Тревожное ожидание царило на причалах Мурманского морского рыбного порта в начале 1997 года.

Сам порт был опутан миллиардными долгами в бюджеты всех уровней и различные фонды. Арестован расчетный счет, по два месяца и более не выплачивалась зарплата.

Причалы были пустынны и тихи, но, тем не менее, ожидание чуда, ощущение, что вот-вот наступит перелом к лучшему, что оживут портальные краны, а тишину причалов разбудят судовые гудки - было. Новый председатель Госкомрыболовства А.В.Родин во время своего визита в Мурманск публично заявил о своей готовности всячески поддержать порт и даже выделить предприятию квоту на добычу трески.

Был составлен бизнес-план на перспективу, ведущие эксперты отдела инвестиционной политики из генерального штаба отрасли при участии областной администрации подготовили предложения по стабилизации работы порта, которые рассмотрели и одобрили на расширенной коллегии Госкомрыболовства. Управляющий портом Валерий Кусков вернулся из Москвы окрыленным: «Старейшему транспортному узлу Мурмана федеральный центр дал карт-бланш на рыночные реформы!». Но... Указом Президента Госкомрыболовство упразднили. Оптимизма в речах управленцев заметно поубавилось. Тишина продолжала нависать над причальными линиями порта. Мало того - вновь заговорили о необходимости строительства порта в Лиинахамари.

- Я не политик, а хозяйственный руководитель, поэтому могу оценивать происходящее только с позиции экономической целесообразности, - говорит В.В.Кусков. - Рыбный порт в лучшие годы перерабатывал 1600 тысяч тонн рыбопродукции в год, сейчас - 300 тысяч тонн. Теперь представьте его потенциальные возможности и учтите, что техника, которая простаивает без дела, уже морально устарела, а нового оборудования мы не приобретаем - не на что. Сейчас можно с уверенностью утверждать: если ничего не изменится, если в этом году рыбный порт не получит серьезных финансовых вливаний, то года через три работать не сможет.

Между тем строительство Северного порта в Печенгской губе неизбежно будет отвлекать деньги из регионального бюджета. Те самые деньги, которые можно было бы направить на обновление и модернизацию уже существующих портов Мурманской области. Это важно. С другой стороны, пока не существует инженерного решения, которое позволило бы перепрофилировать существующие порты на северном побережье России под нефтяные терминалы - в Архангельск и Кандалакшу не пойдут танкеры из-за слишком малых глубин, а у нас такой проект реализовать невозможно по соображениям экологического характера.

Правильно, строить новый порт надо. Но оговорюсь: все эти рассуждения имеют цену только в том случае, если в Лиинахамари будет создаваться инфраструктура именно для приемки и отправки нефти. В противном случае можно с уверенностью говорить о неизбежной гибели обоих портов в Мурманске. Вы поймите правильно, у мурманских портов сейчас положение хуже не придумаешь: рыбный задействован на 30 процентов, а торговый работает на 40 процентов своей мощности, и мы вынуждены поднимать расценки на свои услуги для того, чтобы покрыть возникающие издержки.

- Именно поэтому рыбаки предпочитают разгружаться в Киркенесе?

- Нет, причина совсем в другом. Когда на совещании в областной администрации руководители флотов заявили, что их нежелание везти рыбу в Мурманск вызвано слишком высокими по сравнению с норвежским Киркенесом тарифами, мы взяли и сравнили их. Оказалось, что разницы, по большому счету, нет. Теперь владельцы судов ссылаются на то, что слишком жестко мы подходим к вопросу контроля за техническим состоянием кораблей. Ну а как иначе? Посмотрите, сколько уже несчастных случаев произошло из-за того, что суда, принадлежащие коммерческим структурам, уходили в море без проверки пожарной или морской инспекции.

На мой взгляд, все это отговорки. Рыбаки минуют наш порт по двум причинам. Главная из них - вылов так называемой «неучтенной» рыбы.

Схема ее реализации элементарная: приходит корабль в любую губу на побережье, а там его уже ждет пара небольших суденышек, которыми разгружается рыба на берег. Вывезти ее оттуда и продать - дело техники. Вот только что мне позвонили и сообщили, что обнаружено припрятанных 600 тонн трески. Единичный случай? Совсем нет, гораздо больше мест незаконной выгрузки остаются неизвестными правоохранительным органам. Да и как уследить? Ведь сейчас дело дошло до того, что военные организации принимают рыболовные суда на свои причалы. Я не знаю, как с ними за такую услугу рассчитываются, но там проконтролировать вообще никого невозможно.

Вторая причина - владельцы судов прячутся от морской администрации, опасаясь обнаружения многочисленных нарушений правил безопасности мореплавания. Давно надо бы объявить войну этому «африканскому беспределу». «Привлекательность» Киркенеса еще и в том, что там можно договориться с норвежским покупателем о небольшом «гешефте» - с тонны рыбы судовладелец получает несколько долларов, которые нигде по документам не проходят...

Сегодня много говорят о банковских кредитах, щедрых инвесторах. К сожалению, ни один уважающий себя бизнесмен не сможет назвать инвестиции в инфраструктуру Мурманского рыбного порта «перспективным вложением капитала». Объясню почему. Как я уже говорил, мы можем зарабатывать деньги только на приемке и выгрузке рыбы. Так вот, даже если удастся завернуть все суда в Мурманск, порт будет загружен работой лишь наполовину. Ведь того рыболовного флота, который существовал в былые годы, уже нет - часть кораблей продана, часть списана.

В чем выход? Он один - сокращать производство и численность персонала. Выжидать конца смутного времени. Именно этим сейчас и занимаемся. Мы были вынуждены сократить 4,5 тысячи человек. Конечно, профсоюзы к этому отнеслись без энтузиазма, а что делать? Мера непопулярная, но зато в рыбном порту теперь задержки выплаты зарплаты уменьшились. Пытаемся снизить убытки и за счет реорганизации производства. Понемногу начинают приносить свои плоды структурные изменения: на причалах Угольной базы набирает силу акционерное общество «Транстерминал», выделен в самостоятельное подразделение портофлот... *

О том, что в многомиллиардных убытках порта флоту принадлежит большая часть, руководители говорили давно. Из 54 буксиров к моменту вычленения портофлота в отдельное подразделение осталось 27, в работе, как правило, находились 2-3 буксира. Учредителем ОАО «Портофлот» выступили: рыбный порт - 80 процентов уставного капитала в виде плавсредств и причала для отстоя буксиров; некая организация «БМП», внесшая свою долю в 30 миллионов рублей, и водолазная служба, которая передала на баланс флоту специализированный бот. Работники портофлота собственниками средств производства так и не стали. Буксирами и причалом они владели по договору аренды с портом.

Но генеральный директор нового ОАО Анатолий Чуприна на родное управление был не в обиде. Он считал, что пока рыбный порт не сменит государственный статус на иной, вопрос о приватизации судов преждевремен и не имеет смысла. Притом, по его словам, отношения с начальством порта сохранены дружеские, арендные платежи погашаются взаимозачетами.· Так что с буксирами, можно считать, портовики разобрались. А вот о том, что профсоюзы к резкому сокращению численности работающих отнеслись без особого энтузиазма, управляющий обмолвился не зря. И не какие-то там привычные, «домашние» профсоюзы, а Российский профсоюз докеров (РПД) - независимая организация, активисты которой самоотверженно боролись за права наемных работников. Когда председатель портового профкома профсоюза работников рыбного хозяйства Людмила Мгеладзе узнала, что докеры свой профсоюз создают, она все начальство на ноги подняла. Еще бы - конкуренция!

Летом 1997 года РПД совместно с Арктической территориальной организацией федерации профсоюзов работников морского транспорта через голову начальства порта обратились к губернатору Мурманской области Ю.А.Евдокимову. Рабочие не были удовлетворены результатами своего труда, задержками выплаты заработной платы, отпускных, детских пособий. Они боялись, что в случае консервации Северного района перегрузочного комплекса рыбного порта десятки людей останутся безработными, что без региональной и федеральной поддержки шансы выжить у рыбного порта будут равны нулю.*

Обращение это подействовало или что иное, но депутаты областной Думы на одном из своих заседаний обсудили возможности дальнейшего использования законсервированных-таки мощностей первого грузового района рыбного порта. По мнению заместителя управляющего портом П.П.Бутусова весь сыр-бор разгорелся с подачи не докеров, а руководства АО «Мурманский рыбокомбинат» и «Полярис».

- Они настойчиво просят передать им в доверительное управление или на правах аренды с первого по шестой причалы с прилегающей территорией, берутся устроить на производственной площадке чуть ли не коммерческий «рай» - с ларьками и магазинами, - рассказывает Бутусов. - Фактически они добиваются вывода района из структуры порта. Гендиректор АО «Мурманский рыбокомбинат» Михаил Зуб, являющийся к тому же руководителем партии «Экономическая стабильность», обязуется в этом «раю» организовать ежесуточную приемку и реализацию 10 тысяч тонн рыбы! Это прожектерство чистой воды и беспардонная демагогия - иначе не назовешь. Докеры и в лучшие времена в три смены не перерабатывали такие объемы.

Мелкооптовый рыбный рынок - это ширма, словесный блеф. Борьба идет за собственность. Мы не против подобного рынка. По сути он у нас уже сформировался. АО «Северное море» и «Норд-Вест» в порту постоянно получают «охлажденку». В среднем тысячу тонн в сутки отгружаем потребителям с холодильников. С портом успешно взаимодействуют более 70 оптовиков. По их контрактам к нам поступают рыба, другие грузы. Осенью приняли зафрахтованные российскими бизнесменами иностранные транспорты с продуктами питания...*

Так или иначе, но 1997 год портовики закончили вполне прилично. Сработали без убытков. Почти 40 миллиардов рублей перечислили в виде налогов. Долги остались по набежавшим штрафам и пеням. Прежде всего, положительный результат дал введенный режим строжайшей экономии. На учет был взят каждый рубль затрат. С пяти тысяч человек до 2120-ти сокращена численность работающих.

Закрыли Северный район. Не оставил без поддержки государственное предприятие и губернатор Ю.А.Евдокимов. Постановлением за его подписью порту на пять лет продлили погашение бюджетных долгов. Кроме того, выделили инвестиционный налоговый кредит на три года в размере 5 миллиардов рублей. Так без помощи Москвы мы своими силами смогли остановить банкротство старейшего предприятия Мурманска. Областной администрацией была подготовлена проектно-сметная документация пилотного проекта по созданию на территории рыбного порта «зоны экономического благоприятствования» и норвежского технологического парка.*

· Берег - промыслу, промысел берегу, «РМ» от 6 мая 1997 года.

· Тому, кто работает, плакать некогда - он решает проблемы, «РМ» от 6 июня 1997 года.

· Обращение... «РМ» от 13 июня 1997 года.

· Обещать - не жениться, «РМ» от 24 октября 1997 года.

· Порту - быть, «РМ» от 30 января 1998 года.

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000) Том второй