На следующий день Паша решил побродить по городу, по магазинам - подошло время обновить свой гардероб.

О встрече с Сергеем он старался не вспоминать - встретились, разошлись и забыли друг друга. Зачем прошлое ворошить, и так тошно!

Паша тихонечко поднялся по ступенькам переходного моста, ведущего от первой проходной рыбного порта к улице Комсомольской. На середине моста он долго стоял, смотрел на поезд, уходящий на юг, - и ему захотелось куда-нибудь поехать. А куда? Может быть, махнуть в Питер, посмотреть на Лизу - какая она стала? И сон про Дарью снился - к чему бы это?

Последний вагон скрылся за поворотом, и Паше сделалось тоскливо, тревожно, словно с этим вагоном была связана Пашина Судьба или уезжал в этом вагоне самый родной, любимый человек.

На горизонте в нагромождении туч, в направлении ушедшего состава, образовалась светлая воронка с черно-фиолетовыми обводами и начала двигаться по небу к пешеходному мостику, а потом неожиданно закрылась валообразной седой тучей.

Паша вошел в подземный переход. У входа, рядом с торговцами семечек, стояла сгорбленная старушка, опираясь на необструганную палку, а правая ладошка у нее была прижата к груди. Она стояла молча, опустив голову, и в ее облике Паша видел обреченность, покорность Судьбе.

Паша достал из кармана первую попавшуюся бумажку - у него в кармане лежали только крупные купюры денег, - и положил ее на ладошку старушки. Она тихо прошептала: «Спасибо, дай Бог вам здоровья, добрый человек».

Паша ускорил шаги. И этот уходящий на юг поезд, и эта старушка еще больше внесли смятенье в его душу. Паша решил побыстрее решить вопрос с покупками в универмаге «Волна» и вернуться на траулер - не получилось у него общение с городом в эту междурейсовую стоянку, словно город и Паша чужими стали, между ними черная кошка пробежала. Раньше часами бродил по улицам города, радуясь его жизненной сутолоке.

В магазине «Волна» Паша купил себе новые туфли, модный серый пиджак, рубашку, кепи и всякие мелочи для использования в период рейса и вышел из магазина, повернув направо, чтобы пешком дойти до рыбного порта. Обе руки его были заняты пакетами. Слева, на углу у здания гостиницы «Меридиан», он увидел лежащего на тротуаре человека. Мимо проходили люди, не обращая внимание. Паша подошел поближе, поставил к стенке дома пакеты, наклонился над мужчиной - пахнуло тошнотворным запахом перегара. Паша осторожно похлопал мужчину по щекам. Тот открыл глаза, и неожиданно схватил Пашу за грудь: «Ты... украл мой бумажник? Отдай, отдай! - глаза мужчины наливались слезами и злобой. - Отдай деньги!» - тряс он Пашу.

Паша вырвался из рук мужчины, оглянулся - метрах в двадцати стояли подростки, сбившись в круг. Паша подбежал к подросткам и увидел: один из них доставал из бумажника деньги и делил между остальными.

Паша строго крикнул: «Дай сюда бумажник, и деньги все вернуть мужчине, быстро!»

Подросток с бумажником в руке, ростом выше Паши, сначала удивленно и испуганно смотрел на Пашу, потом его лицо расплылось в улыбке: «Батя, шел бы ты тихонечко к своей старухе!»

Паша вырвал у него бумажник и заглянул внутрь - там оставались деньги. И в этот момент Пашу ударили ногой в правый бок. Паша согнулся от боли. Его ударили по скуле - Паша упал.

Рослый подросток подошел, вырвал у Паши бумажник и начал удаляться. Паша, пересилив боль, рванулся за верзилой, схватил его за ноги, рванул так, что тот свалился на тротуар. Развернувшись, Паша увидел ногу, летящую на него, увернулся, ударил кулаком в пах. Нападавший парень взвыл.

И в этот момент горячая стрела воткнулась в спину, ниже левой лопатки. Дыхание Паши споткнулось на выдохе, и как-то резко повалились прохожие, площадь, автомобили, здание «Волны». Паша сделал несколько шагов и усилием воли встал на колени, пытаясь повернуться, увидеть - откуда прилетела эта раскаленная стрела? Сил не хватило - Паша мягко повалился на правый бок, лег ничком, словно собрался немного подремать здесь, на тротуаре. И увидел Паша: несет его в черный туннель. Но ему туда не хочется, а зацепиться не за что. Етишкино коромысло, как же так? В море всегда находил выход. И еще Паша увидел лицо матери. Никогда до этого, сколько ни пытался Паша представить мать, не мог, а здесь явилось лицо тихое, спокойное, словно на иконе. Вероятно, лицо это Паша из детской кроватки когда-то видел. «Ма...» - попытался радостно выдохнуть Паша и расплылся в улыбке. И в этот миг Пашу занесло в черный туннель - все исчезло.

...Когда хоронили Пашу, все удивлялись его улыбке и, перекрестившись, отходили от гроба, словно были в чем-то перед ним виноваты.

Боцман Паша