Экологическое сопровождение нефтегазовых разработок на арктическом шельфе

В российской системе экологического сопровождения Штокмановского проекта важное место заняли инженерно-экологические изыскания

(Промежуточные итоги)
МАТИШОВ Г.Г., ДЕНИСОВ В.В., ШАВЫКИН А.А.
Мурманский морской биологический институт КНЦ РАН, Россия

Почти 20 лет назад на Штокмановском месторождении была пробурена первая разведочная скважина (март – июнь 1988 года), и Госкомприроды СССР тогда же официально ввел в практику осуществления хозяйственной и иной деятельности процедуру оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС). Можно подводить промежуточные итоги.

Исторически в судьбе Штокмановского проекта (ШП) следует выделить четыре основных этапа.

Первый этап. В 1987-1990 г.г. обоснование Штокмановского проекта, в том числе, экологическое, выполнялось в рамках международного консорциума «Арктическая звезда». При непосредственном участии Мурманского морского биологического института (ММБИ) был собран достаточно большой экспедиционный материал и выполнен первый вариант ОВОС с учетом международного опыта.

Второй этап охватил отрезок времени с 1991 по 2001 годы, когда лицензия на разработку ШГКМ находилась у ЗАО «Росшельф». В 1992 году ММБИ на конкурсной основе был определен Заказчиком в качестве головной организации по проведению полноценной ОВОС ШГКМ – от фонового описания окружающей среды через идентификацию и оценку воздействий до мониторинга. Эта новаторская для России работа была выполнена к 1996 году, успешно «прошла» рыбохозяйственную экспертизу и лишь отсутствие на тот момент технических решений не позволило представить весь проект на государственную экологическую экспертизу. В 1997 году ММБИ подготовил и издал коллективную монографию «Научно-методические подходы к оценке воздействия нефтегазодобычи на экосистемы морей Арктики (на примере Штокмановского проекта)». Эта книга по сей день остается первым и, по сути, единственным научным обобщением по «экологии» Штокмановского проекта, В ней впервые был сделан принципиальный вывод о том, что ШП в своем штатном (безаварийном) режиме эксплуатации не будет сколько-нибудь серьезно и негативно влиять на окружающую среду и биоту Баренцева моря.

В 2002 году с образованием ЗАО «Севморнефтегаз» начался третий этап. В российской системе экологического сопровождения важное место заняли инженерно-экологические изыскания (ИЭИ). ММБИ привлекался к ним неоднократно, сначала напрямую (2000-2004 г.г.), а позже уже только как субподрядчик.

На этом этапе на передний план вышли другие подрядчики экологических работ, среди которых можно назвать «Оргэкогаз», «ПитерГаз», «ДИЭМ», «ФРЭКОМ» и другие столичные фирмы. Местные организации при этом оказались оттесненными на участок преимущественно экспедиционных работ и предоставления подрядчикам богатых фондовых материалов о среде и биоте, накопленных за десятилетия собственной работы.

Конечные результаты экологического сопровождения (ОВОС и мониторинг) стали прерогативой вышеупомянутых фирм. В результате ИЭИ и ОВОС превращаются в отбор и анализ проб, описание фоновой обстановки и проведение расчетов распространения загрязнителей. Оценки биологических аспектов последствий вторжения ШП в морскую среду образована специальная СП-компания «Штокман девелопмент» АГ, а сентябре 2008 года - компания «Газпром добыча шельф» для реализации шельфовых проектов. Экологическая деятельность этих структур на четвертом этапе реализации ШП пока не ясна.

На основании опыта участия ММБИ в экологическом сопровождении ШП основные проблемы можно охарактеризовать следующим образом:

1). За 20 лет фактически не сформирована внятная и долгосрочная экологическая политика в области освоения нефтегазовых ресурсов российского арктического шельфа. Обращения к профессионалам в этой области – ученым и специалистам – со стороны инициаторов намечаемой деятельности финансово, методически и организационно фрагментарны, осуществляются ситуационно и по остаточному принципу.

2). Следствием общей невнятной экологической политики государства является неразработанность, декларативность и запутанность законодательных и нормативно-методических документов, определяющих содержание и последовательность работ, то есть, конечные выводы экологического сопровождения оказываются на втором-третьем планах. Прослеживается очевидная тенденция: уход от сущностной биологической основы ОВОС и замена ее технико-регламентной.

Затянувшаяся неопределенность ситуации вокруг Штокмана порождала постоянную смену конфигурации участников работ в экологической сфере. Из-за этого происходило постоянное дробление единого и последовательного процесса в цепочке: Декларация о намерениях - инженерно-экологические изыскания - ОВОС - охрана окружающей среды (ООС) - экологический мониторинг и контроль, – на отдельные фрагменты, не всегда обоснованные с позиций последовательности выполнения, логики и методологии.

Наконец, в 2007 г по экологическому сопровождению проектов. Еще больше осложняет ситуацию тот факт, что большинство руководящих документов не адаптировано к морским условиям. В результате при согласовании технических заданий на морские ИЭИ, ОВОС и мониторинг в определении необходимого оптимума номенклатуры и объема работ царит произвол (часто Стороны исходят из доступного финансирования).

3). В морской нефтегазовой отрасли отсутствует ведомственная экологическая наука.

Без взаимного движения научного сообщества и разработчиков проектов навстречу друг другу российская практика часто получает от экологов избыточную и нецелевую информацию, непригодную для принятия управленческих решений, а ученые вынуждены в спешке и при дефиците финансирования решать сложнейшие проблемы, как например, теория поведения морских экосистем при антропогенном воздействии (необходимая для проведения ОВОС).

4). Постоянная «чехарда» участников экологического сопровождения приводит, с одной стороны, к повторам работ, а с другой стороны, к постоянному невниманию к существенным аспектам анализа и прогноза состояния среды и биоты. Так, до сих пор отсутствуют описания динамики значимых процессов и видов Баренцева моря в круглогодичном режиме, хотя на необходимость зимних и весенних фаз инженерно-экологических изысканий ММБИ неоднократно указывал.

5). Огромный вред работам экологического профиля наносит ведомственность. Несмотря на декларируемое равенство всех видов хозяйственной деятельности перед законом сохраняется приоритетное право рыбохозяйственных органов на определение ущербов от нефтегазовой деятельности. Ведомственные методики оценки ущерба рыбохозяйственной деятельности давно устарели, тенденциозны и «работают» на преувеличение ущерба в интересах рыбаков. Суть проблемы состоит в том, что в методике не учитываются системные компенсирующие факторы реального взаимодействия загрязнителей и биоты в Больших морских экосистемах (БМЭ).

Прослеживается тенденция ухода от сущностной биологической основы ОВОС к ее преимущественно технико-регламентной составляющей.
При оценке ущербов экосистеме Баренцева моря уместно и справедливо сравнивать количественные оценки потерь от перелова, механического повреждения биотопов тралами, загрязнения (любого, не только химического), отчуждения и/или временного закрытия рыболовных площадей из-за действий различных природопользователей (реальные потери рыболовства) и др. К сожалению, исторически сложившаяся ведомственность, а фактически, подзаконное неравенство природопользователей, не позволяет ввести такой подход в практику экологического сопровождения хозяйственной (не только нефтегазовой) деятельности.

6). Вопросы экологической экспертизы, нормирования, методического обеспечения и международного сотрудничества в морской экологической сфере МПР практически не развиваются. Все осталось на декларативном уровне 90-х годов, когда была разработана и принята действующая по сей день нормативная база. С тех пор она еще больше бюрократизировалась, усложнилась по форме, но не затрагивает сущностные аспекты. Особенно острой остается проблема методологии и практики ОВОС. Надеемся, что международное участие в разработке ШП усилит экологическую составляющую проектной работы на основе международных требований, норм и правил.

Наиболее актуальные проблемы экологического сопровождения ШГКМ:

— в области инженерно-экологических изысканий и мониторинга: оптимизация номенклатуры и пространственно-временной дискретности точек отбора проб для оценки фонового состояния района воздействия;
— в области ОВОС: отбор реально значимых экосистемных компонентов окружающей среды и оценка воздействий на них проектных решений в реальном эколого-географическом пространстве проекта, то есть совмещение временных графиков и пространств (ареалов) обитания видов и зон распространения негативных влияний от процессов, сопровождающих разные стадии реализации проекта;
— в области экологического мониторинга: разработка на основе общей концепции практической схемы мониторинга с учетом баланса финансовых, организационно-технических и институциональных средств для решения задачи оптимизации собираемой информации.

На основании предпринятого анализа представляется целесообразным предпринять следующие действия:

1. Провести аудит всего, что до сих пор сделано по всей цепочке работ в области экологического сопровождения ШП, и выявить узкие места и недоработки.

2. Провести международную конференцию (семинар, или «круглый стол») российских и зарубежных партнеров по освоению ШГКМ (Заказчики, экологические фирмы, НИИ, общественность).

3. Выявить «узкие» места в экосистемных знаниях, необходимых для решения наиболее острых проблем обоснования и проектирования, в первую очередь, при проведении ОВОС, ООС и экологического мониторинга ШП.

4. Разработать и принять к реализации программу дополнительных фундаментальных и прикладных научных исследований по экологии Баренцева моря (типа ПЕТРОМАКС) с учетом необходимости улучшения качества обоснования последующих проектных решений всех фаз (этапов) освоения ШГКМ.

5. В обязательном порядке внедрить в практику экологического сопровождения ШП спутниковые методы, с целью накопления фоновой информации и контроля состояния акватории района воздействия ШП.

6. Провести широкие общественные слушания в Мурманске и общественную экологическую экспертизу проекта, что предусмотрено российскими законами.