2. Субъектно-объектное разнообразие символики ядерного феномена

Его анализ затрагивает военное применение ядерной энергии и фокусируется на роли образов в истории

В данном разделе исследуются ядерные образы на основе их проявлений не только в академическом гуманитарном дискурсе. Эти образы широко применяются в обыденной жизни, в разных жанрах творчества, а также в разных науках. Они являются частью художественных, философских, религиозных, естественнонаучных и иных размышлений и закладывают основания для дальнейшего анализа и более глубокого понимания проблем ядерного человечества во всем их многообразии.

Здесь много разного рода цитат – это особенность раздела. В нем, прежде всего и может быть даже впервые, собраны вместе ядерные образы ради образов. А не по иным поводам, как это сделано в работах, откуда они заимствованы. Здесь образы сконцентрированы как самостоятельная ценность и объект внимания. Ядерные образы, ориентированные как на ситуации внутри ядерного феномена, так и вне его. Иногда в роли тестируемых на неядерном эталоне выступают ядерные явления. Иногда – наоборот. В работах – первоисточниках ядерные образы спонтанно выполняют вспомогательную роль для лучшей иллюстрации основных мыслей тех работ, не связанных с тематикой собственно измерения феномена ядерной энергии и других явлений в координатах пространства символов. Вместе с тем, и в этом разделе, в том числе при исследовании исключительно характеристик символического пространства, не забыто главное предназначение символов – помогать человеку воспринимать и оценивать реальность, изменять ее.

Некоторые попытки совместно описать и классифицировать ядерные образы, конечно же, уже были предприняты. Такие образы обширно, со своими целями и особенностями, в своих градациях и на своей (без русскоязычных источников) фактологической базе, документированы, например, в работах S. Weart (Nuclear Fear: A History of Images) и P. Boyer (By the Bomb’s Early Light: American Thought and Culture at the Dawn of the Atomic Age). В частности, S. Weart изложил детали того, как образы были задействованы “в конкретных исторических обстоятельствах, иногда умышленно, и как они воздействовали на… умы при принятии… важных решений”. Однако, он исследует лишь один кластер образов, которые жестко объединены друг с другом. Его анализ, в основном, затрагивает военное применение ядерной энергии и фокусируется на роли образов в истории, то есть исключительно на прошлом. Как и книга P. Boyer.

По моему мнению, целесообразно наметить две большие (“идеологические” или, по аналогии с классификацией живых организмов, “видовые, родовые”) группы ядерных образов, задающие крупные направления формирования смыслов, соответственно базовым особенностям отражения реальности, мере взаимодействия с реальностью и отношению к ней в координатах “феномен ядерной энергии – другие глобальные явления”. А также более специализированные (“технологические, инструментально-предметные”) группы. Чтобы показать разнообразие символизма ядерного феномена и структуру символического пространства, выявить субъекты и объекты, субъективное и объективное наполнение этого пространства. Зафиксировать различные способы и перспективы символического осмысления, подчеркнуть цивилизационное значение ядерной энергии, обозначить спектр формируемых ею социальных связей.

Деление на группы достаточно условно и не всегда легко выполнимо. Прежде всего, по отношению к внешним отличиям уровня больших ”идеологических” групп. В символическом пространстве (и в основе для символической рефлексии - взаимосвязях явлений реальности, включающей “ядерное” и “окрестности”), видимо, в принципе не доминируют резкие переходы и границы, например, по обособлению явлений, по фактору символического взаимодействия с реальностью, по социальной значимости символического отражения реальности.

Скорее, речь можно вести в большинстве случаев лишь о различиях на уровне полутонов. Тем не менее, попытка классификации необходима и возможна. Меньшие трудности вызывает распределение информации по узко специализированным группам - по признакам “субъект рефлексии, оперирующий теми или иными символическими формами” или “объект рефлексии”. Предпочтение в выборе признака зависит от целей исследования. Так как в каждом информационном фрагменте одновременно присутствует и субъект, и объект рефлексии, то при той или иной группировке конечного объема фрагментов получают те или иные “картинки калейдоскопа”. Далее, при конструировании внутреннего содержимого двух основных групп, использованы оба варианта.

Большая группа символов первого рода фиксирует, в большей степени, сугубо иррациональный срез символического пространства и, как бы, прямое отображение символами познаваемой ядерной реальности. Такие символы, которые преимущественно генерируются субъективным началом в социуме и “идут” большей частью от человека непосредственно, от отдельных профессиональных или каких-либо иных социальных слоев, уместно группировать вокруг вопросов типа: “Как можно представить «ядерное» и его следствия?” Символы первого рода, особенно в первоисточниках, представляют, зачастую, промежуточный уровень на пути к более общим понятиям и концепциям, укрепляя доминанты развиваемых научных и социальных тем или художественного сюжета.

Часто, как уже упоминалось, ядерные образы выполняют вспомогательную роль. Однако есть примеры и "крупных форм" творческого осмысления ядерного феномена. Советские и японские фильмы, художественные литературные произведения (например, Writing Ground Zero: Japanese Literature and the Atomic Bomb, John Whittier Treat) этой тематики, публицистика (Ю. Щербак, С. Капица, Л. Николаев, В. Губарев – почетный гражданин Хиросимы, Я. Голованов, Г. Горелик, С. Алексиевич, А. Ярошинская). Вместе с тем, дополнительно нужны толковые "киношники" и фильмы уровня "Девяти дней одного года", новые имена в публицистике, писатели.

Вновь нужны "государственной важности" начинания, аналогичные "литературной" экспедиции 1855 года при поддержке морского министерства и "Морского сборника", о которой напоминает В. Астафьев. Или специализированные знакомства гуманитариев с аспектами ядерной жизни социума, аналогичные “Литературному поезду” и “Философскому поезду” начала наступившего века, маршруты которых были проложены от Дальнего Востока до Москвы. И появление после 2004г. на экранах телевизоров документальных сериалов, например, "Секретные физики", "Братство бомбы" и "Большой взрыв. Властелины ядерных колец", “Тайны забытых побед”, обнадеживает, хотя бы в части возрождения интереса к теме.

Творчество крупных писателей-философов, в частности Ф. Достоевского, хотя по времени и не совпало с освоением ядерной энергии людьми, создало базу для дальнейшего серьезного анализа проблем ядерного человечества через глубокое понимание фундаментальных, вне времени и пространства, свойств человека и общества. А. Керенский, например, сравнивал аналитику Достоевского с таблицей Д. Менделеева, поскольку книги этого писателя позволяли предугадать неизвестные на тот момент социальные типы людей (привожу по А. Доброхотову).

Кроме того, в философской, религиозной и общественно-политической литературе, при использовании поисковых систем Интернет отмечается удивительная тенденция. И негативные проблемы, и позитивный потенциал ядерной сферы становятся неким центром притяжения, авторитетной мерой сравнения или противопоставления, неотъемлемой характеристикой современности, достойным "спарринг-партнером", эффективным рефлектором при анализе совершенно других и разных глобальных явлений человечества. Некоторые реальные ядерные явления (технологии, оружие, Чернобыльская катастрофа) зачастую становятся символами запредельного, когда с ними, как с примерами, сравнивают в одних координатах другие явления, а также прогнозы развития событий. Или сопоставляют сами системы отсчета, наборы параметров, с помощью которых описываются ядерные и другие явления. Не только язык профессионалов, а язык в широком культурном пространстве ассимилирует ядерные термины и смыслы, трансформирует их. Тем самым, они становятся значимыми в нашей лексике и обогащают ее. Феномен ядерной энергии порождает образ глобальной взаимосвязи нешуточных явлений. В этой трансформации “ядерного” до символов-эталонов, до новых смыслов видится особое философское и общечеловеческое назначение феномена ядерной энергии.

Поэтому следующая в данном обзоре группа символов второго рода отражает уже дополнительно более активное, но опосредованное, многоплановое по смыслам взаимодействие символического и реального, причем не обязательно исключительно применительно к ядерной сфере. Символы второго рода рассматривают, как правило, не только напрямую и не только феномен ядерной энергии, а в связке с ним - фундаментальные характеристики человека, общества и природы, глобальные явления бытия, важные социальные проблемы. Отражается начало перехода в новое качественное измерение и к расширенной области взаимодействия с реальностью, зачатки реализации преимущественно рациональной функции символического пространства – измерять мир мерами, “снятыми” с феномена ядерной энергии.

Символам второго рода, которые как бы и большей частью генерируются объективным в социуме и “идут” от, в какой-то мере, интегрированного бытия и совокупного знания, более соответствуют вопросы: “Какие явления сопоставимы с ядерными явлениями?”, “Характеристики и масштабы такого класса явлений?” И вопросы, подобные им. Символы второго рода – показатель некоего качества, уровня цивилизации.

По аналогии с подходом А. Доброхотова, предлагаемые символы (для уточнения их смысла) полезно рассматривать еще в координатах “персонификации” и “объективизации” культурных кодов. Символы первого рода более персонифицированы. Символы второго рода, наоборот, менее персонифицированы. При этом следует понимать, что обе группы содержат и субъективное, поскольку формируются конкретными людьми. И объективное, поскольку считаем, что, как любой элемент культуры, они приняты обществом, нашли свое место в нем. Символы обеих групп также не могут не взаимодействовать с реальностью, хотя бы потому, что все они отражают ее, но по-разному, Эти группы представляют собой как бы “мягкие” формы знаков и моделей, различающихся по степени реализации в них тех или иных признаков.