Дорога круто повернула вправо и, петляя между давно некрашеных заборов, затерялась среди хаотично разбросанных дач.

Я вышел из машины и направился к куче золотистого песка, вокруг которой копошилась говорливая стайка детей.

- Ребята, как мне проехать на улицу Демьяна Бедного? - обратился я к ним в надежде, что всезнающие мальчишки помогут мне выбраться из лабиринта улочек этого медвежьего угла.

Детишки обступили меня плотной стеной и наперебой стали предлагать свои услуги проводника.

-Дядя капитан, я живу на этой улице, - коснулся моего локтя веснушчатый подросток.

- Залезай в машину, будешь моим лоцманом, - предложил я ему. Провожаемый завистливыми взглядами своих сверстников, он проворно взобрался на сиденье и с явным любопытством принялся рассматривать на моей форменной тужурке нарукавные шевроны.

Мальчик заправил под бескозырку светлый вихор и первым нарушил молчание:

- А я знаю, кто вы! Вы капитан далеко плавающий. Когда я вырасту, тоже буду капитаном, как дядя Костя!

Я вздрогнул, мальчик назвал мое имя.

- Как зовут твою маму? - нетерпеливо спросил я, стараясь в его ответе найти подтверждение своей догадки.

- Галина Константиновна. Мама Галя!

Я глядел на добродушное лицо и выразительные, цвета морской воды, глаза моего пассажира, на его нижнюю, чуть припухлую, губу, на светло-пепельные волосы, все больше удивляясь поразительном сходству с женщиной, к которой впервые в жизни испытал жгучее чувство любви.

Неожиданная встреча с ее сыном всколыхнула в памяти полузабытое прошлое, и эпизоды пережитого замелькали с непостижимой быстротой.

Вот я несусь на мотоцикле по улицам нашего маленького городка. Вдруг впереди девушка тащит через дорогу козу, которая упрямо трясет головой и явно не желает подчиняться юной пастушке. Я сбрасываю газ, резко торможу и, описав в воздухе полукруг, лечу в кювет.

Когда сознание возвращается ко мне, первым видением выплывает насмерть перепуганное лицо девушки.

Преодолевая боль, с ее помощью поднимаюсь на ноги.

Каждый вечер, когда выпадает свободное от учебы время, спешу к затерявшемуся среди деревьев старого парка приземистому домику, где живет Галина.

Особенно запомнилась последняя наша встреча перед разлукой. Мы сидим на берегу озера. В водной глади множеством звезд отражается небосвод.

Невольно запрокидываю голову. Взгляд останавливается на ожерелье, сотканном из семи звезд. Из школьной программы по астрономии я знаю, что это яркое полукольцо называется Северная Корона.

- Пусть с этой минуты Северная Корона на веки вечные будет нашей. Обещаю через нее посылать тебе свои пожелания счастливого плавания, - шепчет Галина.

- По этому созвездию я научусь определять путь своего корабля, - в ответ обещаю я.

- Посмотрев на созвездие, я всегда буду помнить нашу дружбу, - тихо добавляет она.

Я смотрю на мерцающее ожерелье и мне чудится, что вместо звезд на меня смотрят глаза любимой девушки, доверчиво прижавшейся к моей груди.

Мы в сотый раз клянемся сохранить нашу любовь и лишь незадолго до рассвета прощаемся.

Вскоре после моего отбытия в мореходное училище Галина тоже покинула родной дом и стала студенткой педагогического института.

После продолжительного рейса я получил долгожданный отпуск и незамедлительно выехал в большой город, где Галина заканчивала учебу.

На перроне мня встретил моложавый, модно одетый мужчина.

- Меня зовут Владислав Сергеевич, - отрекомендовался встречающий и предложил зайти с ним в ресторан.

- С какой стати! - выпалил я. - Я вас вижу впервые в жизни!

- Не кипятись! Для твоей же пользы. Заинтригованный предложением незнакомца, я решил
последовать за ним.

С первой же минуты нашего общения он перешел на «ты», стал держать себя покровительственно, как человек, имеющий на это моральное право.

В вестибюле ресторана он полюбовался у зеркала отражением своего лица, несколько раз взмахнул расческой по своим редким волосами и жестом пригласил меня в зал.

По манере обращения с официантом было видно, что Владислав Сергеевич в этом заведении свой человек.

- Постараюсь быть с тобой откровенным до конца, -самодовольно произнес он, поднимая рюмку с коньяком. - Месяц тому назад я познакомился с девушкой. Она заканчивала институт и пребывала в минорном настроении, по-видимому, страшилась оказаться жительницей какой-нибудь захолустной деревни.

- Речь идет о Галине?

- Да, -• односложно ответил он и продолжил:

- Древний мудрец сказал: «Чего хочет женщина, того желает Бог». Галина пожелала остаться в большом городе и вышла за меня замуж.

Сначала я до конца не понял всего сказанного, уж слишком неожиданно оно было, вроде ураганного шквала при безоблачном небе. Мысли наскакивали одна на другую, как льдины в половодье, и разбивались вдребезги.

Заметив мое состояние, Владислав Сергеевич поспешно простился, оставив мня наедине со случившимся.

Потребовались годы, чтобы соленый ветер дальних морей выхлестал из моего сердца чувства к Галине.

- Дядя капитан, разрешите порулить, - прервал мальчик мои воспоминания. Я взял его к себе на колени, и мы тихо поехали дальше.

Машина бесшумно подкатила к небольшому строению, больше походящему на сарай, чем на жилой дом. Во дворе над корытом с ворохом белья склонилась женщина.

- Дядя капитан, давай напугаем маму, как начнем сигналить! - заговорщицки зашептал мой проводник.

Услышав звук автомобильной сирены, женщина распрямилась и, заслонив рукой лицо от солнца, стала рассматривать нас.

До этой минуты я считал, что все связанное с этой женщиной, забылось. Святая простота! При виде Галины я понял, что переживаю вторично все, что было со мной в юности.

Я поборол минутное волнение и медленно пошел навстречу.

- Здравствуй, Галя! - назвал я ее, как в прежние годы.

- Ты! - в изумлении выдохнула она, и по ее щекам побежали быстрые росинки слез. На ее неестественно белых руках от легкого дуновения ветерка лопались мыльные пузырьки.

Она вытерла о фартук руки и протянула их ко мне.

Рядом со мной стояла женщина с синеватыми тенями под глазами, резко очерченными морщинами, безжалостно избороздившими прежде времени ее лицо. Как мало она походила на ту любимую девушку...

- Что же мы стоим? Зайдем в квартиру, - неожиданно захлопотала она.

Миновав скрипучее крыльцо, мы через захламленный коридор зашли в сравнительно большую комнату.

Я опустился на предложенный стул и, не отрывая взгляда от ее лица, спросил:

- Ты здесь прожила все эти годы?

- Так вот и живу десятый год затворницей.

Галина прикусила пухлую губу и поднесла к глазам платок. В комнату вбежал мой проводник и уткнулся головой в материнскую грудь.

- Просто чудо какое-то! Она подняла влажные глаза.

- Где вы встретились?

- Это наш секрет, - улыбнулся я углами губ.

Вперемешку с плачем Галина рассказала о своей безотрадной жизни. Единственным светлым лучом у нее было рождение сына, названного в честь меня Константином.

Скорбные морщинки в углах губ, усталый вид и печальные глаза лишь подтвердили мою догадку, что Галина перенесла трагедию, пожалуй, даже большую, чем смерть мужа. Я смотрел на нее, жалел, а в голову продолжала назойливо лезть одна и та же мысль, что одинокой она стала не после смерти мужа, а уже давно.

Поблекшая и невеселая, Галина продолжала смотреть на меня, думая о чем-то своем, мне неведомом.

Время перевалило за полночь. Уже давно спал ее сын.

Подобно непоседливой соседке в окно заглянула луна и поспешно скрылась за набежавшую тучу.

Я начинал понимать - чем дольше продлится встреча, тем больше разрастется в ней тоска по любви, да и мне самому уже становилось тяжело трезво оценивать свои поступки.

Я боялся, что оставаясь с ней наедине, могу утратить чувство времени и меры.

Но что-то мне мешало сделать шаг навстречу, какая-то преграда удерживала меня от близости.

Галина посмотрела на меня продолжительным умоляющим взглядом.

- Я понимаю, - с горечью в голосе заговорила она, -ты никогда не простишь мне измены, я потеряла тебя навсегда. Зачем же ты приехал, зачем разбередил старую рану?

Голос ее прервался, она больше не могла говорить. Ее тело опять забила дрожь.

У меня появилось желание простить ей все мучительное, что мне пришлось пережить в прошлом. Я начал поспешно подыскивать сердечные и ласковые слова. Я ощутил ее податливое тело и вдруг с ужасом убедился, что не чувствую к ней никакого влечения. Мною овладело ощущение разочарованного встречей человека. Сейчас я желал только одного - чтобы эта затянувшаяся встреча скорей закончилась, все больше склоняясь к мысли, что продолжая оставаться здесь, я занимаюсь самоистязанием.

Я продолжал любить ту далекую кристальную девушку, а не эту женщину с изломанной жизнью.

Я быстро простился и вышел на улицу, поспешно сел в машину. На повороте я притормозил и в последний раз увидел Галину. Она стояла у калитки, и ветер зло рвал наброшенный на плечи платок.

Я взглянул на небо, где рядом с едва мерцающим созвездием Северная Корона ярко горели звезды других миров. И, удивляясь своему состоянию, почувствовал некоторое успокоение. Нажал на акселератор, и машина рванулась по черной ленте асфальта навстречу разливающемуся по краю горизонта розовому свету утренней зари.

Рыбацкие миниатюры Владимир Бабуро