Читать предыдущую статью

Отдельно хочу остановиться на характеристике руководителей Северного бассейна, потому что от их деятельности зависело очень многое.

В первые годы я еще застал руководителя объединения "Мурманрыба" П. В. Сапанадзе. По специальности он был механиком, до этого руководил судоверфью. Мое впечатление: это был очень грамотный, решительный человек. Что касается тралового флота, в моей памяти осталась в качестве положительного, поучительного примера деятельность руководителей А. И. Стрельбицкого и В. А. Киреева. По любому вопросу можно было прийти к ним, и они внимательно выслушивали, во всем разбирались. Недаром Киреев был назначен руководителем "Севрыбы".

В 60-е годы начальником "Севрыбы" стал А. И. Филиппов. Он проработал очень долго, с 60-х по 80-е годы. Это был период становления флотов, освоения новых кораблей и новых районов промысла, расширения рыбного порта и рыбокомбината, усиления мощи науки и проектно-конструкторского дела. Анатолий Иванович был очень думающим руководителем, но иногда допускал ошибки. На фоне того, какой величины фигура, ошибки всегда бросались в глаза.

Обычно А. И. Филиппов свои решения основывал на проработках начальников отделов. Был у нас в главке В. А. Немыченков, возглавлял отдел добычи. Его называли "генератор идей", но идей, оторванных от жизни. По его предложению неожиданно было принято решение оборудовать для кошелькового промысла ППР тралового флота. Закупили норвежское оборудование - силовые блоки, невод и прочее, оборудовали судно. Поместили фотографию в газете: стоит этот корабль-гигант на 22-24 причалах с блоками для кошелька, людям на смех... Это была чистой воды гигантомания!

Я уже отмечал, что развить кошельковый промысел нам не удавалось до войны и в послевоенный период, потому что не было определено, какое судно для этого наиболее эффективно в открытом море. И мы пришли к выводу: самые лучшие суда для кошелькового промысла - суда типа "Океан", типа "Союз", а также отдельные СРТМ, как было в Беломорской базе гослова. Эти суда из параметров иностранного кошелькового флота (длины, ширины и скорости) не выходили, то есть мы использовали мировой опыт. Но огромное судно имеет такую же огромную парусность, оно замет сделает, но ничего не вытащит!

Я о своей точке зрения сообщил самому Филиппову: "Вы что-то не то делаете. Не надо быть посмешищем для людей...". Он мне резко ответил, но прошло время, и я от него услышал: "Александр Викторович, ты был прав".

Но по работе "Севрыбы" большинство решений Филиппова были правильными, и его всегда поддерживало бюро обкома партии. Он знал людей, и отношения с подчиненными у Анатолия Ивановича, как и положено, были жесткие, твердые.

Теперь о ситуации в начале 90-х годов, когда начальником объединения "Севрыба" был М. И. Каргин, также начинавший свою деятельность в "Мурмансельди". Мы уже имели дело с переходом к капитализму. Но руководство на местах не было готово к изменению обстановки в стране.

Было очень много критики в адрес руководства "Севрыбы" и персонально в адрес М. И. Каргина. Наш региональный отраслевой штаб не решал многие вопросы, которые ставились коллективами.

Вдобавок ко всему Михаил Иванович выдвинул предложение об организации еще более крупных структур флота.

Но это предложение окончательно вынудило рыбаков отвергнуть Каргина в качестве руководителя. По опыту нашего флота, Мурманского тралового флота, Архангельского тралового флота, флотов "Запрыбы" и "Дальрыбы", "Эстрыбпрома" все мы знали, что есть предел управляемости тем или иным рыбопромышленным предприятием. Если на предприятии более 50 крупных судов, то управляемость флота теряется.

Это непонимание обстановки и привело к тому, что на одной из конференций все выступающие дали неудовлетворительную оценку деятельности Каргина и внесли предложение об устранении его от должности начальника "Севрыбы", что и было сделано.

Если бы Каргин предложил пойти по пути, по которому пошел Мурманский траловый флот, то сильные позиции Северного бассейна были бы сохранены. Но этого не произошло, что является главной ошибкой Каргина.

В последующем руководителями "Севрыбы" были В. Ф. Корельский, Г. В. Тишков и ряд других. В тот период не был сделан всесторонний анализ, к чему мы идем. Конечно, это привело ко многим ошибкам.

В период развала отрасли надо было предвидеть дробление крупных флотов и появление частных компаний. Такая тенденция уже была видна в 1989-1990 годах, не говоря о том, что полная реорганизация юридической формы предприятий началась в 1992 году. И нужно было так объединить частные интересы, чтобы это было на пользу и новым собственникам, и государству.

Государство все больше и больше самоустранялось от руководства промышленностью. Более того, государственные структуры стали препятствовать деятельности рыбаков. Значит, необходимо было в большей степени ориентироваться на частные интересы. Опыта промышленной демократии в России до тех пор не существовало. Ассоциации, союзы и консорциумы создавались на голом месте. Но они все же создавались, и их потенциал мог бы быть использован в масштабе бассейна.

В 90-е годы началась продажа валютоемкого рыбного сырья в Норвегию, Данию, Англию. Сырье, переработанное в этих странах, поступало на наш рынок в виде продукции с повышенной стоимостью. Это окончательно привело рыбопромышленный комплекс на Севере к жесточайшему кризису.

В результате всех перестроек территориальное управление рыболовным комплексом Северного бассейна было упразднено, что явилось очень большой ошибкой. Сейчас это понимают все.

Закончилось все ликвидацией штабов управления на всех бассейнах страны, а в итоге - банкротством всей отрасли. И это притом, что в 80-е годы Минрыбхоз СССР вывел страну по добыче рыбы и потреблению рыбной продукции на первое-место в мире!

На первых порах самое, на мой взгляд, верное решение было принято в Мурманском траловом флоте. Тем не менее, если говорить о сегодняшнем дне, деятельность тралфлота в качестве одного из крупнейших и старейших предприятий в нашей стране заканчивается.

Сегодня многие суда поставлены на прикол в связи с малой квотой. И тот объем квоты, который был спущен на весь флот, перераспределяется на вылов действующих кораблей. Траловый флот окончательно дробится на мелкие предприятия, третий или четвертый раз идет массовое увольнение людей. Это в немалой степени связано с тем, что руководители консорциума живут и работают в Москве.

Так, процесс распада рыбной отрасли на Севере завершается развалом самого мощного мурманского флота.

Кстати, этот развал серьезно отразился на деятельности малых и средних предприятий, особенно по вопросу подготовки морских кадров, начиная с матросов. Система подготовки плавсостава в 90-х годах была разрушена. Компании использовали кадровый ресурс после банкротства флотов и увольнения специалистов. А те специалисты, которые выпускались училищами, любыми путями старались не идти на промысловые суда, так как не были в этом материально заинтересованы. При получении документов для выхода в море были созданы искусственные барьеры. Участились случаи подделок документов и коррупции. Чиновники жили припеваючи за счет взяток, которые моряки вынуждены были давать, хотя денег у них не то что на взятки, а на оплату документов не было. Поэтому и сейчас из-за отсутствия специалистов наблюдаются простои промысловых судов, хотя все эти годы пополнения промыслового флота не было.

Вот так у нас и получается: то квоты нет, то кораблей, то специалистов для работы в море... И кто же должен за это отвечать? Отвечать должен всегда и за все руководитель, какого бы ранга он ни был. Однако сегодня за Северный бассейн не отвечает никто...

Хочу еще раз остановиться на том, что управлять людьми - сложная наука, и не каждый может ею овладеть. Прежде всего руководитель должен соответствовать своему предназначению по своим человеческим качествам.

До развала существовала система подготовки и расстановки руководящих кадров. Во-первых, прорабатывался вопрос, кого выдвинуть. С одной стороны, были предложения предприятий, с другой стороны, кандидатуры рассматривали в "Севрыбе", давали предложения в обком партии и министерство. Если руководитель делал ошибку, его мгновенно снимали. Эта система срабатывала очень хорошо, редко давала сбои.

Но случалось и по-другому. Так произошло с К. Н. Шаповаловым. Из нашего объединения он ушел на повышение, а затем быстро исчез со сцены Северного бассейна. Моя оценка этого человека такова: однобокий руководитель, карьерист. После того как он около двух лет проработал начальником "Мурманрыбпрома", его назначили заместителем начальника "Севрыбы". Раньше и такое было: чтобы убрать человека с должности, его переводили на вышестоящую должность. Но поскольку К. Н. Шаповалов не знал промыслового флота (а он работал на плавбазах, промысловый флот - это совершенно другое), то у него и подход к делу был поверхностным.

Не прижился на Северном бассейне и Ю. Н. Быстров. Он сделал быструю карьеру, стал заместителем министра рыбной промышленности. У него были качества характера, очень схожие с качествами характера К. Н. Шаповалова.

Вспоминаю, в конце 70-х в Баренцевом море были большие концентрации мойвы. Учитывая наше неблагополучное экономическое" положение, тем более в начале года, мы должны были принять меры, чтобы сделать хороший задел по добыче. "Мурманрыбпром" взял в аренду у калининградцев мукомольную базу "Варес". В то время Минрыбхоз СССР принял решение не допускать кошельковистов "Запрыбы" в Баренцево море, поэтому они согласились отдать в аренду свою плавбазу. Плавбаза была новой, ни разу не выполняла рейсового задания. У меня состоялся разговор с начальником флота

Ревнивцевым и специалистами, что, если мы арендовали плавбазу, то надо послать руководителя, который знает этот тип плавбаз.

Предложили мне срочно выйти в море.

Для организации мойвенной путины создали штаб. Приехал Ю. Н. Быстров от министерства. Вышли в море он, замначальника "Севрыбы" К. Н. Шаповалов и начальник нашего флота В. В. Ревнивцев.

В это время, поскольку положение с добычей у отдельных предприятий было не особенно хорошим, неожиданно министерство приняло решение все же направить кошельковистов "Запрыбы" в Баренцево море. И тут начался конфликт между нами и "Запрыбой". На капитана плавбазы "Варес" оказывали сильное давление, даже была угроза расторжения договора.

Капитаном плавбазы был Александр Васильевич Новиков, он закончил наше высшее мореходное училище. И механика я знал, знал чуть ли не каждого второго специалиста "Запрыбы", которые работали на этом судне.

Начальником "Запрыбы" был И. П. Шинкарев. Капитан со мной советуется, как ему поступить. Я дал телеграмму Шинкареву: "Прежде чем принимать решение о расторжении договора аренды, еще раз подумайте. Чтобы ваши плавбазы и корабли выходили в высокие широты и там успешно работали, этого не стоит делать. Тем более я нахожусь на борту". Шинкарев ответил капитану: "Аренда остается, подчиняйся Абакумову".

Началась путина. Однако работа у капитана не заладилась. Я ему говорю: "Ты не паникуй. Что такое кошельковый промысел? Это промысел по синусоиде. На ход промысла все время влияет погода. Погода ухудшилась - промысла нет. С правого борта принимай суда "Севрыбы", с левого борта - "Запрыбы". А ход промысла даст тебе возможность постоянно иметь сырье и работать". Так и стали действовать. Тут и началось выполнение плана.

В это время у нас на бассейне работали мукомольная база "Северодвинск" и еще одна. Но "Северодвинск", где находился штаб путины и где были все руководители, принимал 1000- 1200 тонн в сутки, а "Варес", где находился я, - около 750 - 800 тонн.

Идет промысловый радиосовет. К. Н. Шаповалов начал меня обвинять: "Товарищ Абакумов, что вы там делаете? Почему плавбаза плохо работает?!".

Ну, мне надо отвечать...

- Возьмите карандаш, Константин Николаевич, - говорю. - Там у вас рядом Юрий Николаевич Быстров сидит, пусть поможет считать. Надо понимать, что к чему. "Северодвинск" принимает 1200 тонн, открыв сита мукомольной установки. Вы выпускаете порядка 80 - 90 тонн муки и 20 - 30 тонн жира. При этом о качестве жира и муки будем молчать. Плавбаза "Варес" принимает 750 тонн сырья, делает 60 - 70 тонн муки, при этом муки в гранулах, высшего качества. Во-вторых, "Варес" делает 48 - 50 тонн чистого медицинского жира. Так кто переводит сырье? И кто заботится об экономике? Руководитель должен знать экономику, знать, как работать и почему он так работает. А обвинять кого-то - не разговор. В моем лице искать врага - это не особенно красит руководителя.

- Надо с тобой разобраться!..

Вот, этим разговором я дал характеристику К. Н. Шаповалову.

А мы продолжили работать по предложенной мной схеме. И таким образом плавбаза выполнила план, помогла "Запрыбе" и "Севрыбе".

Это пример того, что надо считать и искать пути, чтобы организовать дело и беречь живые ресурсы. На следующий год мойвы не стало.

Надо же было смотреть немного вперед...

А что касается Ю. Н. Быстрова, то приведу в пример такой случай. При пополнении нашего флота судами, особенно николаевской постройки, действовала система "быстрей-быстрей". БМРТ-371 прибыл к нам в декабре и сразу пошел в море. После рейса приходит в порт - ну кусок ржавого металла! А тут еще в Кольском заливе, стоя на якоре, поднял ржавый трос... Идет по причалу замминистра Быстров со свитой. А корабль швартуется на 43-й причал в таком виде! Меня вызвали. Быстров при всех начал разнос. Я слушал-слушал и сказал:

- Юрий Николаевич, за состояние этого корабля надо снять с работы не меня, а вас Кто дал указание принять корабль без покраски?! Вы.

Почему я так уверенно говорил с Быстровым? Потому что когда я был в Николаеве на приемке судов, меня вынуждали принять непокрашенные суда. Я ответил, что не приму. Заставил заводчан два раза перекрашивать два судна. Мне грозили больше в госкомиссию не приглашать. Ответил: "Хорошо, слава Богу, что в этих грязных мероприятиях я не буду принимать участия".

...Вечером звонит начальник службы мореплавания "Севрыбы" Валентин Федорович Беликов: "Александр Викторович, пишу на тебя приказ... Сначала Быстров распорядился снять тебя с должности, через три часа вместо этого дал строгий выговор", Утром Беликов опять мне звонит: "Решили никакого выговора не выносить".

Читать следующую статью 

Проверено жизнью