Забегая несколько вперед, скажу, что после очередного своего отпуска Александр поведал мне, что в их районном ГАИ взяточников оказалось всего лишь трое, всех их разоблачили, судили и отныне почти на всех дорогах Новгородской области установился надлежащий порядок, без всяких ухищрений со стороны милицейского надзора.

Я любил коротать свободное время с любознательным моряком. Было приятно видеть, что он весьма быстро вжился в наш рыбацкий коллектив, с завидной быстротой освоил не только специальность судового матроса, но через пару лет поступил на заочное судоводительское отделение мореходного училища.

После его окончания стал штурманом рыбопромыслового флота, быстро рос по службе, стал капитаном. Своим же житейским принципам остался верен: честен, предан рыбацкому труду, считает своей главной обязанностью сделать все возможное для выполнения экипажем рейсового задания по вылову рыбы.

Как принято говорить в таких случаях, пользуется среди рыбацкого коллектива заслуженным авторитетом. С экипажем общается повседневно, никому не отказывает в приеме, к разрешению больших и малых вопросов подходит со спокойной рассудительностью.

...Капитану неудержимо хотелось спать, так как почти сутки занимались рыбным промыслом, но стоило лишь с ходового мостика поступить от вахтенного штурмана информации промыслового характера, как незамедлительно сон пропал.

За иллюминатором над морем наступало очередное рыбацкое утро. Марк Исаакович поспешил на ходовой мостик. В спокойном его лице, в крутом развороте плеч,чувствовались надежность и, как часто выражаются моряки, остойчивость. Держался он тогда на судне удивительно располагающе. Без обидной снисходительности и не всегда нужного в судовых условиях панибратства.

...Еще раз внимательно прочитав прогноз на ближайшее время, капитан призадумался. Ничего себе прогнозик, почти на всю неделю синоптики обещали ветер северный, периодически достигающий штормовой силы. Где-то Марк Исаакович вычитал крылатую фразу: «Дни идут, месяцы бегут, а годы летят». На рыбном промысле, когда в силу затяжных штормов экипаж вынужден прекратить промысел рыбы и на средних оборотах главного двигателя удерживать судно носом на волну, сутки не шли, а ползли с изнуряющей тягучестью. В такой обстановке больше всего доставалось судовому повару, который продолжал кормить экипаж, ибо, несмотря на шторм, аппетит у моряков не убавлялся.

Основательно выматывало душу безделье. С этим смириться было очень трудно. Все мы привыкли к другим темпам работы, когда из морской бездны на борт выбирали сети, густо унизанные атлантической сельдью.

Иногда ко мне в каюту приходили моряки без всякой надобности, без просьб и вопросов - просто познакомиться с человеком, статьи которого не так уж редко появлялись на страницах периодической печати. О моряке, чаще других посещающем мою каюту, у меня сложилось определенное мнение: он исповедовал один принцип - больше уметь, чем знать.

Не могу похвастаться, что некоторые из наносящих мне визиты приходили исповедоваться. Бывалые моряки не из тех людей, которые привыкли к кому-либо подлаживаться, но в то же время никто из гостей не отказывался, когда я на правах старшего по возрасту пытался вразумительно втолковать истину, приемлемую только в море, особенно на рыбном промысле.

В море рыбаки стараются знать друг о друге как можно больше, чтобы непременно преодолеть незримый барьер, существующий между людьми, занимающими разное положение в экипаже. Но никто из нас не был обременен предрассудками. Чаще других в свободное время меня навещал Вячеслав Доброхотов, человек напрочь лишенный флотских условностей, непосредственный, проницательный, смелый в своих делах, объективный в своих суждениях.

Общались мы с Доброхотовым даже тогда, когда у каждого из нас личного времени было в обрез. Он заметно отличался от других моряков не только своей статью, но и любовью к книгам. Не в пример некоторым, Вячеслав Федорович не любил судачить о чужой жизни, а еще больше тратить бесплодно время. Иногда наносил краткосрочные визиты матрос, не отличающийся общительностью. На собеседника всегда слишком холодно смотрели его глаза, при этом он всегда старался плотно сжимать губы.

Всегда рад был раньше, тем более сейчас, звонку от Анатолия Гавриловича Грунина, у которого удивительно сложилась судьба. Тогда он был начальником Управления эксплуатации нашего флота, что в действительности оказалось его призванием.

Приведу свою запись, которую я сделал после первой нашей встречи.

Передо мной сидел человек среднего роста, с молодыми выразительными и проницательными глазами, приветливый и улыбчивый, но уж с очень усталым лицом, на котором помимо его воли отражались большие испытания и сверхтяжелые нагрузки, бессонные ночи, привычка работать по много часов кряду без всякого отдыха. Он весьма начитан, образован.

Люди познаются в обычных делах, а если уж речь идет о начальнике флота, то, говоря с позиции председателя совета ветеранов, могу с полным на то основанием утверждать, что если начальник флота скопидомничает и, что называется, «экономит» на обездоленных людях, какими стали ветераны в результате последних реформ, то грош ему цена в базарный день.

Пользуясь случаем, считаю необходимым отметить, что разговор как тогда, так и в последующие годы оставался всегда актуальным и жизнеутверждающим, ибо все сложнее становится решать множество вопросов, связанных с жизнью ветеранов флота, жизненный уровень которых, к сожалению, неуклонно падает; все больше возникает проблем, которые необходимо оперативно решать. Так вот, с полной ответственностью заявляю, что во времена работы на посту начальника флота Анатолия Гавриловича Грунина наши ветераны постоянно получали помощь.

Совет ветеранов постоянно поддерживался администрацией флота, как материально, так и морально.

Эту добрую традицию продолжил в дальнейшем и его преемник на посту руководителя флота Николай Иванович Климашевич.

Такие руководители, как Грунин и Климашевич, показали своей многотрудной деятельностью, что они остались людьми с кристально чистой душой, никто из них никогда не поступился своей совестью.

Не прислушаться к мнению таких людей нашему совету ветеранов было нельзя. Если уж кто-либо из них пообещал очередную материальную подпитку ветеранам, то можно быть уверенным, что они постараются свое слово сдержать.

Как никогда уделялось большое внимание нуждам неработающих ветеранов войны и труда. В то время почти ежемесячно советом ветеранов продавалась по щадящим ценам рыбопродукция.

Не бывало тогда проблем с общественным транспортом. Флот в то время располагал двумя автобусами, на которых ветераны в грибное время совершали поездки не только для сбора грибов и ягоды, но и для отдыха.

...Самый молодой среди нас был тогда водитель «Икаруса» Владимир Федорович Герцовский.

На первый взгляд он суров, а в сущности - довольно добродушен.

Забирает с Трех Ручьев - места стоянки наших плавмастерских «Фреза» и привозит в город ежедневно 50 пассажиров, таким же образом утром отвозит всех желающих к месту их работы.

А тогда, без всяких нареканий со стороны судоремонтников, вез грибников - ветеранов Карелрыбфлота.

Неспешно судим-рядим о месте высадки нашего грибного десанта. Коллектив у нас одышливый, не совсем быстроходный, а трое и вовсе меж колен трости придерживают. Значит, надо, чтобы не слишком крутое место было, не слишком топкое, но уж и не совсем пустое. Ведь когда и как еще, да извините за выражение, на какие «шиши» сегодняшние пенсионеры смогут с таким комфортом выбраться в лес? И, конечно же, надо и корзины наполнить, коль пенсии любезного Отечества за долгий рыбацкий труд не хватает на рыночные овощи и даже на самые необходимые продукты.

Но хватит о грустном. Порешили мы выйти на 41-м километре, и отдались дорожным думам. Всякое вспоминается под мелодичное попурри из песен 60-70-х годов, кому-то в радость сама по себе разматывающаяся лента Печенгской дороги, ведь рядом с ней раскинулся Кольский залив, по которому приходилось много раз уходить в море и возвращаться обратно.

Бывший флагманский механик А. В. Верещагин окидывает взглядом сопки, снующие по заливу взад и вперед промысловые суда. Уж ему точно есть что повспоминать: восемь десятков лет жизни отмотал, ровно 60 лет назад вышел отсюда впервые на рыбный промысел в составе экипажа РТ-28 «Камбала», неподалеку от этих мест в Баренцевом море привело военное лихолетье ловить рыбу, а то и доставлять военные грузы для наших защитников.

После демобилизации старшина второй статьи Верещагин десятки раз по этому заливу уходил на рыбный промысел и возвращался обратно.

Словами всего не выскажешь, а сердце так и замирает, словно полсотни лет с плеч скинуто, и вот-вот воочию увидится, как десанты высаживали в тылу врага; как погибал и чуть с собой не утащил его на дно морское свой же корабль, как на морском охотнике сопровождал транспорта с военными грузами. Александр Васильевич заметно волнуется, то с удивительно ласковой улыбкой поддержит разговор, то опять соберется со своими мыслями, сосредоточится.

Должен заметить, что хмурых среди наших грибников не было. Были запыхавшиеся, подмокшие, но до чего все были оживленные, помолодевшие, красивые! И мне самому к каждому хотелось подойти, сказать доброе слово, чтобы человеку еще радостнее стало.

Немногим моложе А. В. Верещагина бывший старший рыбмастер В. А. Петухов, но тоже фронтовик-офицер. Правда, не в Заполярье воевал, а на других фронтах. Дошел до Восточной Пруссии, заканчивал войну на Дальнем Востоке, заставляя японских самураев безоговорочно капитулировать. Потом за четверть века просолился атлантическими ветрами мастер обработки рыбы - больше многих приходилось на палубе находиться.

- Зато теперь приходится палочкой подпираться, - улыбается старый моряк и с привычным упорством вздрагивает головой, дескать, еще будем ездить в лес за грибами.

И верно - его корзина весьма увесистой оказалась.

Впрочем, без «улова» никто не остался, как выяснилось в минуты сбора перед обратной дорогой. Кто в изобилии волнушек набрал, кто снимал исключительно крепышей-красноголовиков, а уже разноцветных сыроежек всем хватило.

Перекусывали неприхотливой снедью: рефмашинист Александр Казимирович Барановский от всей души угощал желающих вкуснейшим травным чаем, а бывший мастер лова Николай Александрович Дубинин - квасом собственного изготовления.

Пересчитались для порядка и отправились в обратный путь.

Ровно гудит двигатель, вторит ему гул разговоров в салоне: то ли про ягоду-морошку, то ли опять о стародавнем.

Тридцать три года отработал на рыбопромысловом флоте бывший старший механик Александр Иванович Паршин, в сегодняшнем рейсе он на пару с женой Ниной Яковлевной. С внуком Витей разговаривает ветеран флота Дина Владимировна Машукова. Жаль, что занемог и не поехал с нами ее муж, бывший штурман Федор Иванович Машуков.

Гляжу на потеплевшие лица, прикидываю, когда еще такую «ветеранскую акцию» удастся повторить. Ведь человеку, а особенно отлученному от активной жизни, так нужна реальная помощь со стороны, искреннее внимание!

И как хорошо, что наши руководители А. Г. Грунин и А. С. Колчин среди хозяйственных и финансовых забот остаются способными понять эту несложную истину. И идут они на дополнительные траты, чтобы поддержать стариков, чтобы подарить им радость вот такого свидания с молодостью!

Он выбрал море Владимир Бабуро