До войны в Мурманске на углу улиц К. Маркса и С. Перовской, напротив нынешнего Дома печати, стояло здание управления «Арктикуголь». Деревянное, рубленное в два этажа, оно выходило фасадом на улицу С. Перовской. На первом этаже - фойе и столовая-ресторан, управление и гостиные комнаты. Для непосвященных скажу, что управление «Арктикуголь» являлось своего рода перевалочным пунктом, связывающим наркомат угольной промышленности с советскими рудниками на Шпицбергене. С началом войны добыча угля на Шпицбергене прекратилась, оборудование было законсервировано, шахтеры и служащие выехали на Родину. В Мурманске здание управления «Арктикуголь» было передано горисполкому, и в начале 1942 года там разместились военнослужащие, столовая-ресторан была переоборудована под казарму.

Мурманск и его жители за год уже привыкли и к тревогам, и к бессменной круглосуточной работе. Но то, что произошло в полдень 17 мая, когда три полутонные бомбы попали в здание управления «Арктикуголь», многим казалось невероятным.

...Фугаски легли треугольником. Одна попала в юго-западный угол, другая - под фундамент западной стенки, а третья - почти в центр здания. Весь дом, исключая фасадную стену и две боковые стенки фойе, подняло в воздух. Бревна, доски, щепки, перемешанные с землей, свалило в одну кучу.

Именно такую картину застали прибывшие на место бойцы МПВО.

И еще мы увидели, что кто-то, неестественно изогнувшись, висел на стене. Левая нога человека была зажата между бревен. Пострадавший - а им оказался сержант, дежурный по роте, - был жив. Надо было немедленно спасать его. Но как? Между бревен вместе с ногой торчал осколок доски, который не давал оседать стенке вниз, но и мешал освободить человека. Первое, что мы сделали, - создали возможность человеку лежать горизонтально, чтобы нога не находилась на изломе. Второе - крепкими клиньями с двух сторон закрепили бревна. После этого начали выпиливать из стены бревно, которое держало ногу. На все это ушло не меньше часа. Пока мы работали, зажатый в стене сержант рассказал, что их подразделение ушло из казармы, с ним оставалось еще двое дневальных. Что произошло, он толком и не знает.

- Помню, - сказал он, - сильный грохот, куда-то меня подняло, и я потерял сознание. Очнулся от боли в ноге, когда уже пришли люди, помощь.

О судьбе дневальных сержант, естественно, ничего не знал, но, судя по всему, его товарищи погибли.

Едва успели отправить пострадавшего в больницу, как вновь завыли сирены воздушной тревоги. Бойцы решили переждать бомбежку у развалин, памятуя, что в одно место снаряд дважды не попадает. Присели покурить. И вдруг все замерли: откуда-то из-под земли послышалась человеческая речь, не крики, не стон, а именно просьба о помощи. Оползали весь завал, определяя место, откуда яснее всего прослушивался голос. Наконец установили приблизительное местонахождение заживо погребенного и приступили к разборке.

Нас беспокоило, не ранен ли человек, не истекает ли кровью. Мы специально создавали побольше шума, чтобы пострадавший услышал, что он не оставлен в беде, что помощь идет. Разборка завала после фугасной бомбы - это не рытье траншеи: ни штыковой лопатой, ни ломом не возьмешь. Мусор, щепки приходилось нагребать на лопату руками. Шло время, и мы начали искать, нет ли возможности проникнуть вниз иным путем. И тут проявил находчивость политрук медико-санитарной команды Михаил Семенович Лукашин. Он вместе с командиром Янковским, бойцами Плетневым, Окуловым и другими вскрыл пол у оставшейся части здания, надеясь, что удастся подпольем проникнуть к пострадавшему. Но оказалось, что между фойе и столовой идет лента каменного фундамента толщиной более полуметра. И все же решили пробить в нем отверстие. Работали без отдыха, хотя прошло уже более шести часов с начала операции.

Когда отверстие в фундаменте было пробито, в него первым пролез боец Юхманов, за ним политрук Лукашин и остальные. Освещая дорогу спичками, они стали продвигаться под полом, простукивая каждую доску, кричали, прислушиваясь, не отзовется ли пострадавший. Наконец Юхманов достиг места, над которым лежал человек. Хотя пол был двойной, удалось поговорить с пострадавшим. Выяснилось, что травм он не имеет, лежит на полу между железными койками, может свободно двигать руками, однако ноги чем-то придавило, вытащить их не может, хотя боли не чувствует.

Разобрали черный пол и начали выпиливать отверстие. Как только образовался лаз, туда влез с фонариком Лукашин. Так после семи часов беспрерывного труда удалось добраться до пострадавшего и установить возле него дежурство. Но теперь возникли иные заботы.

Пострадавший стал мерзнуть, так как находился в одном нательном белье. Быстро принесли простыни и подушку, тепло обеспечили. Через некоторое время, приободрившись, наш подшефный попросил что-нибудь поесть. Но где и что взять? Выход нашел боец Юхманов, работавший официантом в ресторане «Арктика». Он сбегал к шеф-повару ресторана, рассказал ему обстановку, и тот обещал помочь.

Пострадавший через каждые два часа получал бутерброды и кофе. Но что делать дальше? Начальник аварийно-восстановительной команды Василий Васильевич Салтыков спустился в подполье, дабы выяснить, нельзя ли пострадавшего вытащить через пропиленный лаз, и установил, что это грозит опасностью, так как ноги человека зажаты двумя брусьями, на которые опирается часть завала. Если потревожить или ослабить брусья, может произойти обвал. Вытаскивать пострадавшего надо только сверху.

Однако разборка завала, несмотря на все наши старания, шла медленно. К восьми часам вечера он был расчищен на глубину не больше полутора метров. И чем дальше бойцы врезались в завал, тем больше было искореженной древесины и тем медленнее шло дело. Прошли сутки, а конца не было видно. Все работы делались вручную, а встречались такие бревна, что вытащить их было нечем, приходилось отпиливать куски по 30-40 сантиметров. Глубина раскопок достигла четырех метров, когда появилось сплошное дощатое покрытие.

Разбирали перекрытие по одной дощечке. Когда все три слоя были сняты, оказалось, что это междуэтажное перекрытие лежало... на спинках кроватей. Наступил момент, когда пострадавший и находившийся рядом с ним дежурный боец закричали: «Видим свет!» Это произошло на второе утро после начала работ. Но чтобы освободить человека, требовалось распилить брусья, державшие в плену его ноги.

Наконец, под радостные крики человека вытащили на поверхность. Встать он не смог - ноги отекли и онемели. Немедленно приступили к массированию. И вот потерпевший сделал первое движение... Вызванная «скорая помощь» увезла его в больницу.

Таким образом, чтобы спасти из-под завала одного человека, тридцать восемь бойцов МПВО, невзирая на бомбежки, проработали беспрерывно 43 часа.

Разборка завалов стала чуть ли не штатной работой аварийных команд. За время войны бойцы МПВО разобрали 3 завала от бомб, попавших в укрытия полевого типа, 47 завалов в деревянных и 12 в каменных домах. При спасательных работах из-под завалов было извлечено в общей сложности 917 человек, в том числе 249 убитых, 243 раненых и 419 живых и невредимых. Наибольшее число жертв оказалось при попадании бомб в деревянные жилые дома.

На разборку завалов, образовавшихся в результате прямых попаданий фугасных бомб, бойцы МПВО затратили более 9300 человеко-часов.

Да, физический труд оказалось возможным подсчитать. Но чем измерить те жестокие потрясения, которые испытал каждый, кто, копаясь в руинах, натыкался на человеческие тела, изуродованные взрывами? А как страшно было слышать крики и стоны из-под обломков разрушенного здания и ощущать свое бессилие! Тем более, когда пострадавшими оказывались дети.

19 июля 1941 года бомба попала в укрытие полевого типа. Когда бойцы прибежали к убежищу, вход в него был завален. Из-под земли слышались детский плач, стоны, крики. Не мешкая начали рыть, но моральное потрясение было столь велико, что у некоторых бойцов, видевших не одну смерть, не боявшихся, как говорится, ни бога, ни черта, нервы не выдерживали. Они плакали навзрыд...

Тяжелой, ответственной, но и почетной была служба бойцов МПВО. Их знали, уважали, не упускали возможности горячо, от чистого сердца поблагодарить за приглашение в убежище, за перевязку раны, за спасение, а то и просто за ободрительные слова, помогавшие преодолеть страх.

Бойцы МПВО гордились своим званием, дорожили честью и людским уважением. Боевая работа МПВО не ограничивалась разборкой завалов и спасением людей. Почти при каждой бомбежке немецкая авиация непременно разрушала коммуникации городского хозяйства: водопровод, канализацию, теплофикацию, связь. И каждый раз их требовалось немедленно восстановить. Чтобы читатель мог представить себе масштабы и сложность этих работ, скажу, что одна фугасная бомба в 500 килограммов, образуя воронку глубиной 5 метров, полностью разрушала 11 погонных метров водопроводной или иной коммунальной сети, да еще не менее как на 5 метров в обе стороны трубы деформировались. Таким образом, прямое попадание одной фугаски выводило из строя 21 метр водопровода.

Чтобы устранить такое повреждение, требовалось выкопать траншею, выбросить минимум 20 кубических метров грунта. А если учесть, что за войну в зимнее время городской водопровод был разрушен бомбами более чем в двухстах местах, получится, что команды МПВО переработали только на рытье водопроводных траншей около 4000 кубометров мерзлого грунта. В летний период бомбы проникали в грунт глубже, и та же полутонная бомба, упав с высоты 2000 метров, образовывала воронку диаметром в 14 метров. В летнее время и деформация труб увеличивалась до 8 метров. Таким образом, в актив восстановительных команд надо приписать еще 6000 кубометров грунта, перемещенного при ремонте водопровода в летние месяцы. К этим кубометрам надо прибавить еще столько же, так как засыпку траншей также выполняли бойцы МПВО.

Всего за годы войны на восстановлении водопроводных сетей бойцы МПВО отработали более 50 000 человеко-часов.

Трудоемкими были для нас работы по восстановлению канализационных сетей. После 312 прямых попаданий бомб пришлось сменить более двух с половиной тысяч метров керамических труб и переработать более двух тысяч кубических метров грунта.

Пришлось повозиться нам с землей и при восстановлении теплосети. Правда, бомбы попадали в теплотрассу реже, всего около двухсот раз, но разрушительное действие фугасок при любых условиях, зимой и летом, сказывалось сильнее, поскольку отопительные трубы проходили неглубоко, и к силе бомбы добавлялась сила взрывной волны, выбрасывающей трубы наверх.

Много фугасных бомб за время войны упало на территорию города, не найдя цели, как говорится, мимо. Но все они оставляли внушительные воронки. Бойцы МПВО засыпали более 3000 таких воронок, потратив на эту работу 100 000 человеко-часов и переместив вручную 26 000 кубометров грунта.

Формирования МПВО Мурманска в условиях постоянных бомбежек сумели обеспечить почти бесперебойное снабжение города питьевой водой, не допустили ни одного случая, чтобы тепловая сеть не была восстановлена в день повреждения.

Большую работу по ликвидации последствий налетов вражеской авиации проделали и команды МПВО промышленных предприятий. В торговом порту за период войны наши бойцы ликвидировали более 250 сложных очагов поражения, восстановили 2500 метров железнодорожных путей и более 1000 метров причальных линий, разобрали десятки завалов. Многие работники порта, рискуя жизнью, совершили настоящие подвиги. Так, заведующая канцелярией Анна Федоровна Мишеловская, являясь бойцом портовой команды управления и связи, 13 марта 1943 года во время бомбежки спасла восемь человек, в одиночку разобрав завал, под которым находились люди.

Василий Федорович Бабаев, 1904 года рождения, член партии с 1929 года, лично потушил более ста зажигательных бомб и три загорания.
Полина Иосифовна Смоленникова и Елизавета Терентьевна Иванова в одну из сильных бомбежек 10 мая 1942 года дежурили на вышке - особенно опасном посту. Осколками от фугасной бомбы Полина Иосифовна была ранена. Елизавета Терентьевна оказала ей первую медицинскую помощь, затем они вместе восстановили прерванную связь со штабом и доложили о случившемся на КП. Не покинули пост до отбоя воздушной тревоги.

Раиса Васильевна Шедмилова, Александра Серова, Зинаида Айдарова, Анна Курашенова, Фаина Мезник, Николай Пашков и другие работники порта, не боясь бомбежек, перевязывали раненых, принимали активное участие в тушении зажигалок и пожаров, вели себя отважно.

Многие из портовиков, бойцов МПВО, были награждены орденами и медалями СССР.

Тяжело пришлось и командам МПВО Мурманского железнодорожного узла. Чтобы держать станцию в действующем состоянии, отправлять важные военные грузы, этим командам за годы войны пришлось восстановить 5320 погонных метров станционных путей, 17,8 километра линии связи и контактной сети, убрать 350 разбитых вагонов, отремонтировать и пустить в эксплуатацию 13 поврежденных при бомбежке электровозов и паровозов. Железнодорожники не раз восстанавливали все три депо и другие производственные помещения, поврежденные бомбежками. За мужество, умелую борьбу с пожарами и спасение людей при бомбежках около ста бойцов и командиров МПВО станции Мурманск получили правительственные награды.

Немало героических поступков совершили бойцы и командиры формирований МПВО судоремонтных заводов, рыбного порта, других предприятий города. Вот один из них.

В разгар эвакуации из Мурманска к одному из причалов рыбного порта пришвартовался пароход, на котором находились жители с побережья, главным образом женщины и дети. Не успели с судна спустить трап, как была объявлена воздушная тревога. Затем со стороны Абрам-мыса появились три «Юнкерса-88» и начали бросать бомбы. Одна из них попала в пароход. Взрывом повредило какое-то устройство на судне, и в трюмы, где находились люди, стали поступать пары аммиака, угрожая удушьем. Заместитель начальника штаба МПВО порта М. В. Литвинов, рискуя жизнью, сумел перекрыть поступление газа и тем самым спас жизнь многим женщинам и детям. Правда, без жертв все же не обошлось.

В рыбном порту в часы воздушных налетов мужественно вели наблюдение с вышек работницы порта Мария Проселкова, Екатерина Уханова, Мария Касьянова, Мария Коровина.

Мурманск в огне войны