А.Д. Шулико, руководитель испытаний по электрочасти на атомном ледоколе «Ленин» от северодвинского предприятия «Эра»

В 1959 году после успешной сдачи вступительных экзаменов в Ленинградский электротехнический институт я с восхищением разглядывал стоявший на Неве арктический исполин, гордость отечественного флота, высочайшее достижение науки и техники - первый в мире атомный ледокол «Ленин», построенный на Адмиралтейском заводе. Впечатляли его размеры, необычная, сдвинутая на нос огромная многопалубная надстройка со специфической для ледокола архитектурой. Событие широко освещалось в прессе. Огромное количество людей желали увидеть «чудо XX века». В ту пору у меня не было и мысли, что придется когда-то на нем работать.

В декабре 1967 года ледокол был поставлен к пирсу на южных Яграх. Цех 4 северодвинского предприятия «Эра» был занят «по горло» текущей программой «Звездочки». Пришлось начинать подготовку и к работам на новом объекте. Мощности цеха было явно недостаточно, чтобы осилить увеличивающиеся объемы ремонта кораблей ВМФ, а тут - такой «довесок». Но, учитывая поставленную задачу - сдать ледокол к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина в 1970 году, необходима была серьезная мобилизация сил.

На площадях, выделенных нам в корпусе нынешнего цеха 8 «Звездочки» на южных Яграх, были образованы необходимые технологические участки и оборудованы служебные и бытовые помещения. Там же разместилось и конструкторское бюро цеха 4 во главе с Р.Н. Обидиным.

Ответственным сдатчиком по электрочасти от предприятия «Эра» назначили Ю.А. Забегина, а руководить испытаниями поручили мне.

Но до испытаний было довольно далеко. В мою задачу входило осуществить на практике модернизацию практически всей электроэнергетической системы (ЭЭС) переменного тока, вызванную заменой старой атомной энергетической установки на более мощную.

Предложения личного состава, появившиеся в период эксплуатации, и прогресс в судовой электротехнике, произошедший после постройки корабля, также были учтены в проекте модернизации ледокола.

Первоначально, при постройке, управление электроэнергетикой было ручным и осуществлялось с поста энергетики и жизнеобеспечения (ПЭЖ). Дистанционно велся только контроль основных параметров. Управление механизмами производилось с местных постов. В то время это была традиционная система, применявшаяся на всех гражданских судах и атомных подводных лодок первого поколения.

Суть модернизации опишу подробнее, возможно, для кого-то это представит определенный интерес. Проект модернизации для атомного ледокола «Ленина» был разработан с учетом строительства ледоколов «Арктика», «Сибирь», «Россия». В каждой из двух электростанций (носовой и кормовой) стояло по три турбогенератора мощностью по 1000 кВА. В кормовой находился еще один резервный дизель-генератор. Старые генераторные автоматы были с ручными приводами, управлявшимися «баранками». Управление ЭЭС предполагалось автоматизировать, установив на главные распределительные щиты (ГРЩ) автоматы с моторным приводом, а в ПЭЖ разместить пульт дистанционного управления ЭЭС с автоматической синхронизацией генераторов, системой разгрузки их по очередям, контролем обратной мощности и другое; обеспечить автоматический пуск и прием нагрузки на резервный дизель-генератор в течение 40 секунд, пуск двух аварийных дизель-генераторов в течение 12 секунд и ступенчатый прием нагрузки на первый запустившийся.

Такие жесткие требования были необходимы потому, что на ледоколах отказались от использования аккумуляторных батарей в качестве аварийного источника питания из-за сложности их эксплуатации и ограниченного срока службы.

Никакого опыта работы на судах с сетями и оборудованием на переменном токе у цеха к тому времени не было. Первое впечатление от атомохода: огромные габариты, около 700 помещений, многосекционные главные распределительные щиты общей длиной примерно по 20 м. «Лючки» для обслуживания коллектора среднего гребного двигателя мощностью 20 тыс. л.с. похожи на обычную дверь; центральный отсек для размещения реакторов размером 20x20x20 метров - совершенно пустой, с огромными пучками обрезанных кабельных трасс, незамаркированных при демонтаже главной энергетической установки (ГЭУ).

Аналогичная картина была и в ПЭЖе. По сравнению с увиденным, пульты ГЭУ на подводных лодках - просто игрушки и по своим размерам, и по количеству кабеля. Для изучения органов управления электрощитов имелся специальный путеводитель. Задачу усложняло и то, что ледокол в процессе ремонта оставался на плаву, а экипаж жил в своих штатных каютах (жилые помещения практически не подвергались модернизации, если не считать монтажа системы кондиционирования). Необходимо было обеспечить сохранение живучести, функционирование систем жизнеобеспечения, в том числе огромного камбуза, других вспомогательных систем и механизмов. В то же время требовалось произвести модернизацию сетей переменного тока. Сети постоянного тока, обеспечивающие электродвижение, оставались без изменения.

Оптимизма придавало ощущение простора: на судне одновременно работало огромное количество людей.
Заводчане под руководством ответственного сдатчика В.Т. Калганова и его заместителя Ю.Н. Гречкова трудились круглосуточно. Работы по электрочасти курировал Ю.М.Харитонов и его заместитель, начинающий инженер А.И. Гришко. Активно содействовали нашим специалистам механики: Н.Д. Медведь, В.П. Харченко, А.Н. Черепанов, Ю.А. Дорош и другие. Электромонтаж вели наши опытные бригадиры В.А. Чуров, В.Н. Шумилов, Ю.А. Степанов, А.П. Касаткин, А.П. Ларионов... После визуального осмотра судна и изучения документации старший инженер-электромеханик ледокола А.Н. Баранов провел со мной общий вводный «ликбез». Затем он поручил своим подчиненным электромеханикам по различным заведованиям продолжить ознакомление с электроэнергетикой более детально и обсудить основные моменты предстоящей работы.

Нельзя не отметить высокие профессиональные навыки команды. Чувствовалось, что это их дом и место работы, которые должны быть абсолютно безопасны в тяжелых условиях Арктики. Деловые и даже дружеские отношения с членами экипажа, их опыт, глубокое знание руководящих и эксплуатационных документов способствовали успеху нашей работы.

Для обеспечения ремонта была создана огромная схема временных сетей. В зависимости от этапа работ «времянки» постоянно переключались. Их функционирование обеспечивала специальная небольшая бригада. Со временем А.Н. Баранов полностью доверил нам самостоятельное выполнение всех необходимых переключений в сетях с последующей фиксацией их состояния в журнале вахтенного электромеханика.

В процессе модернизации у нас возникало много своих предложений (из опыта работы на лодках) по внесению изменений, улучшавших эксплуатационную надежность схем. С разрешения личного состава и главного конструктора по электрической части мы их претворяли в жизнь, но в отчетную документацию вносили уже после проверки в действии. Обстановка была деловая и творческая. Экипаж работал вахтовым методом по два месяца. Выходные дни члены экипажа проводили, в основном, на рабочем месте, в город выходили редко. Перед началом испытаний министр судостроительной промышленности СССР Б.Е. Бутома назначил директора машиностроительного предприятия «Звездочка» Г.Л. Просянкина ответственным сдатчиком атомного ледокола «Ленин». Подготовка к испытаниям шла по жесткому плану, строго контролировалась директором завода. Григорий Лазаревич систематически делал обходы атомохода, лично следил за ходом работ.

На завершающем этапе работ ответственным сдатчиком по электрочасти на атомном ледоколе «Ленин» был назначен начальник цеха 4 предприятия «Эра» А.Г. Перепелкин.

При модернизации электростанций требовалось внести серьезные изменения в ГРЩ, изготовленные на Харьковском электромеханическом заводе (ХЭМЗ). Для этого в Северодвинск был направлен довольно солидного возраста специалист с комплектующими изделиями и монтажными схемами. Технологию работ он детально разъяснил, но затащить его самого на ледокол, чтобы разобраться в некоторых деталях, в течение длительного времени не удавалось. Контрагент постоянно находил для этого веские причины - плохое самочувствие, ожидание звонка из Харькова и т. д. Наконец я позвонил на ХЭМЗ и пожаловался, что не можем вашего «деда» заставить появиться на ледоколе. Мне ответили: «Не удивляйтесь, у него молодая жена». Стало ясно - «радиофобия». Несмотря на «разъяснительную работу», на уверения, что в допустимых дозах радиация даже полезна, особенно вторичная, ничего не получалось, пока не выдали контрагенту комбинезон из химкомплекта. Теперь дело пошло. Когда он появлялся в «чистом» помещении в своем неуклюжем костюме, все ухмылялись. Работу в конечном счете, выполнили в срок. Испытания АДГ(аварийных дизельных генераторов) шли четко по программе.

Закончились электромонтажные работы в ПЭЖе. Произведены тысячи сращиваний, прозвонка, проверка систем контрагентами на функционирование. Вопросов не было и у личного состава ледокола. Через три дня по графику необходимо было предъявлять монтаж Регистру. Тысячи латунных бирок были изготовлены, закреплены- на технологических досках, и в оставшееся до сдачи время их следовало установить в соответствии с чертежами. Трудно было представить, как это можно выполнить при такой высокой плотности трасс и огромном количестве кабелей. На следующий день спрашиваю у бригадира В.Н. Шумилова: «Вася, как идут дела?» - «Отлично! К вечеру все будет готово», - был ответ. Не поверив, я заинтересовался ускоренной технологией. Войдя в помещение, увидел, что вся бригада сидит на пайолах. Из-за спины, не глядя, они берут бирки, аккуратно прикрепляют на первый попавшийся кабель и покрывают их лаком. «Что вы делаете?» На это мне ответили шутя: «Да мы их знаем наизусть!» Я, конечно, понимал, что идентифицировать кабели в такой срок было невозможно (спустя многие годы мы убедились в этом на «Адмирале Горшкове»), но маркировать нужно было все-таки при монтаже и сращивании. Регистр принял монтаж без замечаний, и во время эксплуатации проблем, по-моему, не возникало.

Дело шло к финишу, приближался физический пуск реакторной установки. К этому времени на ледоколе работали наши лучшие молодые настройщики:

Е.Э. Стаматаки, Э.А. Буцык, А.А. Новиков, В.В. Тельнов, В.В. Бабушкин, В.А. Рехачев, А.А. Романов и другие.

Для осциллографирования привлекались работники цеха 5 предприятия «Эра». Поскольку все электрические системы, связанные с работой новых реакторов, были головными образцами, в работе по прямому назначению они проверялись впервые. Шли испытания схемы, обеспечивающей работу первого контура. Ее щиты управления назывались ЩКО (щиты котельного отделения).

При пусках всех четырех насосов ЦНПК на малых обмотках все происходило нормально, параметры соответствовали заданным значениям. Но при переходе на большие обмотки двигатели «зависали», пуск не завершался (это подтверждали осциллограммы), и срабатывала защита.

После тщательной проверки монтажа и предварительного анализа присутствующие представители разработчиков, как и принято, обвинили смежников - виновны, мол, насосы, их «заклинило». Это ЧП с работой на многие месяцы! Мы собрали свой «консилиум» и, внимательно рассмотрев принципиальную схему, единодушно определили вероятную причину неполадки. Дело в том, что параллельно малым обмоткам для увеличения косинуса фи были «наглухо» подключены довольно внушительные конденсаторные батареи. Малые обмотки длительно должны работать только при сбросе аварийной защиты и расхолаживании, питаясь от ограниченных по мощности аварийного и резервного дизель-генераторов. Но при переходе на большие обмотки во время пуска малая обмотка продолжала работать на подключенные параллельно конденсаторы в генераторном режиме уже при более высокой скорости вращения со значительным превышением их рабочего напряжения, что привело в конце концов к взрыву конденсаторов. После отключения конденсаторов и проведения пусков вопросы исчезли. Проектанты удивились, но поблагодарили нас. В схемы были внесены необходимые корректировки.

Дальнейшие испытания проходили успешно, без особых неприятностей. Остро ощущался дефицит времени. В конце рабочего дня домой никто не уходил: собирались на подведение итогов, ставили очередные цели. Работали «до упора», без выходных. Все понимали задачу и трудились без нытья, проявляя инициативу и здоровый патриотизм.

В назначенный срок 21 апреля 1970 года в 23 часа 30 минут начался физический пуск одного из реакторов. С этим событием поздравили всех участников. Моральное удовлетворение было огромным, а в то время это ценилось не меньше, чем материальное вознаграждение.

В мае начались ходовые испытания, на которые сдаточная команда комплектовалась из лучших специалистов цеха 4 предприятия «Эра». Ее участники, знакомые с теснотой лодок, были довольны бытовыми условиями на ледоколе, а в особенности качественным многоразовым питанием. Серьезные замечания на ходовых испытаниях отсутствовали. Все прошло по программе.

Атомный ледокол «Ленин». Второе рождение