Предчувствия не обманули. В середине ночи разбудил меня шум. Везде грохотало, скрипело, свистело, скреблось.

Судно подпрыгивало, дергалось.

Я быстро обул сапоги, надел рабочий плащ, выскочил из каюты в рулевую рубку. Там уже стояли старпом, второй штурман и боцман. Огни Монтевидео скрылись. Ливневые потоки воды от шквалистого ветра под углом валились на палубу. При усилении порыва ветра нарастал сплошной гул, как у самолета, заглушая отдельные звуки.

- Связь с дежурным капитаном порта есть? - спросил я штурмана.

- Пока нет.

- Связывайтесь! Доложите обстановку на бочке. Пусть держат наготове буксиры!

- Чиф, осмотрите с боцманом левый борт. Как кранцы, швартовые, - приказал я старпому и выскочил на крыло рулевой рубки. Тотчас взвыл от боли - ветер так шарахнул дождем по лицу, словно бритвой проехал. Пришлось кутаться в капюшон.

Транспорт «Златы Пясцы» дергался, чувствовалось, что его тащит, а он тащит нас.

- Объявляй общесудовую тревогу! Сбор в рабочей одежде в рыбцехе! - крикнул я в рулевую рубку штурману. И побежал смотреть на бак, ползет ли якорь.

Подержав ладонь на якорь-цепи, убедился, что дрожания нет, значит, наш якорь не ползет. Прибежали на бак старпом с боцманом, старпом доложил, что недалеко от кормы находится швартовая бочка и вроде приближается.

- Ничего себе! - удивился я. - Вчера на нее не могли швартовые завести, так далеко она в стороне была. Получается, всю связку судов протащило в западном направлении, - и побежал сам посмотреть, в каком положении находится бочка.

Вода не успевала сходить с палубы. Ветер почти приподнимал, в таком полуполете и приходилось двигаться по палубе. С кормы стало видно, что связку судов разорвало. Вероятно, произошел обрыв швартовых на бочке, и часть судов развернуло на якорях. Ситуация была очень опасной, потому что часть связки стояла носами к борту судов, еще закрепленных за бочку. Если дрейф будет продолжаться, то крайнее судно навалит бортом на форштевни оторванных от бочки судов. Но у кормы нашего траулера ситуация была не лучше. Бочка, несмотря на то что вроде протаскивания якоря я не обнаружил, наползала и прицеливалась зайти между корпусами нашего траулера и транспорта «Златы Пясцы», а это - пробоина в самой опасной зоне, в районе машинного отделения.

Медлить больше нельзя, требуется буксир! Я помчался в рулевую рубку и начал вызывать дежурного порта и лоцманскую станцию, которые не отвечали. Тогда я вызвал по радио агента Александра и доложил ему обстановку, потребовав срочно решить вопрос с буксиром. Александр и здесь показал себя деловым человеком - через двадцать минут буксир стоял у борта и оттаскивал нас от бочки.

Когда подходил буксир, бочка била уже по корме и, несмотря на наши потуги улучшить ситуацию с помощью швартовых, медленно заползала между бортов. А волнение, несмотря на ливень, достигало метра, и суда хорошо трясло, к тому же транспорт «Златы Пясцы» был пустой, а парусность у него - огромная. Через два часа шквал прошел, дождь перестал. Мы надежно закрепились и буксир отпустили. С нашей помощью устоял и болгарский транспорт, на котором ночью находилось всего пять человек.

Последствия урагана были серьезные: три судна сдрейфовали на мель и получили повреждения корпусов. Один траулер выбросило на камни, где он и остался лежать. Утром на рейд подошли буксиры с лоцманами и восстановили порядок в связке судов, помогая им закрепиться. А траулер «Николай Куропаткин» после обеда уже стоял кормой к причалу. Александр слов на ветер не бросал!

Читать следующую часть

Капитанский дневник