Ломая догматизированное представление отечественной исторической науки о процессе раскулачивания в СССР, которое формировалось на основе теоретических установок ВКП(б), Советского государства и официальной пропаганды, опираясь на анализ архивных источников, мы можем утверждать, что процесс раскулачивания и «перевоспитания бывших кулаков» длился 25 лет. Это научное открытие ставит важнейшее направление отечественной исторической науки на почву объективной реальности и исторической правды.

Четверть века в СССР длилась «кулацкая ссылка», которая влекла за собой лишение политической и экономической свободы, ничем не оправданную гибель сотен тысяч людей, нечеловеческие страдания и бесправное существование 7-8 млн. человек, которые представляли корень крестьянского сословия и продуктивную основу российской и советской деревни. Двадцать пять лет миллионы людей, проживая в землянках, палатках, зековских бараках, не понимали: во имя чего они проходят экзамен на выживание, проявляя при этом трудовой героизм и самопожертвование.

Вклад спецпереселенцев — «бывших кулаков» — в развитие экономики и культуры регионов спецпоселений — это и трудовой подвиг, и многонациональная трагедия советского народа.

Сталинская репрессивная политика раскулачивания не была продиктована объективной закономерностью и исторической неизбежностью развития советского общества. Жертвы этой антинародной политики оказались напрасными и ничем не оправданными.

Несмотря на доступность и гласность этой сложной проблемы в настоящее время, она по-прежнему остается «белым пятном» в отечественной исторической науке и, особенно, в историографии стран ближнего зарубежья. Даже последние достижения исторической науки России по проблеме раскулачивания в СССР и судеб спецпереселенцев позволяют утверждать, что многие аспекты этой многоплановой проблемы не изучены и не стали достоянием широкой общественности.

Не до конца еще преодолен стереотип и догматизм в толковании и восприятии сущности процесса раскулачивания в СССР, нетронутым остается такой пласт в разработке этой проблемы, как судьбы конкретных семей и людей — спецпереселенцев, которые прошли через тяжкие испытания системы спецпоселений. По мере дальнейшей научной разработки и широкой гласности этой актуальной проблемы она приобретает в геополитическом пространстве СНГ поистине интернациональный интерес, политико-историческую и социальную значимость.

Выход в свет настоящей книги станет новым вкладом в разработку актуальной проблемы российской фундаментальной и краеведческой исторической науки.

Спецпереселенцы внесли значительный вклад в экономику и культуру регионов спецпоселений. Они превратили громадные лесные массивы Севера, Сибири, Карелии, безлюдную тундру Заполярья, девственные степи Казахстана в крупнейшие индустриально-культурные центры, положив начало перехода от средневековой к индустриальной цивилизации. Но эти блага современной цивилизации можно было достичь с наименьшими жертвами и более гуманными методами.

Весом и вполне очевиден вклад спецпереселенцев в развитие экономики и культуры Мурманского края. К концу 1931 г. сюда было выслано более 8 тыс. семей спецпереселенцев в количестве около 50 тыс. человек. Общая численность спецпереселенцев Мурманского округа была почти в полтора раза больше его населения в 1930 г.

Спецпереселенцы Мурманского края стояли у истоков развития в регионе новых отраслей промышленности: горнохимической, электротехнической, цветной металлургии. Они внесли решающий вклад в дальнейшее развитие рыбной промышленности и сельского хозяйства. При активном участии спецпереселенцев построены новые, современные города: Хибиногорск, Мончегорск, десятки новых населенных пунктов, сооружены крупнейшие производственные объединения: комбинаты «Апатит», «Североникель», гидроэлектростанции Нива ГЭС-2, Нива ГЭС-3 и другие предприятия, которых до начала 30-х гг. не было на карте Мурманского края.

Большая заслуга спецпереселенцев в развитии социально-культурной сферы Мурмана. К середине 30-х гг. в Кировске, Мончегорске, спецпоселках работали: 11 клубов, 9 изб-читален, 6 библиотек, 2 кинотеатра, 2 Дома культуры, 10 начальных, 7 неполных средних, 4 средних школы, 2 техникума, 10 яслей и детсадов, детский дом, 6 больниц, 6 поликлиник, 23 амбулатории и фельдшерских пунктов.

Сейчас вполне очевидно, что репрессивная политика раскулачивания и выселения раскулаченных крестьянских семей, водворение их в лагеря и спецпоселки не была продиктована объективной закономерностью и исторической необходимостью развития советского общества в 30-е гг. Это была субъективная политика геноцида Сталина и его окружения в осуществлении массовых политических репрессий.

И только спустя 60 лет с момента начала осуществления этой политики пришло время покаяния. Все мы — нынешнее поколение больших и малых народов, входивших в состав СССР, должны принести покаяние за антинародную политику ВКП(б) и Советского государства за раскулачивание крестьянских семей перед невинными младенцами, замерзшими в Сибири в сорокаградусный мороз за пазухой у своих матерей, которые, идя по этапу, так и не смогли их похоронить и бросали тела на обочину тракта.

Все мы должны принести покаяние перед беспомощными стариками, которые заканчивали свою жизнь в одиночестве, в великих муках и страшном позоре, перед юношами и девушками, ушедшими из жизни, таки не познав блаженство любви, перед теми несчастными, одаренными природой тружениками, которые до глубокой осени босиком и полураздетые добывали золото на приисках Дальнего Востока и гранит в Карелии.

Покаемся перед прахом тех, кто не смог перенести ужасы гулаговской жизни и от холода и голода, непосильного каторжного труда преждевременно ушел из жизни. И лучшей формой покаяния перед ними станут правдивые и объективные публикации об их трагической судьбе.

Пусть настоящая книга станет общим, вечным памятником для всех спецпереселенцев Мурманского края за их страдания и благодеяния на Кольской земле во имя грядущих  поколений.

СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В ИСТОРИИ МУРМАНСКОЙ ОБЛАСТИ