Дорогу осилят идущие

Когда в апреле девяносто четвертого года учредители предложили капитану дальнего плавания Марку Исааковичу Любовскому создать и возглавить в ранге директора рыбопромысловую фирму, надо признаться, подобное предложение для него выглядело крайне непривычно.

Разговор тогда состоялся на редкость кратким по содержанию, и весьма важным по значению.

Так вот и произошло, что бывший прославленный рыбак и талантливый руководитель Марк Исаакович Любовский, имеющий за плечами не только богатый опыт промысловой работы, но и весьма продолжительную по времени и безупречную по содержанию работу на посту руководителя рыбопромысловой флотилии, не говоря уже о весьма ответственной должности начальника отдела эксплуатации флота, а в последнее время - заместителя генерального директора по флоту, оказался втянутым в водоворот сложных взаимоотношений между директором создаваемой фирмы и учредителями.

Весна тогда в Мурманске, можно сказать, чудила. Да и как это можно было назвать иначе, если по склонам сопок дружно бежали ручьи и все это было в середине апреля, когда в большинстве своем из года в год в это время удерживались утренние заморозки с небольшим дневным потеплением. А тогда по-настоящему развезло - внезапная и нежданная в Заполярье оттепель.

Марк Исаакович, выйдя утром из своего дома, направился пешком к офису фирмы, которой ему отныне предстояло руководить. Было скользко, приходилось даже обходить лужи.

«Идти горе к Магомету, или Магомету к горе», - размышлял Любовский. Учредители поверили в его богатый опыт промысловика и природный ум, а также в его организаторские способности, чтобы справиться уже на первых порах создания фирмы со всеми трудностями, которые нельзя было обойти стороной.

В те дни, независимо от охвативших Марка Исааковича чувств, приходилось ежедневно заниматься многими проблемами организационного характера, начиная с подбора людей для работы, как на промысловых судах, так и в создаваемом управленческом аппарате фирмы.

Я особо хочу подчеркнуть ответственность, которую взвалили на свои плечи Марк Исаакович и Людмила Ивановна Пронина, связанную с приглашением людей, потому что от этого в первую очередь зависели первые успехи на рыбном промысле.

Директор Любовский пришел проводить в первый рейс траулер БИ-0611 «Ретинское», где капитаном был назначен опытный моряк Сергей Геннадьевич Белоусов, имеющий высшее морское образование, богатый опыт работы в море капитаном, но, к сожалению, не на промысловом судне.

Так что было от чего задуматься как самому капитану, так и директору. Ведь нельзя, чтобы, как говорится в народе, «первый блин получился комом».

С первых же дней работы на посту директора рыбопромысловой фирмы у Марка Исааковича на сердце была радость оттого, что ему по праву предложили достойную работу, где он непременно приложит максимум усилий, чтобы доказать, что есть еще у ветерана порох в пороховницах, что ему рано уходить на покой. Что же касается необходимых знаний руководителя и опыта промысловика, то можно было без преувеличений сказать, что почти для любой руководящей работы всего этого у него хватало с избытком.

Прошло немного времени, и директору пришлось разрушать начавшуюся уже традицию - по всем более или менее сложным вопросам обращаться лично к нему.

Директор сначала каждый сигнал фиксировал и принимал во всем личное участие. Это позволило ему составить ясное представление о своих сотрудниках - кто на что способен. Но большинство возникающих мелких вопросов были в состоянии решить сами сотрудники фирмы, а на первых порах они как-то затруднялись это делать.

Не всегда правильно поступали и некоторые бывшие соплаватели директора, не так уж редко навещавшие его в рабочее время, к плохо скрываемому неудовольствию хозяина кабинета. Любители развести толковища про рыбалку или же, про охоту на рябчиков, которые хороши где-нибудь у костра, отнимали у него драгоценное время, ведь впереди дел невпроворот.

.. .Уж очень тогда хотелось посетителю поведать своему бывшему капитану о многих событиях, произошедших у них на судне в столь продолжительном последнем рейсе. А директору в свою очередь желательно было побольше узнать об этом капитане, не только со всех сторон, но даже немножко изнутри, ведь посетитель подал заявление о приеме на работу.

.. .У визитера бегающие глаза. Зыркает ими по всему кабинету, не останавливаясь ни на одном предмете. Без всякого смущения он развалился в кресле, готовый вести дальше разговор уже на дружеской ноге. «Этот парень далеко пойдет, если его вовремя не остановить», - подумал тогда Марк Исаакович и добавил в голосе сухости. Безусловно, вслух говорить не стал, а снова подумал: «Ведь сходит пару рейсов в море и наверняка намекнет о личном покровительстве со стороны директора».

И уже с плохо скрываемой неприязнью директор стал пристально всматриваться в столь назойливого посетителя. Судя по взгляду, желающий работать в фирме, был не только глазаст, но и услужлив. Ведь только успел открыть дверь кабинета, как предложил распить бутылку пива, раньше подобного за ним не наблюдалось. Марк Исаакович был всегда рад представившейся возможности побеседовать с будущим капитаном фирмы, поскольку ему предстояло с ним работать.

Конечно, мямля и увалень - не подарок для фирмы, однако расторопность хороша в меру, ибо со временем она может перерасти в высокомерие.

Однако окончательную оценку можно было дать этому человеку после соответствующего испытания морем.

Возможно, тогда посетитель заметил некоторую сухость со стороны директора и продолжал сидеть молча, лишь отвечая на задаваемые ему вопросы.

Принял тогда Марк Исаакович бывшего своего соплавателя на работу в фирму на должность капитана и, как показало время, не ошибся в своем выборе. Капитан примерно справлялся со своими обязанностями: рыбу ловил хорошо, да и в общении с подчиненными всегда старался найти общий язык.

Теперь и директор был убежден, что преподнесенный урок общения пошел на пользу рыбацкому командиру.

Как бы Марк Исаакович ни старался быть спокойным, думая о работе судов фирмы на промысле, частое безрыбье в Баренцевом море напоминало ему о своем долге перед учредителями. Приходилось иногда до предела напрягать свою память, вспоминая промысловые рейсы в прошлом, а также он старался обобщать итоги рейсов успешно работающих капитанов фирмы.

От себя могу добавить, что я описал только весьма малую долю того благотворного влияния, которое Марк Исаакович оказал в свое время на всех, с кем ему довелось трудиться на рыбацкой ниве и с кем ему приходится находиться сейчас в одной упряжке.

...Познавая иногда новые условия работы, Марк Исаакович всегда отдавал предпочтение рыбацкому труду и до сего времени продолжает считать, что именно работа в море и все, что связано с рыбным промыслом, поглощает человека целиком и требует при этом полной самоотдачи.

И снова память возвращала в далекое, но никогда не забываемое время его работы на промысловых судах. Порой Марку Исааковичу казалось, что в природе вообще нет тишины. А когда после рейса он оказывался в кругу своей семьи, и действительно наступала тишина, то он не сразу её замечал и не всегда правильно воспринимал все происходящее.

Правда, иногда Марк Исаакович пребывал в тягостном раздумье о том, что, возможно, он был и неправ с решением вопроса о переходе на береговую работу.

Он сожалел, что из-за давности времени у него нет никакой возможности пригласить на работу в фирму уже проверенных временем и морем людей. Это были сдержанные во многом люди, отличающиеся завидным хладнокровием и чувством гордой независимости, в то же время более сердечные и добрые. Например, начальник судовой радиостанции Алексей Егорович Лешуков. Радиооператор первого класса Лешуков из рейса в рейс обеспечивал безупречной связью такого высокотребовательного капитана, как М. И. Любовский.

Не считаясь с личным временем, Алексей Егорович своевременно прослушивал проводимые по радио промысловые советы всех флотилий, отмечая при этом наиболее важные сообщения, и своевременно пеленговал промысловые суда, имеющие большие уловы.

Случалось давать ему консультации по радио другим радиоспециалистам по устранению имеющихся неполадок в радиоприборах.

По несколько лет безупречно трудились вместе с Марком Исааковичем: Вячеслав Федорович Доброхотов, Эдуард Петрович Карванен, Валентин Васильевич Лебедев, Иван Павлович Светлов, Владимир Кузьмич Парамонов, Евгений Алексеевич Сафронов.

В те первые годы становления рыбопромыслового флота траулер СРТМ «Иван Спиридонов», как правило, находился на промысле не менее восьмидесяти процентов календарного времени в году.

В 1962 году экипаж этого прославленного траулера пробыл на промысле 287 суток, а в следующем году - 285 суток.

В этом была заслуга всего экипажа.

Как правило, промысловое судно возвращалось в порт со значительным перевыполнением плана вылова рыбы. Работать в составе этого экипажа было заветной мечтой почти всех рыбаков базы гослова, ибо на траулере старались всегда держать курс на большую рыбу, как говорил в таких случаях капитан Любовский.

Много неожиданностей таит в себе Атлантика. Недаром среди рыбаков бытует такое мнение, что море слабых не любит, его покоряют только волевые, сильные люди. К числу таких моряков можно с полным на то основанием отнести и вышеперечисленных рыбаков. Они всегда были готовы к любым неожиданностям, которыми так богато море.

... Над бушующим океаном опускается густая осенняя тьма. И только когда траулер подбросит на волне, где-то вдали можно заметить огни соседних промысловых судов, да электрический свет сильных судовых прожекторов выхватывает из темноты ночи белесые гребешки седых зачесов волн.

В окна на штурманский мостик летят соленые брызги, и чтобы рассмотреть хотя бы первые выметанные сети, вахтенный штурман вынужден периодически включать стеклоочиститель.

Вот перед форштевнем судна спереди появляется крупная волна с заломленным белым гребнем. Палуба заливается потоками воды, которые быстро проносятся и со злобой стекаются через палубные стоки в океан.

Экипаж вечером выметал свои дрифтерные сети на хорошие рыбные показания и теперь в ожидании промысловой погоды удерживался со своими сетями, чтобы при первом затишье начать их выборку...

Много трудных погодных экзаменов пришлось выдерживать карельским рыбакам за годы работы в Атлантике на дрифтерном промысле.

Марк Исаакович умело организовывал труд моряков: не было случая, чтобы кто-либо из экипажа подвел остальных своих соплавателей.

На протяжении всех рейсов безотказно работал главный двигатель и вспомогательные механизмы. Капитан всегда старался найти несколько часов, чтобы дать возможность механикам провести профилактические осмотры главного двигателя и вспомогательных механизмов. Строго соблюдался режим экономии горюче-смазочных материалов. На судне знали, что из потерянных капель горючего складываются килограммы, а за многомесячный рейс - тонны.

Высказывание капитана Любовского в самом начале рейса: «Чтобы каждому из нас не было стыдно стоять у кассы во время получения зарплаты за рейс» - на судне решительно воплощалось в рыбацкую жизнь в самых разнообразных формах. Сам он, будучи от природы человеком умным и проницательным, в начале каждого рейса быстро разбирался в основных задачах, стоящих перед экипажем, настойчиво внедрял в судовую жизнь передовые методы рыбацкой работы, каждодневно требовал как со специалистов, так и рядовых моряков выполнения положенной рыбацкой работы как можно лучше и быстрее.

Следует заметить, что Марк Исаакович без надобности старался не вмешиваться в их работу, иногда при необходимости подсказывал, советовал и лишь когда видел, что нарушается рабочий ритм или же намечается явный сбой в промысловой деятельности экипажа, тогда незамедлительно направлял устремления всего судового коллектива на выполнение стоящих задач.

Находясь месяцами рядом с капитаном, каждый из нас, его помощников, чувствовал себя собранней, работал с обостренным чувством ответственности. Каждым из работающих под его началом руководила необычная сила его влияния, помноженная на силу его личного примера.

Надо признать, что отношение Марка Исааковича к капитанам других промысловых судов было неодинаковым. Главным критерием для определения своей позиции в этом вопросе был тогда и сохранился до наших дней - рыбацкий профессионализм. Некоторые неудачники из числа рыбацких командиров иногда даже делали неуклюжие попытки уменьшить все возрастающий авторитет нашего капитана.

Считаю необходимым обнародовать содержание письма, которое получил однажды, находясь на промысле, Марк Исаакович.

... После прибытия на судно очередной почты с берега все свободные рыбаки при первой же возможности разбрелись по кубрикам и каютам, чтобы побыть наедине с долгожданными посланиями от родных и близких.

К этому времени мы выбрали сети, обработали улов и легли в свободный дрейф в ожидании наступления вечера, когда по обыкновению сельдь начинала свой подъем от грунта в верхние слои воды, тем самым давала рыбакам возможность начинать её облов.

Я нес тогда в рулевой рубке свою очередную штурманскую вахту. И вдруг в рубку стремительно вошел капитан, с заметно побледневшим лицом, и молча протянул адресованное ему письмо, содержание которого я тогда переписал.

Анонимным автором, судя по содержанию письма, была жена одного из немногих капитанов-неудачников Карельского рыбопромыслового флота. О таких капитанах в то время было принято говорить, что они вышли в море не рыбу ловить, а воду мутить. В результате вместо полновесных за рейс зарплат, их экипажи, как правило, вынуждены были получать жалкие гроши.

Анализируя рейсовые итоги их работы, можно утверждать, что подобные горе-рыбаки, как говорят в народе, вынуждены были перебиваться с хлеба на квас.

Это письмо, судя по почтовому штемпелю, было отправлено из Петрозаводска.

Сразу же уточняю: в столице Карелии в то время в первых, построенных на наши рыбацкие деньги домах, проживали семьи лучших наших промысловиков. Правда, каким-то образом в числе первых получили несколько квартир и семьи явных неудачников-рыбаков.

Содержание письма привожу полностью, как факт человеческой непорядочности: «Вчера в газете была помещена очередная хвалебная статья о тебе и твоем экипаже, а сегодня снова передали по радио, что среди карельских рыбаков твой траулер снова занял первое место по вылову рыбы и ты даже призвал всех карельских рыбаков последовать своему примеру. Хватит заниматься хвастовством. Ведь не секрет, что тебе во всем специально помогает рыбацкое начальство: сети у тебя получены на складе другого, значительно лучшего качества, чем у моего мужа, да и перед отходом в море необходимыми веревками тебя снабдили по потребности, а вот моему мужу опять отпустили на складе мало сетей и недостаточно веревок (?!), да и те оказались плохого качества... Экипаж для тебя специально подбирают из числа лучших специалистов, которые ходят с тобой на промысел уже несколько лет подряд».

Да это весьма своеобразное послание было не что иное, как крик души настрадавшейся женщины. Она долгими месяцами вынуждена ждать мужа-капитана из далекой Атлантики. Она надеялась, что и в их квартире, наконец-то, появится материальный достаток, как у таких же рыбаков, соседей по дому, но работающих в экипаже прославленного капитана Любовского, рейсовые получки которых были заметно выше, чем у рыбаков экипажа неудачника капитана, каким в действительности был её муж.

Нам не надо было вычислять мужа женщины - автора этого пасквиля, который самым бессовестным образом обманывал свою жену, ибо весь наш экипаж хорошо знал этого забулдыжного моряка, завсегдатая мурманских пивных. Нас до глубины души возмутило, что от начала до конца в письме полностью отсутствовала правда, так как в те годы снабженцы старались щедро обеспечить промысловым вооружением все отходящие из порта в рейс рыбацкие суда.

Так что если бы этот выпивоха своевременно прибыл в Мурманск и основательно занялся бы вопросами судового снабжения, то у его экипажа никогда бы не возникали в море проблемы с промысловым вооружением.

Что касается подбора кадров, то капитан Любовский в свое время много вложил личного труда в приобретение молодыми рыбаками необходимого мастерства в промысловой работе.

Не будет лишним напомнить, что моряки, подолгу работающие с капитаном Любовским, в числе первых на нашем флоте приобрели для личного пользования «Волги»; одним словом, всегда располагали достаточными денежными накоплениями не только на прожитье, но и на ежегодный отдых всей семьей на Черноморском побережье.

И тогда, чтобы в какой-то степени реабилитировать себя хотя бы в глазах своей жены, этот горе-капитан пошел на сочинительства всяких небылиц. Если бы семья этого лжеца проживала в Мурманске, то ему не удалось бы, что называется, «втереть жене очки».

Старший мастер лова Иван Павлович Светлов, долгие годы работающий в прославленном экипаже, подобно остальным своим коллегам выписывал сети и все необходимое промысловое вооружение на весь рейс с непременным запасом, причем учитывая, что сельдь в разные периоды времени ловится различных размеров. Все свои заявки на промысловое вооружение старший мастер согласовывал всегда с капитаном, а забулдыжный рыбак, оторвавшись от своей семьи, вместо флотского склада промыслового снабжения, предпочитал прокладывать курс в питейные заведения портового города, богатого по тем временам ресторанами.

Если на «Иване Спиридонове» экипаж не менялся годами, то далеко не все капитаны промысловых судов могли этим похвастаться. А с некоторых траулеров, которыми командовали бездарные капитаны, моряки старались всяческими правдами и неправдами списаться на берег, чтобы побыстрее добиться назначения в штат судов, которые славились своими уловами.

Будет уместным напомнить, что велик список рыбацких командиров, старших механиков, мастеров лова и обработки, радистов, боцманов и рядовых рыбаков, которые вписали много замечательных страниц в историю Карельского рыбопромыслового флота: создание, становление и успешную его работу, тем самым заслужили почет и уважение как рыбаков, так и всех людей, знающих их славные дела. Среди них были и рыбаки, судьбы которых тесно переплелись с морскими дорогами капитана Любовского.

Никакой шторм и другие неожиданности, которыми всегда так богато море, не могли выбить нашего капитана из привычного русла судовой жизни, даже этот совершенно далекий от действительности пасквиль.

И хотя для Марка Исааковича невыносимо было даже напоминание о письме от обманутой своим мужем женщины, внешне он не поддался чувству несправедливости и даже категорически запретил нам писать от имени всего экипажа ответ на этот пасквиль. Самое главное, что он не изменил своего отношения к человеку, который на поверку оказался нечистоплотным, способным на обман, за что в наших глазах еще выше поднялся авторитет у нашего командира.

На флоте принято считать, что во время промысла капитан не должен делать для экипажа никаких послаблений. Но при каждой возникшей возможности Марк Исаакович непременно позволял экипажу немного расслабиться, тем самым снять накопившуюся усталость. Не забывал он и следить, чтобы кто-либо из экипажа из-за долгого отсутствия с берега писем или же в силу других причин не надорвался душевно, не замкнулся и не ушел в себя со своими переживаниями.

Безусловно, редко, но бывали случаи, когда нам приходилось трудиться на промысле по полгода кряду. Иногда в капитанскую каюту приходили рыбаки со своим личным горем, граничившим с отчаянием. Если капитан видел, что в силу своего психологического состояния его подчиненный не может дальше оставаться на судне, списывал его и способствовал отправке в порт на первом уходящем с промысла судне.

В море всегда рыбакам трудно. Иногда переживаемые лишения, зачастую выпадающие на долю рыбаков, толкают отдельных рыбацких командиров на соблазн увеличить свои личные заслуги в достигнутых промысловых успехах. Тогда, как правило, за этим следовало возвеличивание самого себя и явная недооценка всего сделанного другими промысловиками.

Марк Исаакович обычно находил в себе силы противиться соблазну, чтобы оценка труда его экипажа была завышена. А сам, не щадя сил, живя только делами рыбного промысла, всячески помогал коллективам судов своего отряда, которым безупречно руководил.

Даже когда складывалась в море тяжелая промысловая обстановка и он, как руководитель, должен был настойчиво искать решения, которые бы помогли экипажам его отряда преодолеть отставание от плана вылова рыбы, Марк Исаакович, находясь в полном противоречии с тяжелыми мыслями, был твердо убежден, что к концу рейса все будет хорошо: экипажи досрочно завершат свои рейсовые планы по вылову рыбы и все вернутся в родной порт, чтобы после заслуженного отдыха снова встретиться на рыбацкой ниве.

И хотя в море дел у капитана ежедневно было невпроворот и каждые новые сутки требовали от него новых усилий для преодоления возникших проблем, он старался найти пару часов свободного времени, чтобы почитать доставленные из порта на промысел свежие газеты или интересную книгу.

Как это не удивительно, но в море меньше всего ведут разговоров об ожидаемых или уже прошедших штормах, ибо принимают их как неизбежность. Никто из моряков не отрицает важности тщательной к ним подготовки. Перед наступлением плохой погоды на любом находящемся в море судне непременно сделают все возможное для подготовки его к плаванию в штормовых условиях.

За годы столь напряженной работы Марк Исаакович не только приобрел богатый опыт промысловика, но, возглавляя отряд промысловых судов в должности флагмана, постоянно совершенствовал свое профессиональное мастерство и со временем стал настоящим руководителем.

Шли годы работы на промысле, наконец, и ему пришлось покинуть капитанский мостик и возглавить рыбопромысловую флотилию. Отныне большую часть своего рабочего времени флагман Любовский проводил на плавбазе, куда почти каждый день на выгрузку рыбопродукции и для получения судового снабжения швартовались карельские промысловые суда.

В должности флагмана ему доводилось встречать людей спесивых, с необъяснимыми амбициями, большим самолюбием. Марк Исаакович не понимал зачем им все это, если все, вместе взятое, мешало их же промысловой работе?

И почти каждый из них требовал к себе дипломатического подхода, чуть ли не преклонения перед их недоказанными талантами. Флагман, сам будучи рыбаком до мозга костей, привык называть вещи своими именами и продолжал всегда брать за основу деловые качества каждого человека.

Марк Исаакович за годы работы в море повидал всякого рыбацкого люда, и, конечно, у каждого из них была своя манера общения, как с подчиненными, так и с начальством.

Постоянно сталкиваясь с переплетением всевозможных ситуаций, флагман всегда сожалел, что еще далеко не все познал, не все испытал, но в то же время понимал: где возьмешь еще одну жизнь? Надо было с настоящим багажом устанавливать истинную причину неудовлетворительной работы отдельных рыбацких экипажей, как говорится, докапываться до истины, иногда даже распутывать клубок противоречий, образовавшийся на судне и явно мешающий промысловой работе, и тогда, как правило, надо было оперативно принимать необходимые решения.

На первых порах были случаи, когда отдельные капитаны, пользуясь старыми добрыми отношениями с флагманом, пытались своевольничать, но Марк Исаакович, даже не повышая голоса на радиосоветах, быстро внес ясность в будущую совместную работу.

Справедливости ради надо заметить, что тогда никто из капитанов не вел себя вызывающе. Благодаря богатому опыту и проницательному уму Любовский всегда своевременно находил необходимые решения.

На удивление, он быстро подчинил своей воле всех капитанов флотилии, ибо правильно полагал, что без власти невозможно быть руководителем.

Флагман усвоил для себя, что в многословии не всегда будет услышан и понят, поэтому при необходимости старался говорить негромко, но слова у микрофона всегда произносил твердо. Помогло ему еще и то, что он всегда отличался смелостью и независимостью суждений.

Что бы там не говорили про себя отдельные рыбаки, он в большинстве случаев правильно полагался на ощущение времени, сложившуюся обстановку и нарастающие события, ибо его трудовая деятельность всегда была целеустремленна и обоснованна, а этические и нравственные устремления всегда ясны и открыты.

Он постоянно трудился и совершенствовался в своем понимании сложившейся ситуации, стараясь сохранить свое доброе имя.

Если кто-либо из его приятелей, с кем Марк Исаакович в прошлом вместе трудился в море, допускал незначительное упущение, то он, с обычной своей объективностью, взяв на вооружение необходимые аргументы, пытался, как в таких случаях говорят, наставить приятеля на верный путь, указать на допущенные ошибки, не делая при этом никакой скидки на долголетнюю дружбу.

К сожалению, на своих жизненных дорогах мне не пришлось встречаться с людьми, которые бы смогли поделиться со мной своими воспоминаниями той поры, когда подросток Марк Любовский складывался как личность, когда даже маленький жизненный факт может стать зародышем будущего.

Правда, в свое время мне посчастливилось несколько раз обстоятельно беседовать с его женой, ныне покойной, Славой Ивановной, которая по своей природе была любознательной и подробно расспрашивала родителей мужа о детском и подростковом периоде их единственного сына. В детстве Марк был очень привязан к матери, был ласков и приветлив; в школе учителя отмечали его математические способности. Учился он хорошо, но сказать, что лучше других - нельзя. Чуть выше среднего роста, очень подвижный, с выразительными большими карими глазами, он среди своих сверстников пользовался непререкаемым авторитетом.

В круговерти городских будней, у врачей Любовских оставалось очень мало времени на общение с сыном, но улица не испортила его.

Сегодня трудно сказать, почему у него возникло, а со временем полностью его захватило неистребимое желание стать моряком.

По- разному складываются судьбы людей, и почти всегда счастье и беда, радость и боль, уверенность и сомнения сопровождают каждого из нас. Но если ты настоящий человек, то обязан забыть нанесенные тебе обиды, а освободившись от тщеславия и суетности, должен найти в себе духовные силы, чтобы всегда оставаться человеком в полном смысле этого замечательного слова.

Он выбрал море Владимир Бабуро