчитала, осмыслила.

Другим источником Галина Илларионовна считает Калининградский институт рыбного хозяйства, где за эти годы она трижды повышала квалификацию на курсах руководящих работников рыбной промышленности.

Надо сказать, что в "верхах" ведомства она считается человеком с неуживчивым характером: Бывали случаи, когда она вступала в споры, отстаивая свое мнение. В оценке людей и явлений всегда самостоятельна. Лично уверен, что какое бы высокое кресло ни занимал человек, Галина Илларионовна не будет ему поддакивать, если с ним не согласна.

Видеть все своими глазами, что называется, прощупать все своими руками, прежде чем принять решение - это ее незыблемый принцип. Самой важной, если не главной, ее заслугой было создание технологической службы промыслового флота и береговых организаций. В базе гослова своевременно был взят курс на молодые кадры. До семидесятых годов почти на всех промысловых судах в должности рыбмастера работали практики, не имеющие специального образования. В это время стал интенсивно обновляться флот, поступала новая техника, резко вырос спрос на качество. В те годы можно было сказать, что если тогда не хватало судоводителей и судомехаников, то технологическая служба была полностью укомплектована.

И "застаиваться" специалистам Галина Илларионовна не дает. Толковых, болеющих душой за производство смело выдвигает на ответственные участки работы.

Сегодня Галина Илларионовна находится в хорошей рабочей форме, в расцвете физических и духовных сил, полна надежд и замыслов. Пожелаем ей их осуществления.

...В семидесятых годах мне довелось работать на одном судне с судоводителем Александром Ивановичем Малыгиным.

Среднего роста, щуплый, с неярким лицом, он производил впечатление тихого, даже немного робковатого человека.

В общении с начальством Александр Иванович боялся показаться назойливым, был до крайности застенчив при разговоре со своими товарищами по работе, которые при случае, заходя в отдел флота, откровенно рассказывали о своих рыбацких: успехах., что безусловно говорило об их умении ловить рыбу.

Александр Иванович, как правило, сидел молча, лишь изредка для поддержания разговора вставлял пару слов.

Я знал, что мой соплаватель много читал, но он редко говорил о прочитанном, о своем отношении к книгам. Однажды он признался, что читает книги медленно, как и выполнял свои служебные обязанности - добросовестно и основательно.

Руководство флотом считало его хорошим судоводителем, но не имеющим необходимых данных для выдвижения на должность капитана промыслового судна.

Больше всего Александр Иванович не любил говорить о войне, и когда ветераны начинали разговоры о пережитом, он замолкал и сидел с таким видом, точно разговоры о войне ему явно неприятны и даже страшны.

Большинство работающих с ним моряков, да что греха таить, я тоже считали Александра Ивановича Малыгина человеком, который провел всю войну вдали от фронта, а работать в море пошел с одной целью - хорошо заработать. Таких на флоте встречалось немало.

Так что все его знающие привыкли относиться к штурману Малыгину, как к человеку средних способностей, с весьма скромными заслугами. Хотя все мы считали, если он не был в рейсе, то всем нам не хватало его внимательно вопрошающих глаз и завидного спокойствия.

Незадолго до Дня Победы наша рыбацкая газета обратилась ко мне с предложением, написать очерк об отважном защитнике Заполярья, командире минометной роты, кавалере ордена Красного Знамени и других правительственных наград Александре Ивановиче Малыгине.

С досадой на себя я тогда подумал, что мы бываем невнимательны к своим сослуживцам, проходим порой мимо того, что должно заслуживать внимание людей, пишущих о своих товарищах по нелегкому рыбацкому труду.

Александр Иванович никогда не носил ни орденских колодок, не говоря уже о самих наградах на форменном мундире судоводителя рыбной промышленности.

Было мне непонятно, почему он тогда затаился и молчал, не раскрывая своей души, когда многие рассказывали о войне, не скрывая при этом своих героических подвигов, которые возможно за ними и не числились. После долгих раздумий я пришел к выводу, что этот незаметный и предельно скромный человек в своей послевоенной жизни видел в войне не только возвышенное и героическое, а смерть и кровь.

С тех пор я вспоминаю об отважном офицере военной поры, когда на моем жизненном пути встречаются незнакомые люди и мне приходится с ними общаться и даже работать. Возникает страх перед тем, что новый человек может пройти мимо меня и не раскрыться до конца, а я не смогу разглядеть, что когда-то проглядел у Александра Ивановича. И с тех пор стараюсь, прежде всего, увидеть в собеседнике то, что я в свое время узнал о фронтовых подвигах Малыгина, что было заложено в душах этих до предела смелых людей.

И когда мне удается рассказать на страницах газет или в передаваемых по радио очерках о боевых делах и трудовых свершениях в послевоенное время фронтовиков, то всегда переживаю чувство открытия, которое становится для меня по-настоящему радостным событием.

...Снижение уловов в Баренцевом и в Норвежском морях заставило поисковиков искать рыбу в Атлантическом океане, в его Северо-Центральном и в Южном районах. После тщательного обследования нашими поисковиками эти места стали считаться перспективными в промысловом отношении, и траулеры Беломорской базы гослова успешно начали вести там промысел рыбы. Но работу промысловых судов осложняла отдаленность. Как правило, если рейс занимал сто пятьдесят суток, то всего лишь сто десять суток из них были промысловыми, а остальное время затрачивалось на переходы в порт приписки и обратно на промысел.

В конце семьдесят второго года в Мурманске был сформирован РПК (ремонтно-подменный экипаж) в составе двадцати двух квалифицированных специалистов: судоводителей, судомехаников, ремонтников и промысловиков. Директор базы гослова А. С. Масленников в свое время рассказал автору этих строк следующее: "Мы подходим к отбору кандидатов с требованием несомненного владения двумя-тремя специальностями. Главное назначение ремонтно-подменного экипажа состояло в том, чтобы за время междурейсовой стояки в порту Дакар, на которую отводилось всего лишь двадцать суток, обязаны были произвести все покрасочные работы корпуса судна, его бортов и мачт, а при необходимости - произвести докование с очисткой подводной части корпуса судна в одном из местных доков. Это давало возможность продлить рейс вдвое".

Ремонтно-подменный экипаж под командованием опытного капитана Анатолия Савельевича Мерзенюка отправляется в столицу государства Сенегал в середине января следующего года по маршруту Москва - Дакар. С ними вылетает для решения организационных вопросов главный инженер базы А. Н. Виноградов.

И действительно, ремонтно-подменный экипаж (РПК) в назначенное время вылетел в Дакар и успешно произвел требующийся ремонт, как главного двигателя, так и вспомогательных механизмов. В одном из сенегальских доков очистили подводную часть корпусов судов четырех промысловых судов, которые продолжили промысел рыбы у берегов Африканского побережья. Это позволило базе сэкономить на каждом отремонтированном судне двести пятьдесят тысяч рублей.

Спустя несколько лет РПК (ремонтно-подменный экипаж) перевели на Канарские острова в порт Санта-Крус, где он продолжал успешно работать.

В силу сложившихся обстоятельств мне довелось в должности старшего помощника капитана почти полгода заниматься ремонтом промысловых судов непосредственно в порту Санта-Крус.

...Меня срочно вызвали в отдел кадров. Не прошло и двадцати минут, как я уже находился в кабинете начальника отдела кадров Николая Александровича, в то время занимающегося разбирательством с матросом Виктором Петровым, которому надо было срочно выехать на родину для вступления в наследство, оставшееся после смерти родителей. И надо было этому случиться в то время, когда база остро нуждалась в пополнении кадров плавсостава. Но, тем не менее, главный кадровик Андреев счел нужным предоставить матросу внеочередной отпуск и он, испытывая неподдельное удовлетворение, покинул кабинет, а начальник отдела кадров, обогатив свои познания из мира сложнейших особенностей человеческих отношений, и как подумалось мне, был явно обрадован представившейся возможностью оказать необходимую помощь нуждающемуся в этом моряку.

В конкретной форме, как человек разбирающийся в юридических вопросах, Николай Александрович подсказал матросу выход из сложнейшей житейской ситуации.

Начальник отдела кадров поинтересовался, как я провел свой отпуск, подробно расспросил о состоянии здоровья и уже после моих ответов объяснил причину вызова. Случилось непредвиденное: штатный штурман РПК Петр Алексеевич Пивоваров энергично, как и присуще ему, со знанием дела занимался вопросами получения и отправки снабжения в район промысла. А за две недели до отбытия экипажа серьезно занемог. Было принято решение - старшим помощником капитана подменного экипажа назначить меня.

В сжатой форме Андреев поведал об организационной стороне дела, подчеркнул важность своевременной отправки на промысел недостающего снабжения для нормальной работы подменного экипажа и посоветовал обратить особое внимание на создание на судне здорового морального климата, от которого, по его мнению, в значительной степени зависела успешная работа всего посылаемого коллектива. Мне, как старшему помощнику капитана, он посоветовал в своей повседневной судовой жизни опираться на общественные организации.

Пришлось сразу же включиться в работу. Побывал я на складах, нанес визит снабженцам.

По моему твердому убеждению в то время материально-техническое обеспечение промысловых судов было под силу только энтузиастам этого весьма хлопотливого дела.

Иван Михайлович Куричев, человек большой трудоспособности, умело опираясь на коллектив снабженцев, вез этот весьма тяжелый воз. Рабочий день его начинался рано утром и заканчивался поздно вечером.

- Требования к снабженцам со стороны рыбаков растут, вот и крутишься весь день, как белка в колесе, - признался мне Иван Михайлович.

Насколько мне было известно, со стороны флотских командиров серьезных претензий к нашим снабженцам не было: рыбаки с уважением относились как к Куричеву, так и его работникам.

Сыграла свою положительную роль своевременная посылка всего снабжения в район предстоящего базирования РПК и то обстоятельство, что все вопросы, связанные с нашей деятельностью, взял под свой контроль начальник флота Александр Степанович Носницин.

Неумолимо приближался день нашего отъезда. Для обсуждения некоторых вопросов было решено собрать весь экипаж. Просторный актовый зал быстро заполнился моряками. Рассаживаясь на стульях, мы оглядываем друг друга. В большинстве своем это были молодые люди. Чуть в стороне от молодежи уселся на стуле низкорослый, широкоплечий, с обветренным лицом моряк.

- Кто это? - тихо спросил я у сидевшего рядом начальника отдела кадров.

- Моторист Егоров. Ветеран флота, неоднократно завоевывал звание "Лучший по профессии".

Заочно я уже много был наслышан хорошего об этом работящем, обладающем одержимостью в работе и в достижении поставленной цели человеке. Делаю поспешно для себя пометки в записной книжке и уже пристально вглядываюсь в моториста. На этом собрании экипажа как всегда объективно и по существу выступил А. С. Носницин. Раньше я знал нашего начальника флота как малоразговорчивого, скупого на улыбку и сдержанного в проявлении чувств человека.

На собрании я был приятно удивлен, увидев на его лице улыбку. Он окинул нас своими выразительными, с хитринкой глазами и начал конкретно ставить перед нами задачи. От его открытого лица веяло спокойствием, но в разговоре проскальзывали и властные нотки, которые свидетельствовали о его твердом характере. В его внешне сдержанной натуре таился большой силы темперамент. В значительной степени ему был отпущен талант организатора, без которого просто было бы немыслимо занимать столь ответственную должность.

Александр Степанович повел разговор о многогранном и сложном процессе создания подменного экипажа, способного своевременно и качественно производить междурейсовый ремонт промысловых судов. Он также сообщил, что в связи с неустойчивой заполярной погодой руководство флотом воздержалось от приобретения билетов на самолет и тем самым лишило нас двухчасового комфортабельного перелета до нашей столицы, куда нам предстояло прибыть не позднее утра второго марта.

С Шереметьевского аэропорта самолет испанской компании "Иберия" должен был нас доставить на затерявшийся в Атлантическом океане остров Гран Канария, с аэропорта которого нам предстояло переехать в рыбную гавань, чтобы подменить основной экипаж промыслового судна. А наш коллектив РПТС своими силами был обязан произвести необходимый ремонт судовых механизмов, выполнить все покрасочные работы. В заключение начальник флота подчеркнул, что для достижения намеченных целей необходимо добиться такого положения, чтобы каждый моряк работал добросовестно, с огоньком.

И вот наступил день нашего отъезда из Мурманска.

...В один из мартовских вечеров на заснеженный перрон Мурманского железнодорожного вокзала вышла группа людей, обратившая всеобщее внимание необычной для этого времени своей одеждой: вновь прибывшие были облачены в легкие плащи, летние кепи, щеголеватые морские фуражки. Провожающие нас женщины красовались во всевозможных шубах и меховых шапках.

Каждый из нас представлялся стоящему у входа в вагон старшему группы и отходил в сторону, где, спасаясь от непогоды и переминаясь с ноги на ногу, зябко поеживались другие отъезжающие.

Самым примечательным в командире были его многовидящие глаза. Со стороны можно было заметить, что он внимательно следил за своей жестикуляцией, строго относился к каждой произнесенной фразе, не давая попустительству ни словам, ни жестам. Это был известный капитан Беломорской базы гослова рыбы Вениамин Валентинович Шмонин, а опекаемые им люди составляли подменный экипаж рыбопромыслового судна.

Казалось бы, все складывалось как нельзя лучше. Моряки прибыли к поезду раньше назначенного срока, не было среди нас и заметно подгулявших, но капитан слегка волновался, хотя внешне оставался спокойным. Позже я узнал его лучше. И с хорошей завистью буду восхищаться и впредь его отзывчивостью беспокойствием и вниманием ко всем явлениям судовой жизни.

Общеизвестно, что "моряки" не плачут, во всяком случае, мне не доводилось видеть в море их заплаканные лица, но в то же время я заметил, что у некоторых из нас увлажнились глаза.

Хотя в печальных взорах наших жен затаилась боль, мне понравилось их мужественное поведение.

Привыкшие провожать нас в многомесячные рейсы, и в эти волнующие и трогательные минуты они держались, я бы сказал, мужественно, с завидным достоинством.

В вагоне было холодно, пусто и неуютно. Наступили томительные минуты прощания. Со всех сторон слышались пожелания счастливого пути, ободряющие дорожные напутствия.

Тем временем к составу прицепили электровоз, и через несколько минут поезд тронулся с места и, все убыстряя ход, устремился на юг, к теплу и солнцу. За окнами вагона оборвалась платформа, на которой наши провожающие сиротливо сгрудились в одну стайку. Теперь их всех объединила общая печаль разлуки.

Говорить не хотелось. Каждый желал побыть наедине со своими мыслями. Вот уставился в окно мечтательным и рассеянным взглядом мой личный друг - штурман Гарик Сулейманов. С большими вишневыми глазами, с густыми бровями, с красивым прямым носом и ровными отливающими белизной зубами, он выглядел моложе своих сорока лет. Его волевое лицо непроницаемо, словно он только что не пережил разлуки с семьей. Меня лично радует, что на протяжении нескольких месяцев со мной будет трудиться этот опытный моряк. Всегда сосредоточенный и отличающийся лаконичными суждениями, он производит впечатление несколько замкнутого человека, но стоит узнать его ближе, как перед вами предстанет обаятельный и весьма содержательный моряк. На промысловых судах нашего флота Сулейманов работает около двадцати лет, за это время его однокашники стали капитанами, а Гарик продолжает трудиться в должности второго помощника капитана. Пожалуй, в тот период времени у нас не было более опытного второго штурмана, чем он. Правда, для многих остается загадкой причина его отказа подниматься по служебному трапу на капитанский мостик. Думаю, что впереди у меня будет время, чтобы приоткрыть завесу этой тайны.

Забегая несколько вперед, скажу, что Гарик со временем стал старшим помощником капитана и старпомовские дела вел уверенно, со знанием дела.

Моим соседом по купе оказался молодой, с выразительным и миловидным лицом моряк. Это был начальник судовой радиостанции Петр Васильевич Новоселов. Забегая несколько вперед, скажу, что чем ближе я его узнавал, тем отчетливее вырисовывался образ безраздельно влюбленного в свою профессию связиста, с сильным характером и доброй, отзывчивой душой человека. Своим чутким отношением к людям Петр Васильевич доказал, что он способен на искреннюю и крепкую дружбу. А тогда он не спеша, подготовил постель, аккуратно сложил свой форменный костюм и углубился в чтение какого-то журнала.

Право на легенду  Владимир Бабуро