Многие годы мои товарищи по рыбацкому труду провели на промысловых судах, осваивая новые типы судов и новые промысловые районы. Каждый из нас принял посильное участие в этом напряженном труде, каким испокон веков значился рыбный промысел. Не считаясь со сложными метеорологическими условиями, мы всегда старались справиться с напряженными рейсовыми заданиями по вылову рыбы.

Считаю, настало время рассказать, что на протяжении многих лет почти каждому из рыбаков приходилось сталкиваться лицом к лицу с мерзкими существами в виде прилипал к результатам нашего рыбацкого труда. К нашему стыду, в то время мы не смогли дать им существенный отпор: нам оставалось лишь удивляться их завидной живучести. К примеру, руководя распределением путевок в дома отдыха, на курорты, они первыми оказывались в пансионате «Рыбак Заполярья», а при выделении квартир в новых, построенных на рыбацкие деньги домах, как правило, выбирали себе престижные этажи. Чтобы не быть голословным, приведу всего лишь два примера. После десятимесячного рейса я получил долгожданный отпуск и вместе с семьей отправился по путевке, полученной моей женой (так как она работала в управлении главка «Севрыба»), в пансионат «Рыбак Заполярья», который был расположен на берегу Черного моря, неподалеку от курортного города Адлер. Однажды, находясь на пляже пансионата, мое внимание

привлек весьма капризный подросток, который не желал и близко подходить к воде. Его урезонивали родители, но он продолжал настаивать на своем. На правах соседа по пансионату я сказал мальчику, что ему, как сыну рыбака и будущему рыбаку, должно быть стыдно бояться морской воды, на что незамедлительно ответила его мамаша: «О каких там зачиханных рыбаках может идти речь, если мы сами врачи из Петрозаводска, и наш сын непременно продолжит традицию родителей». Тогда я задал вопрос - почему, так неуважительно отзываясь о рыбаках, она не считает аморальным пользоваться путевкой в рыбацкий пансионат? А ведь вместе со мной в десятимесячным рейсе был боцман, но путевка ему от нашего профсоюзного комитета не была выделена. Ответа, конечно, не последовало.

Другой пример, более возмутительного содержания. В Петрозаводске некоторое время не могли своевременно заселить пятиэтажный дом, построенный для ветеранов Карельского промыслового флота, так как все ключи от квартир находились у одной из сотрудниц рыбацкого управления, которая продолжительное время не могла определиться, в какой квартире ей поселиться. Третий этаж для нее представлялся неприемлемым - слишком высоко, а второй этаж - слишком низко. Наконец она выбрала понравившуюся квартиру, но тут ей мешало большое количество деревьев под окнами, на которых любили гнездиться вечно каркающие вороны. Терпение у рыбацких жен (их мужья находились тогда в море) лопнуло, и они пытались пристыдить расплясавшуюся мадам, но только после личного
вмешательства начальника управления эта трагикомедия была прекращена.

Мое поколение делало все возможное, чтобы процветал промысловый флот, чтобы заработки были стабильными. За этими жизненно важными формулами стоит титанический труд тысяч людей, их приверженность рыбацкому делу. Именно тогда и появилась некоторая прослойка людей, без всякого на то основания присвоившая себе право выносить непререкаемые решения по тем или иным вопросам, когда они сами толком не знали существа дела.

Да, они не совершали никаких серьезных ошибок, ибо никогда не были активно действующими людьми, но и почти никак не участвовали в производственных процессах, подчас старались обойти стороной напряженную и созидательную жизнь рыбацкого коллектива, а были заняты лишь тем, чтобы сберечь свое так называемое непорочное имя.

Но так ли уж много стоит доброе имя, если за ним не стоят большие дела, никакие значительные деяния? А не было ли это некой формой чистоплюйства и самосохранения, и стоит ли этим гордиться?

Рыбацкие миниатюры Владимир Бабуро