Читать начало

* * *
Но вернемся в Курью, какой она запомнилась мне в пору молодости.

Рядом с домом Поповых, помню, стояла избушка, в которой вместе с матерью и бабкой по прозвищу Политиха жил мой ровесник Миша Задорин (фамилия изменена). Отец Миши долго числился без вести пропавшим на войне. Вернулся лишь в сорок шестом, когда в доме его появился новый жилец - Сашка. Деревенские кумушки говорили, что родила его Мишкина мама от одного из пленных немцев, вместе с которыми в порядке трудовой повинности в зимнюю пору работала тогда на лесозаготовке. Такую трудовую повинность, кстати, в те послевоенные годы отбывали и многие другие молодые корбангские женщины. Фронтовик, уязвленный поступком жены до глубины души, в тот же день уехал из деревни, так и не простив ей греха. Новоявленного Мишкиного братишку местная ребятня прозвала Немтырем и не принимала в свои игры. Худо пришлось и его матери.

Не выдержав позора, она вместе с детьми уехала из деревни. Домик же их кто-то купил на дрова.

Я не судья, который призван давать оценку случившемуся в семье Задориных. Поэтому я не осуждаю Мишкину мать. Жизнь ведь полна неожиданностей, и на каждый подобный случай ответа заранее не придумаешь.

За избушкой Задориных стоял крепкий дом Александра Дианова, вернувшегося с войны без одной руки. В деревне он не задержался - уехал в Сокол, где инвалиду-фронтовику нашлась подходящая работа. Был он крутого нрава, но чутким к чужим бедам. И хоть сам жил не ахти как богато, всегда старался помочь своим деревенским землякам. Не раз выручал и меня, в ту пору студента Сокольского целлюлозно-бумажного техникума, когда случалось из-за безденежья неделями питаться только подсоленным черным хлебом да кипятком. Дядя Саша в такие дни приглашал к себе на обед меня и моего деревенского друга Сергея Тихомирова (тоже учившегося в Соколе, но не в техникуме, а в школе ФЗО). Угощение было скромным, но спасительным для нас. В знак благодарности мы помогали ему пилить и колоть дрова.

Уже в зрелом возрасте познакомился я и с его детьми - дочерьми Ангелиной и Лией. Обе «пошли» в отца, как и он, всегда готовы поддержать людей, попавших в трудную жизненную ситуацию.

Ангелина Александровна, по мужу - Янина, выучившись на экономиста, осела в Вологде, многие годы возглавляла областное отделение Агропромбанка. Сейчас - вот уже десять лет - председатель правления одного из первых на Вологодчине сельскохозяйственных потребительских кооперативов «Потреб-Инвеста». Заслуженный экономист Российской Федерации, почетный гражданин Вологодского района.

Как известно, эти финансово-кредитные организации появились в тяжелые для страны девяностые годы минувшего века, когда вклады людей в Сбербанке обесценивались, задерживалась выплата зарплаты. Особенно страдали от этого сельские жители. В помощь им и были созданы эти кооперативы. В «Потреб-Инвесте» теперь люди могут брать не столь обременительные, как в коммерческих банках, займы до 20 тысяч рублей. Сумма не так уж и значительная, однако и ее порой бывает достаточно сельскому жителю решить свою неожиданно возникшую финансовую проблему. Услугами кооператива, поэтому охотно пользуются не только сельчане, а и предприятия агропромышленного комплекса.

- Финансовая взаимовыручка, осуществляемая через кредитный кооператив, помогает сельхозпредприятиям и жилищно-коммунальным хозяйствам в нужный момент поддержать производство, - говорит Ангелина Александровна. - А за десять лет работы оборот нашего кооператива по выданным займам составил почти 500 миллионов рублей, что убедительно свидетельствует о доверии ему пайщиков.

Конечно, изменения в экономике, в финансовой среде, в людях не могут не отражаться на нашей деятельности, но мы сюда и поставлены для того, чтобы отслеживать тенденции и принимать соответствующие вызовам времени решения.

Вот так же, по-государственному, с заботой о людях строила работу и ее сестра Лия Александровна Румянцева, всю свою сознательную жизнь , отдавшая труду на благо малой своей родины - бывшей Корбангской волости. Более десяти лет, самых трудных для сельских жителей после распада советского государства, она возглавляла совхоз «Доброволец».

- Плохо сейчас живется на селе, - сетует Лия Александровна. - А все потому, что государство выбило почву из-под ног крестьянина. Не будь сплошного укрупнения колхозов, начатого еще Хрущевым, не было бы и так называемых неперспективных деревень. Жили бы люди по древним своим укладам, держались бы за свое хозяйство, глядишь, и страна имела бы вдоволь и своего хлеба, и мяса, и молока. А и надо-то было сделать одно - построить нормальные дороги между деревнями, да дать чуть больше свободы сельчанам. Думаю, и сейчас еще не поздно исправить положение, если заняться всерьез решением этой проблемы на государственном уровне.

Румянцева сохранила костяк коллектива в самые трудные для совхоза времена. Уже наметилась тенденция экономического роста хозяйства, да ее вдруг освободили от должности, отправив на пенсию. После нее на этом посту сменились несколько человек, а сам совхоз, в конце концов распался. Его земли и вся недвижимость стали собственностью столичной аграрной фирмы по производству чипсов. Произошло серьезное сокращение штатов, сотни местных жителей стали безработными.

Тяжело ветерану видеть развал хозяйства, которому она отдала лучшие годы своей жизни. Но что поделаешь: таков нынче узаконенный государством уклад деревенской жизни.

Дом Александра Дианова в Курье не сохранился. На его месте в шестидесятые годы поставил свой новый дом Павел Александрович Боровиков, женившийся на Марусе Коньковой - вдове погибшего на войне товарища. С ее дочерью Шурой от первого брака у меня в молодые годы завязался было роман, но был он мимолетным. Шура, выйдя замуж за Сашу Мастакова, - моего одноклассника из деревни Нелидово, вскоре уехала с ним в Архангельскую область. От второго брака у Маруси было трое детей. В живых сейчас только Ира, живущая в Ярославле, да Зоя, с которой мы породнились после того, как она вышла замуж за моего двоюродного брата Василия. Их сын Александр волею судьбы, как и я, оказался в Мурманске. Служил на Северном флоте, женился на мурманчанке, обзаведясь двумя детьми. Сейчас живет в Ярославле, где обосновались и дети Мастаковых. Дом же Боровиковых сейчас опекает невестка фронтовика - Лидия, недавно похоронившая мужа.

Многодетных семей в Курье было много. Самая большая - семья Сизовых. Мои школьные товарищи Николай и Нина потрудились действительно на славу, вырастив одиннадцать детей. Большинство из них, повзрослев, уехали в город. Слышал, что двое сизят, как их называли в обиходе односельчане, живут в Мурманской области. Их дом в деревне пустует. Правда, один из братьев Сизовых - Александр, после нескольких лет жизни в городе вернувшийся на малую родину, летом останавливается в нем. Как и все куреевские обитатели, выращивает здесь для себя картошку, лук, морковь. На хлеб зарабатывает рубкой леса по договору с одним из местных предпринимателей.

Однако и у него руки не доходят до того, чтобы скосить траву вокруг дома. И стоит сизенков дом в запустении, окруженный бурьяном в рост человека. Узенькая тропинка к нему, как лесная просека, напоминает, что сюда все еще приходят люди.

Как управлялись родители Саши с такой оравой детишек, судить не берусь. Да в деревне и не принято влезать в чужие души. Но вот что запомнилось. В летние теплые вечера, когда ребятня убегала на реку, Нина и Николай садились на крылечко отдохнуть. Он брал в руки гармонь и начинал играть, она же под его музыку пела народные песни и деревенские частушки. Не раз этот импровизированный концерт заканчивался пляской. Соседи с пониманием относились к их привычке. Понимали, что так они снимали накопившееся за день напряжение.

Сизовы - самая распространенная фамилия в Курье. Ее носила и старшая сестра моего отца - Ираида, жившая на краю деревни. Муж ее - Николай - работал трактористом в районной машинно-тракторной станции. Из-за слабого здоровья на фронт его не взяли, поэтому он в войну частенько бывал в нашей деревне. В редкие минуты отдыха любил посидеть с удочкой в уединенных местах Двиницы. Иногда брал с собой и меня. Помню, сидим с ним под кустом у омута. Он то и дело закуривает самокрутку, дымом табака отгоняя комаров. Меня же они донимали. У него клев был хороший, а у меня - хоть бы одна поклевка! Дядя Коля говорит:

- Ты, парень, не суетись. Рыба идет на крючок к терпеливым...

А как не суетиться, если проклятые комары одолевают?

Пробую затаиться. Неожиданно поплавок моей удочки резко ушел под воду. Делаю подсечку, и первая плотвичка уже трепыхается у моих ног. Дядя Коля хитро улыбается:

- Понял теперь, в чем секрет? Вот и ходи сюда без меня. Мать угостишь свежей рыбкой...

В тот раз добрую половину своей добычи он отдал мне, преподав еще один хороший урок: делиться с напарником, если тому не везет.

Умер дядя Коля вскоре после войны. Говорили, от чахотки. Уж больно много курил он. Дочь его Шура вышла замуж за парня из нашей же деревни Александра Шумилова и вскоре переселилась с ним в Сокол. Увы, и их уже нет в живых. Но мы с женой поддерживаем связи с детьми Шумиловых - Ниной, Любой и Николаем, с их семьями.

По соседству с тетей Ираидой располагался дом еще одних Сизовых, прозванных Жаренками. Жили в нем солдатская вдова Александра с сыном Николаем. Наши с ним матери дружили. Добрые отношения в юности сложились и между нами. Но случилась беда: дом Николая сгорел. Он вместе с молодой женой Валентиной переехал на жительство в Воробьево, а мать осталась в Курье, поселившись в пустовавшей избушке напротив нашего дома. К ней уважительно относились все соседи, и мы с супругой - тоже. После смерти ее домик этот совсем прохудился, грядки возле него, возделанные с таким трудом старушечьими руками, заросли травой и крапивой. Лишь годы спустя на него обратили внимание сын и невестка тети Шуры. Частично отремонтировав домик, они стали летом приезжать сюда. Развели пчел, и даже грядки восстановили. Так что сейчас и его с полным правом можно отнести к числу пригодных к жилью куреевских домов.

* * *

Вот уже более десяти лет пустует дом Нилы Тихомировой. Муж ее - Александр - рано умер, оставив после себя пятерых детей. После смерти матери они, повзрослевшие, разлетелись по стране. Одна из дочерей - Людмила - приехала в Мурманск. Найти работу и жилье самостоятельно не смогла и обратилась ко мне за помощью. Землячку удалось трудоустроить в «Севгидрострой». В поселке Туманный, где проживали строители Серебрянской ГЭС, нашлось ей и место в хорошем общежитии. Там, в заполярной тундре, обрела она свое счастье, выйдя замуж за хорошего человека. Слышал от односельчан, что Люся сейчас живет в городе Кольских атомщиков Полярные Зори.

Напротив тихомировского стоит самый красивый в Курье дом Валентина Григанова, отделанный старинной резьбой по дереву. Таким он достался моему другу от деда, одного из самых зажиточных односельчан. Отец же его погиб на фронте. Валентин бережно сохраняет дедовское наследие. Не так давно он подвел под нижние прогнившие венцы дома крепкие просмоленные бревна, обеспечив тем самым сохранность его еще на несколько десятилетий. Здесь, уйдя на пенсию, и живет Григанов с ранней весны до поздней осени вместе с супругой Лидией, в недавнем прошлом - воспитательницей и заведующей детским садом в селе Воробьеве.

Удивительно добродушная и отзывчивая эта семейная пара!

Однажды, отдыхая в Курье, я оказался в доме один. Жена по каким-то неотложным делам уехала в Вологду. И надо же было случиться так, что хватил меня гипертонический криз. Сил выйти на улицу и позвать на помощь соседей не было. Да и время-то уже подходило к полуночи. Решил по мобильнику известить о случившемся свою супругу. Та каким-то образом узнала номер мобильного телефона Лиды Григановой, которая мгновенно отреагировала на зов о помощи. Не знаю как, но Лида сумела разыскать среди ночи заведующую сельским здравпунктом Валентину Сараеву. Помощь пришла вовремя, но ни доктор, ни Лида не торопились покинуть меня. Вместе с мужем и прибежавшими на тревожный свет в окнах нашего дома городскими поселенцами. Любой и Виталием Сидоровым просидели они возле меня не один час, пока не убедились, что кризис миновал. А утром я уже был в Вологде, где свое дело четко выполнила бригада скорой помощи.

* * *

На месте григановской бани раньше стояла прохудившаяся, с соломенной крышей избушка фронтовика Павла Сизова. Отважный сапер, вернувшийся с войны кавалером ордена Славы, неоднократно раненый, он оказался не в силах отремонтировать эту халупу, куда мы, куреевские малолетки, любили заглядывать в зимнюю пору - послушать его рассказы про войну, а заодно и погреться на всегда теплой его печи. В домах солдатских вдов, в том числе и в нашем, печки из-за нехватки дров еле грели.

- Воевать мне довелось на Кольской земле, - рассказывал ветеран. - Сперва - под Кандалакшей. Там, неподалеку от села Алакуртти, есть Лысая гора. Так вот там мы и встретили немцев. Драка была серьезная, но мы устояли.

Нас, деревенских, привычных к топору, определили в саперы. Строили переправы, землянки и блиндажи для наших бойцов, помогали разведчикам проходить через минные поля и немецкие заграждения. ...Вместе со мной воевали Кубарев Алексей из деревни Кощеево, Кокарев Павел - с Яковкова, Василий Тихонов - из Петряева, Александр Шириков - из Семакина. Нам повезло: живыми вернулись с фронта. А сколько моих боевых друзей навсегда остались в сопках Кольского полуострова - не сосчитать. В их числе и многие корбангские мужики...

Несмотря на ранения, Павел Сизов самоотверженно трудился в колхозе «Красная звезда», в который входили три деревни - Курья, Куваево и Горицы. При нем была создана первая в Корбанге ученическая бригада, возглавить которую ребята доверили мне. На отведенном нам участке поля возле реки мы посадили рассаду огурцов, капусты, брюквы и турнепса, удобрив грядки золой и птичьим пометом. Поливали растения обильно: рядом была река, где мы чаще всего проводили время. Так что эта работа не была нам в тягость. А урожай, к удивлению взрослых, получился отменный. Бригадир, начислив трудодни каждому из нас, не забыл и о подарке. Ящик конфет, дефицитнейших в то послевоенное время, стал для нас самой памятной наградой.

Потом началось укрупнение сельских хозяйств. Под одну крышу свели сперва девять, а затем и все сорок сохранившихся к тому времени деревень Корбангской волости. Государство снизило тягость налогов на деревенских жителей, отменив обязательную сдачу каждым колхозником яиц, молока, мяса и шерсти домашних животных. У людей появились хоть и небольшие, но накопления. Павел Сизов из своей ветхой избенки переехал в крепкий еще дом, оставленный уехавшим в город соседом. Волей судьбы наши семьи породнились. Моя старшая сестра Мария вышла замуж за сына бригадира Николая.

Не по любви - из-за извечной боязни остаться в девках и желания любой ценой освободиться от тяжелой и изнурительной работы на колхозной ферме, куда ее, шестнадцатилетнюю, определили руководители тогдашнего колхоза, вышла Мария замуж за него. Уехать на учебу в город у нее шансов было мало: в школе училась слабовато. А деревенские жители тогда не имели паспортов. Николай же имел его, работал в леспромхозе. Семью сельские власти разлучить не имели права. Сестра получила паспорт и вскоре вместе с мужем переселилась в Сокол. Но счастья не дождалась. Николай стал часто выпивать. С хорошей денежной работы, мягко говоря, его попросили. И он запил по-настоящему. Кончилось все тем, что Мария вместе с сыном сбежала от него в Мурманск. Пришлось мне заниматься устройством их судьбы.

Читать продолжение

Живи, Курья!