Утром, решив с командирами организационные дела и наметив план работ на ближайшие двое суток, мы с главным специалистом по корабельным делам Виктором Аглодиным поехали в агентирующую фирму «Писадал» - решать вопрос о постановке к причалу. Заодно решили осмотреть док, в который траулер «Н. Куропаткин» должен был ставиться в начале ремонта, в течение первого месяца. По информации главного инженера Севрыбпромразведки Василия Артемовича Дацины, который прилетал ранее в Монтевидео для заключения контракта на ремонт траулера, док «Тсакос» мог поднимать суда водоизмещением до двадцати тысяч тонн, поэтому ни у кого сомнений по поводу постановки в док не возникало. Но в морском деле - лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, и лучше заранее начать подготовку к постановке в док, предусмотреть все нюансы, чем в спешке допустить какой-либо промах, который приведет к трагедии или большим материальным затратам.

Нас удивило, когда удалось быстро решить вопрос о постановке нашего траулера к причалу. Агент Алехандро фирмы «Писадал» - мы его звали Александром - быстро созвонился с синьором Гастоном, с портом и сказал, что утром прибудут буксиры и лоцман, если мы согласны стать кормой к причалу, рядом с корейским траулером. Конечно, мы согласились...

Агент Александр - потомок выходцев из России, по гносеологическому дереву его родословная выходит на семью графа Шереметьева, приближенного к царскому двору. Как говорится: по обличью видишь родовитость... Александр высокого роста, темноволосый, черты лица правильные, строгих форм, всегда безупречно одет, говорит уверенным, ровным, доброжелательным тоном, по-русски - почти без акцента!

Родной язык Александра - испанский, но он, кроме русского, свободно разговаривает на английском и французском. Это, пожалуй, самый одаренный и работоспособный агент из всех, с кем мне приходилось встречаться в инпортах.

Доброжелательным и приятным человеком оказался агент фирмы «Трансамерика» Николай Курсо, тоже неплохо говоривший по-русски. Дед его эмигрировал в Латинскую Америку с Украины в начале века, задолго до Октябрьской революции. Кстати, эмигрантов всех волн, особенно с Украины, мы часто встречали в Аргентине и Уругвае.

Обсудив с агентом Александром в холле агентства «Писадал» дела, связанные со стоянкой судна в порту, выпив с Аглодиным по чашечке бразильского кофе с пенкой - как говорил Москвич, «на шару» - я сказал Александру, что мы сейчас пойдем смотреть док фирмы «Тсакос», чтобы ознакомиться с условиями приемки судна в док.

- Я вас довезу на машине. Но необходимо предварительно позвонить - вдруг Главного капитана дока нет в офисе, - засомневался Александр. Переговорив по телефону, он улыбнулся: - Все хорошо, докмейстер ждет нас.

Мы с Аглодиным вышли на улицу. Улица узкая, дома нагромождены почти друг на друга. Создается впечатление, что на квартал - один дом. Но их слепилось много. Начиная от полуразрушенных лачуг до помпезных высотных зданий с броскими рекламами. Тротуар - не шире одного метра, у края и на нем самом ютились бесконечными рядами микроавтобусы, легковые автомашины производства ведущих компаний мира и маленькие грузовички, затрудняя движение пешеходов и автомашин.

Агентство фирмы «Писадал» находится на горе, и улица на север и на юг скатывалась вниз, в южной части упираясь в набережную залива Ла-Плата, откуда виден внешний рейд порта Монтевидео и фарватер для движения судов в Буэнос-Айрес, в один из самых больших городов мира. Моросил дождь. Дул порывистый ветер из Антарктиды. Низкие тучи, казалось, касаются крыш домов.

- Что-то мне погода не нравится, надо скорее заканчивать здесь дела и возвращаться на судно. Как бы ураган не налетел! - высказал я опасение Виктору Аглодину.

- Я думал, что здесь всегда тепло, юг, загорать можно. А погода - как в Мурманске осенью. Я даже плаща с собой не взял, - заволновался Виктор.

- Ничего. Боцман выдаст тебе сапоги, фуфайку с эмблемой лесорубов... - Почему-то последнее время наши суда снабжали спецодеждой для работников лесного хозяйства. - И будешь королем ходить по порту! А в город, скорее всего, ходить будет некогда.

Через несколько минут появился Александр. Мы подошли к его «Тойоте», сели с Аглодиным на заднее сиденье. Александр включил отопитель, заметив, что мы продрогли, дожидаясь его.

Пока ехали до дока «Тсакос», Александр сообщил нам о том, что два русских специалиста - инспектора Регистра из Севастополя - три дня назад были обстреляны неизвестными хулиганами с чердака нежилого дома на этой улочке, недалеко от офиса «Писадал». Стреляли, правда, из духовых ружей, но все равно, неприятно. Одному из инспекторов три пульки попали в голову, и он находится сейчас в больнице.

Второй отделался легким испугом - одна пулька застряла в плече, но ее легко вытащили.

- Инспекторам через двое суток улетать домой, и такая неприятность! - закончил рассказ Александр, предупредив нас: - Объясните команде, чтобы по одному в этом районе не ходили, особенно с покупками. Тут много подростковых банд. Полиция прочесала район, но здесь столько бродяг, что найти, кто стрелял, просто невозможно...

Я вспомнил рассказ моего приятеля - капитана ремонтно-подменной команды из Севастополя Равиля Нуровича Шарафутдинова, который он рассказал вчера, пока мы грузились на судно и готовились к отходу на рейд. Вчера на этот эпизод я не обратил внимания, находясь под впечатлениями перелета и под прессом нахлынувших забот. А после предупреждения Александра сразу вспомнил...

- У меня в экипаже есть крепкий парень, бывший боксер, потом - кикбоксер, отсидевший два года за драку, - рассказывал Равиль Нурович. - Моряки на судне боксера называли тайком Костя-уголовник. Парень хороший, никого не обижал, а находятся вредные людишки - дадут прозвище, и не отцепится никак! Дружит он на судне с «афганцами» - с третьим штурманом, мотористом и слесарем. Работают ребята нормально, претензий у меня к ним нет. Недавно эти парни решили вечерком прогуляться и «побаловаться пивком», да занесло их не туда куда надо. Все моряки знают: если выходишь из центральной проходной порта Монтевидео, то сразу надо рулить налево, а не прямо и не направо, если не хочешь нарваться на шпану уругвайскую. Наши ребята курс не меняли после выхода из проходной и прирулили к злачному месту - бару «Пират», где как раз и сидят по вечерам «короли узких улиц».

Ребята, ничего не подозревая, зашли в бар, заказали по кружке пива, сидят за столиком, разговаривают, вспоминают - кто Афганистан, а кто - лесоповал. Бар как бар. Девочки разномастные крутятся, и мужики за столиками сидят. Как везде... Заказали ребята еще по кружечке пивка, и уже допивали, собираясь уходить. В это время в бар зашла компания из шести парней, одетых в кожаные штаны и обвешанных разными металлическими побрякушками. Самое странное, что они сразу к нашим ребятам подошли. Один парень из этой компании, длинноволосый, кучерявый, с приплюснутым носом, одетый в серый пиджак, из-под которого виднелась футболка с эмблемой черепа и костей, какие у нас на станциях высокого напряжения рисуют, подошел к столику и четко на английском скомандовал:

- Сто долларов на стол и выметайтесь!

Ребята не врубились сначала. Молчат. Длинноволосый повторил:

- Сто долларов на стол и выметайтесь!

Третий штурман перевел - и в карманах начал копаться, деньги искать. А Костя-уголовник не выдержал:

- Вали-ка ты отсюда, гондон штопаный, - по-русски выругался, а длинноволосый почему-то понял, по интонации, наверное. И летит уже на Костю рука длинноволосого, с зажатой в ней литровой бутылкой пива. Костя, на счастье, оказался не «шаровым» спортсменом. Бутылку у длинноволосого он выбил, и через секунду тот летел к двери от Костяного удара. «Кожаные штаны» хватились за ножи, но здесь наши «афганцы» уже не дремали, и перестали рыться в карманах в поисках долларов. Потасовка закончилась полной «викторией» наших ребят - «кожаные штаны», изрядно покалеченные, были выброшены на улицу, а Костя с «афганцами» до приезда полиции успели убежать, прибыв на судно лишь слегка возбужденными.

На другой день на судно приезжала полиция, но я сказал, что члены нашей команды этот район города обходят стороной... Но третий штурман, во избежание недоразумений, мне доложил все, как было, обещая, что туда они больше не пойдут. Слово, мерзавцы, не сдержали. Где-то в районе офиса фирмы «Писадал» их случайно встретил бармен из «Пирата», пригласил в бар, бесплатно угощал пивом и виски и уговаривал пойти их работать в бар охранниками в ночное время. Удивительно, но их в городе больше никто не задирал.

...В проходную порта проехали, почти не останавливаясь. Охранник поздоровался с Александром и поднял шлагбаум. Проскользнув мимо причалов для малых судов, мы вскоре остановились у небольшого двухэтажного здания. Неподалеку виднелся док, в котором стояло грузовое судно длиной более ста пятидесяти метров.

В небольшом кабинете нас встретил седоватый мужчина небольшого роста с живыми темными глазами. Александр представил нас старшему капитану дока. Синьор Гонсалес разъяснил, какие документы нужны для постановки в док, допустимый дифферент судна. Обязательное условие при постановке - судно на ровном киле, без крена. Докмейстер попросил принести ему как можно быстрее необходимые чертежи. Александр переводил, мы с Аглодиным все записывали, задавая уточняющие вопросы.

- С какой предельной осадкой может принять суда док? - задал я вопрос, нисколько не сомневаясь, что такой большой док может принимать суда с осадкой, по крайней мере, не менее восьми метров.

Докмейстер ответил. Александр перевел ответ и с удивлением посмотрел на нас с Аглодиным. Не знаю, что выражали наши лица, то ли ужас, то ли растерянность, то ли недоумение, но агент даже смутился: дескать, что-то не то сказал?

- Если док принимает суда с такой осадкой и не больше, то нам в док не зайти. Нам теоретически на такую осадку не выйти. Не может быть!
Я снова повторил вопрос.

Докмейстер отвечал. Александр переводил, хотя и без перевода я уже все понял. Докмейстер подтверждал, что с большой осадкой док не может принимать суда, потому что под доком мелко, постоянно наносится нагонными ветрами ил, и глубина под доком уменьшается. Надо бы вывести док, углубить фарватер, но руководители фирмы этот вопрос пока не решают. Вероятно, имеются финансовые трудности.

Большой транспорт, который сейчас стоит в доке, имеет осадку около пяти метров. Док ложится на грунт, соответственно суда с большой осадкой завести в док невозможно.

- Как тебе это нравится? - спрашиваю я Аглодина. - Контракт на ремонтные работы заключен, а в док мы встать не можем... Вот это фокус! И что делать? Надо срочно связываться с главным инженером Дациной, с генеральным директором нашего флота и решать вопрос о переходе в Буэнос-Айрес.

- Мы теоретически можем добиться осадки... - я назвал докмейстеру цифру. - Но практически такой осадки достичь будет сложно. Есть ли шанс при такой осадке поставить траулер в док?

- Я работаю докмейстером двадцать лет, в практике были разные случаи. Это возможно на большом сизигийном приливе и нагонных ветрах, заносящих в бухту из залива Ла-Плата воду, которая поднимается иногда на метр выше обычного уровня. Если сделать ниже высоту кильблоков - подставок под днище судна, и дождаться сизигийного прилива, нагонных ветров, то завести траулер с осадкой, названной вами, возможно...

Да, действительно, в морской жизни лучше не верить самому себе и десять раз все просчитать и проверить. Разве можно было ожидать такой сюрприз с доком? А не пришли бы мы сразу сюда, надеясь на то, что контракт заключен, значит, проблем нет! И оказались бы с Аглодиным потом крайними стрелочниками. Сейчас время есть, чтобы найти выход, - размышлял я.

Мы поблагодарили докмейстера за информацию, вместе с ним осмотрели док, проанализировали карты фарватера, которые любезно показал нам докмейстер, и сразу же составили генеральному директору Севрыбпромразведки Сторожеву длинную телеграмму, которую передали агенту Александру, чтобы он срочно отправил ее телексом.

Александр доставил нас на пассажирский причал, заказал быстро катер, и к обеду мы были уже на судне.

- Молодец наш Александр, работает с душой, - похвалил я агента для Аглодина. - Пошли бы мы пешком, пожалуй, ничего не сделали! Когда на борту находишься, чувствуешь себя спокойнее.

Старпом Игорь Выговский доложил, что все службы приступили к работам - в машине начали поднимать крышки главного двигателя, матросы разносят снабжение по штатным местам, готовят инструмент к покрасочным работам, радиоспециалисты сделали профосмотр одной радиолокационной станции и подготовили к работе - на рейде РЛС была нужна.

Я отдал старпому распоряжение - ночью на вахту ставить не менее двух матросов в полной рабочей амуниции, учитывая метеоусловия, а также сходить на транспорт «Златы Пясцы» для согласования действий во время штормовых ветров. После осмотра траулера занялся изучением таблиц приливов, расчетами времени сизигийских приливов, повышения уровня воды в заливе. Потом дал задание Аглодину - найти оптимальный вариант загрузки для создания минимальной осадки.

И опять память унесла меня в прошлое, Это нормальное явление в морской жизни - всегда следует использовать опыт предыдущих лет, особенно в сложных ситуациях...

Читать следующую часть

Капитанский дневник