Новым, тринадцатым по счету редактором «Рыбного Мурмана» стал я, Георги Виктор Сергеевич. Произошло это как-то буднично и в какой-то мере неожиданно.

Посадив Миронова на газету и наделив его соответствующими полномочиями («все структурные подразделения редакции, сотрудники непосредственно подчиняются и.о. гл. редактора Миронову С.В.» - из приказа по редакции № 138 от 08.11.1994), Вилов каких-либо дополнительных распоряжений не сделал. До трагического дня, 16 ноября, я не виделся с Толей. 17-го, придавленные страшной вестью, распределив обязанности, мы сделали очередной номер газеты. Похороны должны были состояться в субботу, 19 ноября.

В пятницу утром, как обычно, я пошел в редакцию, забежав по пути в типографию.

Поторопил полиграфистов с выполнением заказа - выпуском тиража книги Вилова «Место работы и мужества». Поговорил с Игорем Голиком, директором издательства «Север» - заручился его поддержкой в случае чего взять меня на работу. Придя в редакцию, удивился царящей в коридоре тишине, ведь по пятницам в 10 часов обычно проходили шумные редакционные планерки, на которые я, отстраненный от оперативных газетных дел, последние месяцы не ходил. Зашел в кабинет к Березюк - сидя за столом, Инна Петровна всхлипывала, утирая слезы. Прошел к себе, стал звонить, согласовывать распорядок завтрашних похорон. Вдруг Березюк, с непросохшими глазами, но решительная и целеустремленная зашла ко мне и зло спросила:

- Что ты сидишь? А газету кто будет делать?!

Этот столь неожиданный для меня вопрос так и повис в воздухе. Да, не спланировав работу сегодня, в пятницу, мы не сможем в начале следующей недели сделать нужное число полос в очередной номер. Это я хорошо понимал. Но почему я? А где же Миронов?

- Он на кладбище поехал, там какие-то заморочки с могилой для Толи, - из глаз Инны Петровны вновь потекли слезы.

...Через час-полтора, собрав журналистов, провели планерку. Редакция вновь опустела - мы никогда не требовали от творческих сотрудников просиживать стулья «от звонка до звонка». Главное - к назначенному сроку положить на редакторский стол запланированный материал. Во второй половине дня появился Миронов. Рассказал, что могила вырыта, что место хорошее, престижное. Вскоре Сергей позвал меня к себе в кабинет. Спросил:

- Ты ведь знаешь, что последний номер подписал я, что Вилов назначил меня исполняющим обязанности главного редактора. Как будем работать? Давай договоримся так - оставайся моим первым заместителем...

Произнеся эти слова, Сергей взглянул мне в глаза и тотчас отвернулся.

Что ответить?

И тут я понял, что Миронов боится. Боится остаться один на один с газетой, боится ответственности, которая ляжет на его плечи. Но быть в редакции и смотреть на «Рыбный Мурман» со стороны, как это делал раньше, я уже не мог. Ведь были те долгие и трудные месяцы, когда Вилов лежал в больнице, а я выпускал газету. Выпускал практически один, предательски брошенный самим Мироновым. Время сделало очередной виток: вернувшись в «Рыбный Мурман» после двухгодичных морских скитаний по заграницам, я не имел права рассчитывать на доверие коллектива, но теперь этого доверия надо добиваться не мне, а Миронову.

- Нет, мы не договоримся. Или я буду в редакции главным, или я уйду.

- Что ж, пусть будет так. Надеюсь, ты оставишь меня в замах... - словно сбросив с души тяжкий груз, произнес Сергей. - А теперь давай выпьем за Василича, пусть земля ему будет пухом...

Тут я почувствовал, что от Миронова уже попахивает водкой...

Не ручаюсь за дословность этого нашего разговора. Но мировое соглашение между двумя замами еще не похороненного главного редактора было достигнуто. На следующий рабочий день, в понедельник 21 ноября, на общем собрании коллектива редакции мне единогласно (при одном воздержавшимся, которым оказался принципиальный Сергей Архипов) доверили руководить «Рыбным Мурманом». Так я стал тринадцатым по счету редактором, благополучно доведя газету до следующего, теперь уже 65-летнего юбилея и столь же благополучно прекратив выпуск еженедельника в апреле високосного 2000-го. Но о том разговор впереди. Добавлю лишь, что одним человеком, от которого я скрыл смерть Вилова и свое новое назначение, была моя больная мама - не хотел ее расстраивать.

Через неделю мамы не стало...

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000) Том второй