Читать предыдущую главу

Мурманская мореходная школа

Я не считаю свою жизнь неудачной или тяжёлой. Тяжелым было военное детство. А у кого оно было лёгким? В дальнейшем всё складывалось благополучно. Исполнялось всё, что было задумано. Учёба, иногда, с перерывами. Успешное продвижение по службе.

Женитьба с нормальными дальнейшими семейными отношениями. Благополучные дети, а затем и внуки. В общем, обижаться нет оснований.

Вся жизнь была интересной, но самыми счастливыми годами жизни считаю период учёбы сначала в Мореходной школе, а затем в Мурманском мореходном училище. Воспоминания счастливые и немного грустные. Есть для этого объективные причины, мы были молоды, полны сил и надежд. И нет у меня лучше друзей, чем однокашники по мореходке. Слава богу, их ещё здравствует достаточно много. Об этой счастливой поре я и вспоминаю.

1. Истоки мечты

Откуда же появилась у меня тяга к морю и желание поступить в мореходку. Даже не знаю. Я всегда много читал. Может от этого. Мой дядя Вениамин Васильевич учился до войны в Мурманской мореходке, а после плавал механиком на рыболовных судах. Но я с ним ранее не встречался. Двоюродный брат Николай служил во время войны на Северном флоте. Вот и все морские корни. Наверное, книги сделали своё дело. Да и морская форма очень привлекала. Но мечта могла так, и остаться мечтой. Я учился, в общем-то не плохо, но запустил математику, не возлюбил её, да так с этой нелюбовью и тащился по жизни. К окончанию семилетней школы, я понял, что мои шансы поступить в Мореходное училище не велики. Пришлось искать обходные пути.

В1947 году летом я с тётей Лидой поехал в Петрозаводск. Она ехала навестить сына Николая и прихватила меня за компанию. В Петрозаводске так же проживала семья, погибшего в войну дяди Коли, тётя Маруся с моими двоюродными братом и сестрой. У них я и остановился. Это был мой первый выход в свет из родимой деревни. Поэтому для меня всё было исключительно интересно. Я бы с большим удовольствием повторил это экзотическое путешествие сейчас. Но нельзя два раза вступить в одну воду. Когда я сделал попытку это путешествие через 18 лет повторить, то это оказалось невозможным да и малоинтересным. Но я отвлёкся.

Добравшись на перекладных до ближайшей пристани Ковжа, Мариинской водной системы, мы не без труда погрузились на переполненный пассажирами речной пароход. Благо дело было летом и я большую часть времени мог пребывать на палубе. Это было первое судно в моей биографии. Для меня всё было интересно. Через открытые люки из машинного отделения несло пахнувшим маслом нагретым воздухом. Я с интересом наблюдал за работой паровой машины и котла, который отапливался берёзовыми дровами. Пароход был не большой. Для пополнения топливом он тыкался носом в глинистый берег, матросы подавали сходню и грузили дрова. Играла гармошка. В буфете рекой лилось пиво. На палубе досаждали комары. Но мне было всё очень интересно.

Старая Мариинская система имела 32 деревянных шлюза. Ворота открывались ручными кабестанами. Шлюзование занимало много времени.

Пассажиры частью сходили на берег и танцевали под гармошку вместе с окрестной сельской молодёжью. Когда я попытался снова повторить подобный вояж, и следов от старого не осталось. Это был новый Волго-Балт по которому курсировали современные лайнеры. Да и я, будучи старшим механиком всё это уже видел. Так в воспоминаниях и осталось это интересное путешествие. Но интересно оно было и другим.

На верхней палубе я увидел курсанта Мореходного училища и больше не сводил с него глаз. Помню его хорошо подогнанную форму, бескозырку с надписью «Мореходное училище» и небольшой зелёный чемоданчик. Наверное, я смущал его своим пристальным вниманием.

Через некоторое время он сошел на берег. Видимо ехал на каникулы к родителям. Но он и сейчас стоит у меня перед глазами. Эта встреча ещё больше взбудоражила меня.

От пристани Вознесенье до Петрозаводска курсировали уже озёрные пароходы «Урицкий» и «Володарский», более комфортабельные. Я и здесь заглядывал в машинное отделение. Пароходы были колёсные с горизонтальным расположением паровой машины. Так что я своим ученикам впоследствии объяснял это устройство весьма предметно. Мы благополучно прибыли в Петрозаводск, даже испытав лёгкую качку, на что озёрные пароходы и были рассчитаны.

Петрозаводск встретил нас с ещё многими разрушенными войной зданиями. Проспект 1 мая мостили карельской брусчаткой пленные немцы.

2. Медленный путь к морю

По окончании семилетки я не решился подать документы в Мореходное училище. Было рискованно отрываться от дома без гарантии успеха. Я упростил проблему и подал заявление в Вологодское речное училище (соответствует современному ПТУ), намереваясь получить профессию рулевого-моториста речных судов. Принимали без экзаменов на полное гособеспечение, что меня больше всего устраивало. Но отсутствие общежития лишило возможности реализовать эту затею, и как оказалось к лучшему.

В январе 1951 года был объявлен дополнительный набор в Мурманскую мореходную школу. А это был уже более благоприятный вариант. Хотя бы потому, что в Мурманске у меня были родственники. Более того, мой дед похоронен в Коле. После получения вызова я окрылённый мечтой стал с радостью собираться в дорогу. Как позднее рассказывала мать, особенно переживал разлуку старший брат Аиф, который готовился к службе в армии. Мы с ним были очень дружны. Получилось так, что я раньше покидал родительский кров.

Путь мне предстоял длинный и не простой. Сосед дядя Киря, как попутный груз на санях довёз меня до Белозерска без особых проблем. Но мне ещё предстояло добраться до Череповца, ближайшей железнодорожной станции. Автобусов тогда ещё не было и более чем стокилометровый путь предстояло совершить в кузове грузовика в январский мороз. Не знаю, чтобы со мной было (несмотря на закалку), если бы полковник, ехавший в кабине, не отдал мне свой полушубок.

По пути, изрядно помёрзшие, мы сделали остановку в каком-то большом селе. Вместе с попутчиками я зашел в чайную обогреться и заказал себе горячего чаю. Попутчики с удовольствием грелись водкой. Помню, один из них, ещё сравнительно молодой, подошел ко мне и поинтересовался, куда это я, заморыш, еду? Я ответил. Немного спустя, он снова, уже «разогретый», подошел ко мне и неожиданно спросил: - «А ты знаешь, что такое Мурманский Рыбный порт?» Видимо он бывал там. На этом наш разговор и закончился. Что я мог ему ответить. Я вообще ещё мало что знал. Случись нам встретиться через год, я б ему уже рассказал кое-что про Рыбный порт. Да и книгу «Буря», одним из авторов которой является Рисс, я тоже прочитал. Наверное, мой попутчик ходил в море в Тралфлоте и хорошо знал, что такое Рыбный порт. И так, я почти благополучно добрался до Мурманска.

3. Почти у моря.

Вечерний город встретил меня бодрящим морозом. Я поднялся от старого деревянного вокзала к площади Пять углов и свернул на проспект Сталина, мимо строящихся домов литер «А» и «Б», как их тогда называли. Я направился в сторону улицы Милицейской, где проживала моя тётя. Этот квартал был застроен двухэтажными деревянными домами. На другой день явился в Мореходную школу.

4.Мурманск, каким я его увидел в марте 1951 года.

Впервые я ступил на мурманскую землю в феврале 1951 года, приехав для поступления в Мореходную школу по дополнительному набору. Шел шестой послевоенный год. Основные раны, нанесённые городу войной, были залечены.

Знакомство с городом началось с вокзала, располагавшегося где-то на уровне первой платформы. Это было одноэтажное деревянное здание, через которое я проследовал без остановки вместе с потоком пассажиров. Минуя заснеженную привокзальную площадь, окруженную двухэтажными деревянными домами, вышел на Пять углов.

Сразу обратил внимание на два строящихся пятиэтажных здания за деревянными заборами. После их называли литерными («А» и «Б») и построены они были для семей рыбаков. Они и сейчас являются украшением проспекта Ленина. Расспросив прохожих, как пройти на ул. Милицейскую (Дзержинского), я вышел на проспект им. Сталина. Так тогда называлась часть центрального проспекта от пл. Пяти углов, до «Детского мира». Проспектом Ленина была его другая часть, от Пяти углов, до второй бани.

Центральные улицы были мощеными булыжником, тротуары, как правило, деревянные.

Проспект Сталина заканчивался деревянными домами, на месте которых позже построили универмаг «Детский мир». Напротив, как и сейчас стоял 25 -й дом, так тогда его называли. Этот красивый пятиэтажный дом был построен для военнослужащих. В конце проспекта вольно нёс свои не очень чистые воды, Варничный ручей, с невзрачным деревянным мостом, за которым начиналось Кольское шоссе.

Хорошо помнится место нынешнего универмага «Мурманск». Здесь в течение зимы замораживали лёд, которым снабжали рыболовные траулеры; Чуть ниже пролегал глубокий овраг. Через него был перекинут большой пешеходный деревянный мост. Он вёл на улицу Горького. Будучи курсантами Мореходной школы, мы опасно расшатывали его, маршируя в ногу, не смотря на команду старшего «вольно». Теперь там небольшой бетонный мостик.

На месте жилых домов с магазином «Электрон» находилась воинская часть с военным городком. По правой стороне Кольского шоссе, вплоть до лыжной базы(двухэтажный деревянный дом напротив «Океана», стояли деревянные двухэтажные дома.

К описываемому времени следов военных разрушений почти не осталось. Не восстановлены были только кинотеатр «Северное сияние», деревянные дома по ул. Самойловой, имевшие незначительные разрушения и здание краеведческого музея. Колонны были к этому зданию пристроены при его восстановлении.

По выходным многие мурманчане от пр. Сталина по Книповича, поднимались мимо одноэтажных бараков, располагавшихся на месте гостиницы «Полярные зори», к городскому рынку, пыльному, шумному и многолюдному. Он находился примерно на месте магазина «Маяк».

Если снова вернуться в район Пяти углов, то следует вспомнить двухэтажное здание знаменитой военной комендатуры (во дворе гостиницы «Меридиан»).

На месте центральной сберкассы стояло двухэтажное здание клуба Пищевиков, куда мы иногда ходили танцевать. Украшением улицы Ленинградской, конечно же, было здание гостиницы «Арктика», Центрального телеграфа и нового кинотеатра «Родина». Упиралась Ленинградская в недоброй памяти первое отделение милиции, которое частично закрывало грязный овраг, на месте центрального стадиона. Это была клоака в центре города. Внизу протекал ручей, по склонам гнездились деревянные сарайки. От «Родины» до клуба Моряков через овраг пролегала тропинка, ходить вечером, по которой было не безопасно. Далее ручей пересекал ул. Челюскинцев. Через него пролегал большой деревянный мост. Сейчас здесь площадь Спорта. Возвратившись на ул. Ленинградскую, мы обратили бы внимание на первое каменное строение в Мурманске, здание ТПО (Транспортно потребительское общество). Это довольно красивое трех этажное здание, где на первом этаже размещался продовольственный магазин, на третьем, промтоварный, а на втором хорошая столовая. Теперь это здание переоборудовано под художественную галерею.

Из исчезнувших строений стоит вспомнить Клуб тыла, затем ДОСААФ, а в то время ещё ДОСФЛОТ, одноэтажное здание на улице Милицейской. Для курсантов Мореходной школы по субботам там устраивали танцы, этим и помнится. Сейчас на его месте радиоклуб ДОСААФ, напротив Октябрьского отд. милиции.

Деревянное строительство к началу пятидесятых в Мурманске было закончено. Пленных немцев, занимавшихся этим, тоже не осталось.

К нему вернулись позже, строительством кварталов легких деревянных домов за больничным городком, на ул. Бредова, пр. Героев Североморцев и на Озерках. Это были окраины.

Основной городской транспортной магистралью являлся проспект Ленина. Сквозного проезда от вокзала и по ул. Шмидта не было. Транспорт от вокзала двигался по ул. Самойловой, затем по Дзержинского (Милицейской) и только потом на Шмидта. Общественный транспорт как-то не бросался в глаза. В Колу и Росту ходили автобусы, а по городу мы ходили в основном пешком.

Свободно изливался и Варничный ручей. Через него были два моста, один у универмага «Детский мир», второй на ул. Шмидта. Он сохранился и поныне. Бурный поток стремительно нёсся к заливу почти от фасада средней мореходки под железнодорожным мостом.

Бросалось в глаза обилие питейных заведений, деревянных времянок, где наравне с пивом свободно разливали водку. Проживая временно на ул. Милицейской, из окна наблюдал за гульбой в пивной на месте нынешнего Управления КГБ. Никогда не пустовала «Вена» на Комсомольской. Там теперь пожарное депо. Шумная пивная располагалась чуть ниже памятника 6-й комсомольской батарее. Это не говоря уже о припортовых «Шальманских» и «Боцманских». На закуску подавалась в основном жареная и копчёная рыба. Витрины же, как правило, были заполнены не очень пользующимися спросом дальневосточными крабами и икрой.

Из города хорошо просматривался залив и весь рыбный порт, забитый рыболовными судами. Оттуда постоянно пахло рыбой. Чувствовалось, что город портовый, город рыбацкий.

5. Мурманская мореходная школа.

Бурно развивающийся рыболовный флот требовал кадры. Мореходные училища с этой задачей уже не справлялись. На всех бассейнах были созданы учебно-курсовые комбинаты и Мореходные школы. Курс обучения в школах составлял три года. Они не давали средне-технического образования, но позволяли готовить штурманов и механиков быстрее, чем в мореходном училище. Мурманская мореходная школа выросла из школы юнг, где в течение года готовили машинистов, мотористов, рулевых и т.д., эта роль позже была передана учебно-курсовым комбинатам. Школа юнг была преобразована в Мореходную школу, а многие бывшие юнги продолжили в ней учиться. Поскольку диплом ученика школы не давал права на получение диплома Капитана дальнего плавания или Механика 1 разряда, многие выпускники продолжали учёбу на курсах, прервав практическую деятельность. Рыболовный флот имеет множество примеров замечательных специалистов капитанов и механиков, прошедших этот путь. А гимн школы, созданный в 1952 году, подчеркнул роль школы в жизни каждого из нас.

Читать следующую главу

О друзьях, о море, о себе