Что-то треснуло в душе у Паши.

Прошло три дня стоянки в порту, а Паша не был в городе - дойдет до магазина, возле проходной порта, приобретет продукты для разнообразия своего стола и опять возвращается на траулер. И на спиртное Пашу не тянуло - как моряки ни уговаривали, кроме пива, Паша ничего из напитков не употреблял. Один раз за все время добрался до главпочтамта - отослал деньги бывшей жене и дочери и, немного побродив в центре города, снова вернулся в порт. Непонятная тоска обволакивала душу, парализовала волю, или, может быть, организм требовал отдыха от нервных перегрузок, хотелось побыть одному.

«Хорошо бы поехать в лес, побродить среди деревьев, выкричать боль души», - думал Паша, а ехать не хотелось.

Паша часами лежал в каюте на диване один, не думая ни о чем, слушал радио и удивлялся - как народ на бескрайних просторах земли российской плохо живет, голодает, а на траулере хорошо - работа есть, кормят, и зарплата неплохая.

Когда надоедало отдыхать, Паша шел, в любое время суток, выполнять судовые работы - чего-чего, а без дела на траулере сидеть может только безнадежный лентяй: всегда любому специалисту работа найдется. Паша свою работу любил. За это время Паша так подготовил своё заведование к выходу в рейс, что никакие инспекторские проверки ему были не страшны.

Как-то вечерком Паша решил пополнить свои продовольственные запасы в магазине у первой проходной рыбного порта, в здании, где раньше находился огромный склад-магазин, снабжающий продуктами все суда северного бассейна. Паша помнил этот магазин - сколько раз продукты получать приходилось. А получение продуктов на рейс всегда для команды считалось праздником. Сколько добра на стеллажах этого магазина-склада лежало в то вроде бы недалекое время - у Паши и других моряков глаза разбегались от изобилия продуктов. Кормили моряков тогда хорошо. Но в последние рейсы продукты привозили на борт траулера неизвестно откуда, низкого качества, нередко с просроченными сроками хранения. Начальство на замечание моряков не реагировало, ссылаясь на модное слово «рынок»: что выгодно, то и берем.

Паша не понимал этих хитрых слов, но знал одно: на пустой желудок в море много не наработаешь.

Паша шел, вспоминая начало своих морских будней в рыболовном флоте, не замечая ничего вокруг, и только подошел к ступенькам магазина - услышал радостный крик: «Паша, Павел Ефимович!»

Паша оглянулся - к нему подходил элегантный улыбающийся мужчина в черном, модном, длиннополом пальто нараспашку, и развевающиеся полы пальто выделяли, подчеркивали галстук изумительного цвета на фоне белоснежной рубашки и богатого темно-фиолетового костюма.

- Павел Ефимович, не узнаешь? - мужчина протягивал Паше для пожатия руку. - Паша, сколько лет, сколько зим!

Паша растерялся. «Етишкино коромысло, Сергей, заматерел, круглый стал, полысел немного, но чуб есть - волосики на голове кучерявятся, как в молодости. Надо же, Сережа?!» - и пожал ему руку.

- Паша, очень рад встрече. Наслышан о тебе - герой труда. Тебе куда, может, подбросить, тачка рядом.

- Я сюда, в магазин, прикупить кое-что по мелочам, - мямлил неуверенно Паша.

- Если выпить, у меня в машине есть, за встречу и примем. Очень рад, очень рад! - Сережа взял Пашу под руку и повел к машине.

- Жанетта, принимай гостя, - сказал Сергей, открывая дверцу джипа и усаживая Пашу на заднее сиденье.

Сергей сел рядом с шофером, широкоплечим парнем, лобастым, с короткой спортивной стрижкой и густыми бровями, из-под которых маленькие глазки подозрительно стрельнули по Паше и равнодушно отвернулись.

Сергей незаметно, ловко вытащил откуда-то подносик с золотистыми рюмочками и передал Жаннете - на нем, словно по волшебному заклинанию, появились дольки лимончика в сахаре и бутерброды с икрой. Сергей налил в рюмочки из темной, нестандартных форм бутылки ароматную жидкость и говорил-говорил: «Паша, очень рад, за встречу! Надо же, время как летит, а время какое? - золотое. Паша, не держи стопку - пойло что надо. Цена бутылки - половина твоей месячной зарплаты!»

Растерянность, неловкость у Паши не проходила. Паша выпил пару стопок. Жаннета молча сидела рядом, не выпивала - следила за подносом, лежащим у нее на коленях. Паша обратил внимание на бледное, красивое лицо, короткую стрижку, выделяющую строгую правильную форму ушей с серьгами или клипсами, наподобие ракушек.

- Паша, ты сегодня обедал? Махнем в ресторан. Теперь кабаки не те, что были раньше, - публика другая, моряков там не встретишь, но есть хорошие - рестораны «Медведь», «Петровский». Поедем?

- Нет, мне на судно надо, - возражал Паша. Не понимал он Сергея, хотелось выйти из машины, а выйти не мог - выпивал, слушал этого мужчину, когда-то разломавшего ему жизнь. Внутри были возражения - сучка не захочет - кобель не вскочит, он-то, Сережа, причем, «пережрали» тогда крепко, вот и влип он, Паша...

А Сережа заливался соловьем: «Паша, ты прости меня. По молодости, по глупости все тогда произошло, можно сказать - меня изнасиловали. Дарья говорила: «С моего толку в постели - только пузыри пускать, проспится - свое получит, а мне мужик нужен, чтобы до пяток достал!»

Да, Паша, правильно говорят - не было бы счастья, да несчастье помогло. После той ночи, помнишь, на судне я не появился, побоялся - мужик ты, Паша, непредсказуемый и слишком правильный, поэтому из нашей «конторы» я ушел к «колхозникам». Начиналось прекрасное время. Говорят, перестройщику Михаилу Горбачеву цыгане поставили золотой памятник за то, что разрешил легально людей «охмуривать» и торговать водкой гаражного производства. Но - это семечки. У колхозников все было чье? - Колхозное. И вдруг они сами себе хозяева. С госсобственностью немного посложнее было - там процессы шли сначала помедленнее. А здесь, представляешь, хозяином в рейсе оказывался капитан по сговору с председателем колхоза. Демократия всех кружила-вертела, а колхозники - молодцы: сразу поняли, что за демократией стоит. Самые первые из рыбаков - нырк за бугор, в соседние скандинавские и европейские страны начали рыбку возить, понимая, что в смутное время контроль ослаблен. Можно сказать, в то время над колхозами совсем контроля не было. Как выразился великий пролетарский поэт, «твори, выдумывай, пробуй!» Валюта посыпалась на нас, рыбаков, из рога изобилия. Я не знал, куда «баксы» девать, и тебя всегда добрым словом вспоминай: - не «трахнул» бы тогда твою драгоценную супружницу, то сидел бы сейчас на бобах, как ты, - корячился в море безвылазно за дохлую зарплату. А сейчас - видишь - тачка эта стоит более ста тысяч баксов.

- Сергей Олегович, долго стоять будем? Мне по нашим вопросам в рыбный порт забежать надо, - спросил шофер Сергея.

- Сходи. Потряси их как следует, строго по нашей договорённости. Шофер, когда вышел из джипа, оказался детинушкой под два метра ростом.

Сергей махнул рукой в сторону шофера: «Паша, видишь, какие ребята у меня служат - капитан спецназа, афганец. А как Жаннета смотрится - менеджер с высшим образованием и «шпрехает» свободно на двух иностранных языках. Но ты, Паша, не стесняйся, поближе к ней держись. Жаннета, мужик с моря пришел, мой приятель, баб давно не видел, приласкай его!»

Сергей налил по стопке: «Паша, за тех, кто в море! У меня Паша, собственный траулер есть - могу пристроить тебя с персональной оплатой, но лучше - в бригаду охраны: мужик ты крепкий и ловкий! Я помню, как ты меня учил ножики метать».

Сергей выпил, не дожидаясь, когда выпьет Паша.

- Да, на чем я остановился? А, за несколько рейсов у меня накопились приличные «бабки», не знал, что с ними делать? Но разрешили свободно продавать-покупать квартиры. Я вложил деньги в надежное дело - в недвижимость: купил двухкомнатную и трёхкомнатную квартиры, гараж, автомобиль. От баб, Паша, отбоя не было, не знал, куда от них деваться - представляешь, мужик в форме, да еще и при деньгах!? И страшно стало - не захотел в море идти. Такая красивая жизнь на берегу! Начал думать, как свое дело «сварганить»? И вдруг попадается мне московский журнальчик с рекламой «В любое время дня и ночи вам поднимут настроение молодые сексапильные девушки. Любые виды услуг». «Вот здорово», - подумал я, это же для нашего города то, что остро необходимо, - и первым запустил на эту орбиту своих любовниц, используя свои квартиры. Конечно, работал осторожно. Сначала обкатал это дело на знакомых моряках-колхозниках, которым деньги «жгли ляшку». Поскольку наши моряки ударяются в разврат, только приняв соответствующую дозу спиртного, естественно, начал запасаться и снабжать их водкой, закусками с ночной надбавкой. Рисковал здорово, но постепенно обзавелся знакомыми во всех ветвях власти. Кому платил наличными, с другими - рассчитывался девочками - с обслуживанием по полной программе. Охранял меня наш участковый - сексуальный гигант - всех моих девушек перепробовал. Замечательное историческое время, когда разбогатеть можно было так же легко, как подцепить венерическую болезнь, или быстро уйти в небытие, если не знать - с кем делиться или во время не остановиться.

Сумел я, Паша, вывернуться, понимая, что на таком бизнесе можно шею быстро свернуть, поэтому квартиру продал знакомому моряку, которому тоже захотелось «крутануться» в сфере бордельного бизнеса. Но у него не получилось - умер в парилке от инсульта. А мне удалось прорваться в нормальный бизнес. Вот мои координаты, Паша, жду вестей от тебя, звони. Телефон у меня всегда под рукой - в машине, в офисе, - Сережа подал Паше карточку. - Давай еще по одной, и время - деньги! Сергей налил по стопке: «За Удачу, Паша, жду!»

Паша выпил. Жаннета передала подносик Сергею. Тот ловко куда-то его упрятал.

У Паши взгляд упал на колени Жаннеты, которые раньше прикрывал поднос. Он, неожиданно для себя, дотронулся ладошкой до её колена и ощутил тепло. У Паши возникло желание, захотелось поцеловать Жаннету.

- Паша, помнишь Ивана Емельяновича? Он Дарью тебе не зря подсунул - любовницей она ему приходилась, - тихо сказал Сергей.

И вдруг Паша увидел жилку - артерию, синенькую, на шее Сережи, и руки начали тянуться к этой жилке - захотелось сжать шею, перетянуть, чтобы не видеть эту синенькую пульсирующую жилку, не слышать уверенного покровительственного голоса Сергея.
Паша с трудом выдохнул: «Открой: мне плохо».

Картинки - щелк, щелк, как на фотоаппарате захлопка - Сергей смотрит на лицо Паши, перестает улыбаться, открывает дверь. Паша выходит. Сергей протягивает руку: «Паша, рад встрече, звони».

- Пошел ты...

Сергей отдергивает руку. Дверь джипа захлопывается, машина резко трогается с места.

- Зачем тебе нужен этот мужлан? - спросила Сергея Жаннета.

- Ничего ты не понимаешь. Такие мужики, как он, - самые надежные, если поверят человеку. На кого мне надеяться - на тебя, на него? Только начну тонуть - поможете быстрее уйти на дно.

- Обижаешь, хозяин, - пробурчал шофер.

Паша сел на ступеньки крыльца магазина - сильно заболела голова. Перед глазами мелькали то пульсирующая жилка на шее Сергея, то жопа с волосатой черной родинкой. Паша обхватил голову руками, застыл - не поймешь, то ли смеется, то ли плачет.

Не заметил Паша, как заходил в магазин, как добирался до судна. Очнулся в каюте - шапка снята, сидит на стуле в куртке. Пустой стакан в руке, а полбутылки стоит на столе.

- Етишкино коромысло, наваждение какое-то! - Паша разделся, принял душ и уснул мертвецким сном.

Читать следующую главу

Боцман Паша