Не только в небе Заполярья пролегли пути-дороги наших пилотов. Командировки за пределы области стали для них обычным делом. И везде мурманские авиаторы трудятся на совесть, держат марку своего предприятия. Десятки писем приходят в адрес мурманских летчиков ГВФ.

«Руководство Усть-Балыкской нефтеразведывательной экспедиции Тюменского геологического управления сообщает, что экипаж вертолета, руководимый командиром Мерным Александром Ивановичем, своим трудом внес вклад в быстрое развитие нефтедобывающей промышленности в Тюменской области.

В тайге, среди сплошных болот, работа без воздушного транспорта немыслима.

Благодаря четким, слаженным действиям экипажа экспедиция досрочно справилась с выполнением полугодового плана.

В этом году коллектив экспедиции открыл два новых нефтяных месторождения, которые являются крупнейшими не только в Сибири, но и в стране. В этом большая заслуга экипажа вертолета. Это они забрасывали наших геологоразведчиков в непроходимую тайгу для бурения разведочных скважин, снабжали их продуктами, материалами, оборудованием.

Мы выражаем большую благодарность командованию за воспитание хороших кадров. Если все экипажи будут трудиться так же честно, добросовестно, то мы, геологи-разведчики, нефтяники, сможем в ближайшее время открыть еще не одно крупное месторождение и дать Родине десятки миллионов тонн нефти.

Просим поощрить экипаж вертолета и о его работе поставить в известность весь летный состав.

Начальник экспедиции И. Ш а п о в а л о в».

Это было в 1965 году. Два месяца экипаж Александра Мерного обслуживал на вертолете «МИ-4» нефтеразведывательную экспедицию Тюменского геологического управления.

Перелистаем записи, которые сделал тогда Александр Иванович. Конечно, рабочая тетрадь пилота - не дневник литератора. Но вспомним письмо начальника управления и попытаемся представить, что стоит за этими строчками.

«...В честь первомайского праздника наш экипаж принял обязательства: произвести перелет на оперативную точку без нарушений, тщательно готовиться к каждому полету и образцово выполнять его, сэкономить 1 тонну горюче-смазочных материалов».

Есть и другие пункты.

«...Подвели итоги работы с 20 по 24 апреля. Экипаж с поставленной задачей справился. В Котласе во время предполетного осмотра авиатехник Лаврусик обнаружил трещину в секции выхлопного коллектора».

За бдительность командир звена Севастьянов объявил ему благодарность.

«...Экипаж вылетел на поиски пропавшего человека. Задание выполнили образцово.

За неделю все полеты прошли без замечаний. Материальная часть готовилась своевременно и качественно.

Ходатайствую перед командованием о поощрении экипажа.

Налет за июнь составил 89 часов...»

Это - совсем короткий рассказ об одной командировке Александра Ивановича Мерного. А сколько он летал дома, в Заполярье! Не одну сотню груза перевез он в труднодоступные точки полуострова.

Пилот Мерный внес частицу своего труда в сооружение Верхне-Туломской и Серебрянской гидростанций, Алареченского рудника и рудника «Центральный» на плато Расвумчорр.

Хранится в авиаподразделении и эта телеграмма. Прислали ее руководители Архангельской зверобойной экспедиции:

«Объявляем благодарность экипажу «МИ-1» товарищам Холодняку, Анохину, которые далеко от родных берегов, в Северной Атлантике, выполнили все требования руководства экспедиции по добыче морского зверя. Желаем дальнейших успехов в труде, счастья в личной жизни!

Начальник экспедиции К о п ы т о в. Первый помощник Сорокин».

В телеграмме подводились итоги работы Виталия Холодняка у ньюфаундлендских берегов.

В экспедицию он попросился сам. Знал, что будет трудно, но верил в свои силы.

Он привык сам выбирать себе дорогу. Жить не по чужим подсказкам, не по стечению обстоятельств, а как велит долг и диктует совесть.
Закончил училище - выбрал Север.

Летал вторым пилотом на «АН-2», вскоре стал командиром. Почувствовал, что есть уже опыт, решил: буду летать на вертолете. Добился и этого.

Вот тут случай и напомнил ему, что к советам старших никогда нелишне прислушаться. Слишком уж понадеялся на себя. В результате - авария, вертолет сломан, а его снова направили на самолет вторым пилотом.

Тяжелые это были дни для Холодняка. Командир вертолетчиков Комаров, встречая бывшего подчиненного, ободрял:

- Ты, брат, голову не вешай! Делай правильные выводы. Трудись как надо, к весне снова заберу к себе.

Так и вышло. Вскоре о Холодняке снова заговорили как о хорошем вертолетчике, доверили участвовать в Ньюфаундлендской экспедиции.

- С первых дней работы на промысле, - вспоминал Холодняк, - не давали покоя американские самолеты.

Непрошеные гости появлялись над «Леной» и днем и ночью. На бреющем полете проносились над кораблем, преследовали меня в воздухе, пренебрегая элементарными правилами безопасности. В этом же районе промышляли иностранные суда. Многие из них не имели вертолетов и не вели воздушной разведки. Их радисты настраивали приемники и подслушивали, когда я передавал своим координаты найденной лежки зверя. А затем, чтобы их не затерло во льдах, суда пристраивались в хвосте нашего дизель-электрохода, мешая вертолету маневрировать при заходе на посадку.

Но и в таких условиях Виталий справился с делом. Вы обратили внимание на слова в телеграмме: «...выполнили все требования руководства экспедиции...»? Не правда ли, это сказано уже не про того Холодняка, который мог по своей вине, из-за самоуверенности и пренебрежения к советам, поломать вертолет? Да, Виталий остался смелым, решительным пилотом, но появилась у него и мудрая осторожность.

- 148 часов в Арктике налетал. Трудно - а хорошо! Будет возможность - снова попрошусь.

- А как там белые медведи? Смеется:

- Представь себе, обидно - ни одного не встретил. Я ж говорю - снова надо в Арктику. Как же так? На Севере летал, а белого медведя не видел...

Потому что мы пилоты...