Вернемся к проблемам Мурманского производственно-коммерческого объединения «Север», то бишь рыбокомбината.

Реально ли было вообще проведение акционирования на таком огромном и разноплановом предприятии, в состав которого входили различные производства с неравноценными основными фондами - у кого-то современные автоматические линии, стоящие огромных денег, а кто-то продолжает работать на оборудовании еще довоенной установки. Есть ли единый критерий, по которому можно провести акционирование на комбинате? Заместитель генерального директора по экономике Ю.В.Мананков считал, что акционирование комбината вполне реально, но нужен определенный переходный период для того, чтобы более-менее справедливо разделить собственность, на которую имел право каждый рыбообработчик. Но один трудится на заводе белковых концентратов или на креветочной фабрике, построенных за валюту, а другой - в посольном цехе, где испокон века одни ржавые бочки и транспортеры. Какие компромиссы, какая система компенсации нужны, чтобы поделить собственность по справедливости? Чисто формально такой дележ возможен, все в стоимостном выражении оценить можно.

- Мы находимся сегодня в таком положении, когда основные производства стали испытывать некоторое стеснение оттого, что они не обладают полной экономической и юридической самостоятельностью, - рассказывает корреспонденту «Рыбного Мурмана» Мананков. -

Поэтому, не дожидаясь акционирования, предоставили крупным подразделениям права открытия субсчетов, введение внутреннего бухгалтерского баланса, возможности самостоятельного заключения договоров и сделок. Короче говоря, необходимые предпосылки для скорого преобразования их в самостоятельные предприятия были сделаны. И одновременно мы начали подготовку к созданию холдинговой компании на основе того, что каждое из этих акционерных обществ, образовавшихся на базе производств, выделит функции, которые будет исполнять компания в его интересах. Мы определили, что такая холдинговая компания должна заниматься материально-техническим снабжением, реализацией и сбытом продукции, транспортным обслуживанием, социальной сферой, подготовкой и переподготовкой кадров.

Если эти функции предприятия считают нужным передать холдинговой компании, они соответственно и определяют долю акционерного капитала, которую они должны передать в ее уставной фонд. А в дальнейшем решили все отношения между акционерными обществами и этой компанией строить исключительно на основе хозяйственных договоров...*

Прервем на этом рассказ Ю.В.Мананкова и попробуем найти логику в дальнейших действиях руководства рыбокомбината.

Все случившееся походит на какую-то детскую чехарду. Хотя «самодостаточным» заводам комбинат разрешил подготовиться к раздельному акционированию, но в сентябре конференция трудового коллектива высказывается за акционирование всего объединения. На выбор были представлены несколько так называемых вариантов льгот. В первый день работы на конференции выбирают первый вариант, который, оказывается, таит опасность возможной покупки комбината чужаком, предпринимателем «со стороны». Очень странно, что экономисты рыбокомбината не разглядели это заранее.· Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда. И вот уже на второй день работы конференции ее участники приходят к выводу о необходимости акционирования по второму варианту, подсказанному специальным постановлением правительства об особенностях приватизации предприятий Агропрома. То есть все делается для того, чтобы пусть не сразу, но все же именно трудовой коллектив мог стать собственником всех основных средств.

- Но на этом не кончились наши сложности с выбором варианта акционирования, - сетует Ю.В.Мананков. - Уже после конференции трудового коллектива наш гендиректор В.Ф.Зеленский поехал в Казахстан, где встречался с деловыми кругами этой республики. И руководство одного из крупных концернов выразило намерение сотрудничать с нами и оказать нам серьезную финансовую помощь.

Руководители его пообещали дать деньги для выкупа комбината нашим коллективом и на весьма льготных условиях предоставить кредит для погашения грабительского кредита, который мы сейчас имеем. Не воспользоваться этим предложением было бы неразумно. Но, к сожалению, наши инвесторы выставили ряд условий. Во-первых, акционироваться не всем вместе, а раздельно, без чего мы денег не получим. Во-вторых, мы должны создать холдинговую компанию акционерного общества, но уже в составе исключительно юридических лиц, которая, по их мнению, будет в дальнейшем осуществлять руководство и координацию деятельности всех акционеров. В-третьих, они хотели бы приобрести 50 процентов акций, которые остаются в ведении комитета по управлению госимуществом. А раз так, то они настаивают на первом варианте акционирования. Это, естественно, в их интересах. И получается, 50 процентов акций они хотели бы приобрести себе, 50 процентов пойдет той холдинговой компании, которую они хотят создавать (а она будет послушной этому концерну).

- Таким образом, - грустно констатирует Мананков, - они становятся крупными держателями акций, в совокупности около 60 процентов. Я понимаю, что они играют в беспроигрышную лотерею. Если мы будем работать нормально, то возвращаем им кредит на их условиях, компенсируем деньги, которые дают нам на выкуп комбината, и потом они будут стричь купоны с большей части наших доходов. Если же, не дай Бог, мы развалимся, что весьма вероятно при такой тактике приватизирования, то, в соответствии с законом о перерасчете стоимости основных производственных фондов, с 1 января 1993 года мы будем стоить не 78 миллионов, как сейчас, а два с половиной миллиарда рублей. И даже если мы обанкротимся, то все равно они останутся в огромном выигрыше. Если так сделаем, спад производства в еще большей степени, чем сейчас, неизбежен. При подобном раскладе я не могу брать на себя никакой ответственности. Если в результате этой приватизации сотни людей окажутся за воротами, то, по всей видимости, среди них буду и я.*

Столь пессимистично наш активный внештатный автор Юрий Васильевич Мананков еще не разу не заканчивал свои публикации. Очевидно, припекло. Что осталось между строк этого интервью, я лично не знаю. А беседовавший с ним Володя Кикинов делает вывод, что многие предприятия, подобно МПКО «Север», оказались на приватизационном распутье, нащупывают дорогу, по которой двигаться дальше. Процесс этот нелегок и мучителен. Но, выбирая путь, стоит ли бездумно отбрасывать на его обочину людей, многолетним трудом которых создавались производство, вся инфраструктура жизнедеятельности коллектива, и отдавать предприятие на откуп заезжим купцам лишь потому, что они в это нелегкое время располагают свободными деньгами?

Любопытно, что интервью с Мананковым нашло свое неожиданное продолжение в публикации за подписью президента корпорации «Крамдс-центр» Алексея Мунина, уже известного нашим читателя по некоторым изложенным в этой книге его статьям. Он пишет:
- Мананков очень убедительно показал, что «заезжее купцы» из Казахстана хотят купить большую часть рыбокомбината, расчленив его на отдельные заводы, и при этом «стричь купоны». Однако директор по экономике МПКО «Север» знает, почему у объединения сейчас долг более миллиарда рублей, и оно практически не имеет будущего. Что касается наших предложений, то они сводились к следующему.

Промышленно-финансовая группа «Крамдс», имеющая более 50 территориальных образований (одно из которых в Мурманске - «Крамдс-центр»), свою собственную банковскую и производственную структуру, предложило создать холдинговую компанию. Ее задача - решить с комитетом по имуществу вопрос о продаже части государственной доли холдингу. Доли, которая в любом случае будет приватизироваться. Кто сегодня назовет хоть один российский банк, который может дать беспроцентный кредит на несколько миллиардов рублей? Таких банков в России нет. Мы это знаем и предлагаем воспользоваться предложением «Крамдс-банка». Требований о расчленении комбината никогда не было и нет. Это разъединение произошло из-за того, что руководители отдельных заводов выбрали разные пути приватизации.

Мы гарантировали, что готовы рассмотреть вопрос приватизации всего комбината, при этом дать беспроцентный кредит для погашения тех долгов, которые комбинат имеет.

Таким образом, система «Крамдс» хотела бы оживить объединение. А если вновь образованному холдингу будет предоставлена возможность владеть долей одного из заводов, то будет сделано все возможное, чтобы предприятия работали рентабельно. Для этого необходимы преобразования: новые технологии, новые специалисты, а это, в конечном счете, деньги. Разумеется, инвестиции в виде беспроцентного кредита пошли бы на развитие промышленной инфраструктуры города и рыбообрабатывающего комплекса непосредственно. Более того, инвестиции, которые будут предоставлены на реконструкцию комбината, будут работать на каждого акционера. Эти большие деньги (в виде обновленного, реконструированного комбината) останутся в Мурманске и позволят выпускать продукцию на уровне евростандарта. Есть ли сегодня альтернатива нашему предложению? Как же по-другому реально можно возродить комбинат? Только выпуском высококачественного готового продукта, имеющего сбыт и не требующего большого количества сырья. Это станет возможным после программы реконструкции, которая может быть инвестирована «Крамдсом».*

Насколько искренен в своих утверждениях Алексей Мунин? Не могу сказать, но жизнь подскажет, что рассуждения его вполне разумны.

· В лабиринте вариантов, «РМ» от 20 ноября 1992 года.

· С высоты сегодняшних лет можно спросить: а так ли был бы плох собственник «со стороны», если бы он обладал деньгами и желанием улучшить работу комбината?
· В лабиринте вариантов, «РМ» от 20 ноября 1992 года.

· Предлагаем миллиарды - не берут, «РМ» от 11 декабря 1992 года.

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000)