...Впервые я увидел старшего мастера лова Ивана Павловича Светлова незадолго до отхода судна на рыбный промысел.

Он стоял на промысловой палубе и беседовал с матросами.

Чуть выше среднего роста, широкоплечий, плотный. Выразительные глаза смотрели на моряков пристально, испытывающе.

Вскоре нас позвали на обед. Матросы пригласили старшего мастера Светлова на чарку спиртного, но он отказался. Я уже знал до этого, что Иван Павлович перед отходом судна в рейс не позволял себе ни капли спиртного. Конечно, большинство матросов последовали его примеру.

Еще на одну характерную его особенность я обратил тогда внимание: в силу своей многолетней привычки он всегда находился на палубе в куртке, когда другие матросы поеживались от пронизывающего ветра.

Несмотря на плохую погоду, на палубе кипела работа по подготовке судна к отходу на промысел: сети, бухты с тросами, кухтыли, бочки с солью - все надежно крепилось, а большая их часть убиралась с палубы в трюмы. А когда выпадало время короткосрочного отдыха, то в столовой завязывалась дружеская беседа. Ивану Павловичу было что рассказать матросом о рыбном промысле. Это был тогда разговор руководителя палубной команды, человека, умудренного большим промысловым и житейским опытом, который начинал свою работу на промысловых судах матросом в первые послевоенные годы, поэтому хорошо знал рыбацкую душу. Светлов много не говорил, но он обладал убедительным даром разговорить подчиненного, даже молчаливых поморов, не любящих рассказывать о себе.

Иногда вопросами, порой случайной репликой, без всяких выспренних фраз Иван Павлович подводил разговор к главному - предыдущей работе в условиях открытого моря в осенне-зимний период.

На рыбном промысле старший мастер Светлов занимал на судне особое положение. Его уважали все, начиная с капитана и кончая матросом-камбузником. Работал он в море прямо-таки как одержимый, его мужеству и хладнокровию во время возникающих на палубе опасных ситуаций всегда завидовали.

Своими шутками и прибаутками он быстро завоевывал уважение среди молодых моряков и совсем уж покорил своим профессиональным мастерством, когда шла постановка или выборка сетей с уловом.

Должен сказать, что старший мастер был весьма щепетилен и строг, когда речь заходила о соблюдении во время работы техники безопасности. Обычно, за редким исключением, он ограничивался замечанием, и весьма редко наказывал. Как правило, он не допускал к работе никого из палубной команды, пока не убеждался лично, что матрос основательно изучил как свое рабочее место, так и последовательность всех операций. И несказанно радовался, когда его подшефный достигал положенного ему мастерства.

В действительности же вскоре на судне все убедились, что настоящий профессионализм будет достигнут палубной командой не так скоро, как всем этого хотелось.

Недавно я залюбовался групповой фотографией нашего легендарного экипажа. Смотрю на лица всех моряков. У одних они весьма строгие, хотя я хорошо помню, что в жизни у них подолгу не сходила с лица улыбка. Уж слишком строгим запечатлел фотограф и нашего капитана. А ведь этому талантливому рыбаку ничего в жизни не чуждо, даже некоторые человеческие слабости.

При случае я допытывался у Марка Исааковича, почему далеко не все экипажи добиваются успехов на промысле. Мне было понятно, что человек, не имеющий достаточного промыслового опыта, оказавшись на рыбном промысле, не может быть в первых рядах соревнующихся, но некоторые экипажи не добивались даже выполнения суточных заданий вылова рыбы, чему свидетельствовали результаты их работы, исправно вывешиваемые ежедневно радистом на самом видном месте, в столовой экипажа.

- К сожалению, некоторые капитаны промысловых судов продолжают жить иллюзиями, считая, что стоит лишь добраться до района промысла, приготовить к выметке сети, как начнется такая рыбалка, что успевай лишь обрабатывать уловы. Ловить рыбу будет лишь тот капитан, который не только горит желанием «залохматить» десяток-другой тонн атлантической сельди, а к кому придет рыбацкая удача, кто не только изучит миграцию косячных скоплений сельди, но и научится правильно определять время подъема сельди в верхние слои воды. И тогда на смену иллюзиям придут большие рыбацкие успехи и промысловики по-настоящему ощутят радость рыбацкой удачи.

Капитан замолчал, а потом посмотрел внимательно на запись эхолота, поинтересовался температурой забортной воды и дал полный ход главному двигателю. Мы продолжили поиск атлантической сельди.

На протяжении того рейса, при каждом удобном случае, я много раз допытывался у капитана, человека бесспорно с большими фундаментальными познаниями рыбопромыслового дела, чем объяснить, что с каждым годом все меньше становится сельди в этом промысловом районе?

- Норвежцам и нам для дрифтерного промысла хватило бы сельди на много лет, но норвежцы начали ее облавливать кошельковыми неводами, тем самым стали ее хищнически истреблять, ведь вместе с крупной сельдью стали вылавливать и молодую, неполовозрелую, так как большая часть выловленной сельди у них идет на рыбную муку для корма скота.

Слова удачливого промысловика Любовского заставляли задуматься не только рыбаков, но и руководителей флотов, ибо катастрофически упали уловы дрифтерными сетями. Так что было о чем подумать. И тогда сложившаяся промысловая обстановка заставила наших руководителей вспомнить о кошельковом промысле.

Последующее время показало, что высказывания Марка Исааковича были близки к истине. Кстати, много раз ему приходилось отстаивать свою точку зрения перед вышестоящими руководителями.

Бесспорно и другое, что Марк Исаакович был не одинок в своих промысловых прогнозах. Подобные мысли не только высказывали, но и придерживались их в своей производственной деятельности и многие другие капитаны, люди беспокойные и настойчивые, такие, как, например, Анатолий Савельевич Мерзенюк, Юрий Алексеевич Осташков, Геннадий Прохорович Постников и многие другие.

На слуху не только у рыбаков, но и у читателей были уже в то время имена известных промысловиков. Не мало тогда было написано и книг о рыбаках, а точнее говоря, на рыбацкие темы, но, к большому сожалению, в этих книгах, как правило, рассказывалось больше о рыбацких трудностях, переживаниях рыбацких жен, но в них не указывались конкретно люди. А поскольку большинство авторов были залетными в Заполярье птицами, то и многие их произведения носили весьма поверхностный характер, отличались большим разночтением, не всегда отвечали правильным суждениям о сложных рыбацких проблемах, в основу бралась занимаемая должность, а не личные качества и заслуги человека.

Говорят, что в свое время не было точного определения заслуг того или иного рыбака, из-за этого, мол, получился разнобой и неразбериха.

С этим нельзя согласиться, ибо можно ли вообще точно определять и означать личные заслуги, пусть даже людей, обладающих незаурядными способностями и даже стратегическим мышлением. Пусть бесстрастное время рассудит по всем своим веками существующим канонам.

Любопытно, что и в рыбацких коллективах есть люди, которые с честью пронесли свое имя не только как первооткрывателей новых промысловых районов и новых видов промысла, но и оказавшись на посту руководителей большого рыбацкого коллектива, а в наше время - фирмы, и даже в должности президентов рыбацких объединений показали себя большими стратегами даже в наше весьма сложное время.

К числу их следует отнести капитана дальнего плавания Марка Исааковича Любовского, находящегося в настоящее время в зените заслуженной славы.

Чтобы внести полную ясность в эту проблему, продолжаю считать, что многие рыбацкие командиры вполне заслужили, чтобы о их трудовых делах были написаны книги. Хотел бы надеяться, что подробное повествование о тружениках рыбацких нив поможет читателям еще больше узнать о рыбацком труде, получить значительные познания о пережитом рыбаками в дальнем плавании.

Промысловая разведка... Разговоры на эту тему никогда не покидали палубы промысловых судов. Чем скуднее становились уловы у промысловиков, тем руководство промыслом заметно больше уделяло внимания вопросам организации поиска косячного скопления атлантической сельди.

Ведь как обычно водилось в то время на капитанских радиосоветах, капитан поискового судна докладывал, какие промысловые квадраты он успел обследовать с постоянно работающим эхолотом. Не забывали поисковики о температурных режимах, которые встречались у них под килем судна.

Флагман не успокаивался на добытых сведениях и снова гнал суда обследовать уже дальние районы.

Любопытен и такой факт. На одном из промысловых советов выступил капитан Любовский и высказал весьма обоснованную мысль, что по опыту работы ряда промысловых судов в предыдущие годы можно утверждать, что миграция сельди из года в год имеет свою закономерность. Пути миграции он не только обозначил на промысловых планшетах, но и успел сделать контрольные выметки сетей, которые оказались весьма результативными.

Насколько мне не изменяет память, никто тогда не стал опровергать высказанную гипотезу удачливого промысловика о закономерности миграции сельди. Капитаны изменили районы поиска, и уже первые дрейфы с выметанными сетями показали, что рекомендации, высказанные на промысловом совете Любовским, принесли заметное увеличение вылова сельди.

Между тем на промысле было и раньше известно, что для разведчиков чуждо слово «затишье», что работа промысловых разведчиков должна быть всегда постоянной и всесторонней.

Спокойный, с неугасаемой добросердечной улыбкой, опытный моряк, судовой боцман на тот раз не проявил необходимой энергии и расторопности в своих снабженческих делах. Он выдал для подвахты старшему механику стоптанные сапоги, пропускающие влагу.

Любитель выходить на подвахту в помощь морякам обрабатывать уловы, старший механик, вскоре приболел и почти вышел из строя. Правда, судовые механики справлялись со своими делами, а вот палубная команда потеряла в своих рядах такого азартного рыбака, каким оказался стармех Владимир Кузьмич Парамонов.

Старшему помощнику капитана Алексею Ивановичу Самусеву пришлось приструнить боцмана, и после выздоровления стармех трудился на палубе во время подвахты в новых болотных сапогах. И тогда я лишний раз подумал, что, по всей вероятности, не знали флота щедрых боцманов, и у большинства из них скупердяйство заложено с детства.

Он выбрал море Владимир Бабуро