Историческими данными подтверждено, что впервые морской промысел на Руси был организован новгородцами, вышедшими на берега Белого моря в ХII-ХIII веках.

Главным объектом промысла была беломорская сельдь. Но, кроме сельди, ловили также беломорскую треску, навагу, добывали морского зверя, а в реках, впадающих в море, ловили сёмгу и добывали жемчуг. Эти промыслы позволили освоить берега не очень гостеприимного моря, и к началу XX столетия беломорские берега и восточная часть Баренцева моря, в районе реки Печоры, были уже обжиты. Здесь стояли десятки деревень и стойбищ.

В XVII-XVIII веках Россия вышла на берега Каспийского, Азовского, Чёрного и Балтийского морей. Здесь также был организован морской промысел рыбы. Особенно масштабным был промысел на Каспийском и Азовском морях. Но во всех районах процесс добычи рыбы был отсталым - как в вопросах применения техники промысла, так и в вопросах производства пищевой продукции. Фактически выпускалось два вида продукции из рыбы: солёная и вяленая. Да и объём вылова не обеспечивал потребностей страны. Например, в Белом море вылавливалось всего 2000-6000 тонн сельди в год, и она, ввиду высоких вкусовых качеств, наряду с сёмгой, стоила дорого и шла к столу монастырей, богатых людей и царского двора. Сельдь, добываемая в губах и заливах Баренцева моря на Кольском полуострове, использовалась для наживки ярусов при промысле трески, а также в пищу самим рыбакам.

Свои внутренние потребности царская Россия удовлетворяла за счёт импорта сельди из европейских стран (Голландии, Англии, Дании, Норвегии). Импорт перед Первой мировой войной составлял 230 тысяч тонн сельди (средняя величина за 15 предвоенных лет). В 1913 году Россия импортировала 282 тысячи тонн сельди. Российский вылов сельди в этот период составлял порядка 180 тысяч тонн, причём 95% добывалось на Каспии («Биология и промысел», 1939).

У читателя может возникнуть вопрос, почему в тексте речь идёт об исследованиях и промысле сельди и фактически не рассматриваются вопросы тралового промысла в Баренцевом море и других районах Мирового океана? Дело в том, что первыми в массовом порядке начали промысел в океане моряки сельдяного флота. Об их делах и пойдёт речь ниже.

Когда ищешь причины, почему советская власть так активно занималась развитием рыбного хозяйства нашей страны, то обращаешь внимание на то, что правительство рассматривало рыбное хозяйство как вторую пищевую отрасль. При этом особенно подчёркивалось, что рыбаки могут довольно быстро пополнять пищевые ресурсы страны при целенаправленных исследованиях и оснащении рыбаков необходимой техникой.

В отличие от традиционного сельского хозяйства, в море не нужно пахать и сеять, выращивать скот и так далее. То есть годами ждать результатов. Выращивать рыбу в океане в массовом порядке, наверное, начнут наши потомки. А голодающий народ (особенно в первые годы советской власти) не мог ждать, пока пройдут всяческие «перегибы», когда в угоду теоретическим, но не проверенным на практике постулатам российское крестьянство объявили «генератором частнособственнических идей», враждебных самой сути советской власти. В пылу революционного порыва эти теоретики, не знакомые с сельским хозяйством и с жизнью крестьянства, довели страну до голода, вызвали крестьянские волнения, обострение Гражданской войны.

Понимая, что теоретические положения не всегда срабатывают в практической жизни, В. И. Ленин провозгласил НЭП, и одновременно правительство стало искать новые источники увеличения продовольствия. Ими оказались рыбные богатства северных морей. На них и было обращено особое внимание, пока новая власть пыталась решить крестьянский вопрос.

И если теперь, с высоты XXI века, посмотреть на жизнь нашего крестьянства в веке XX, то, прежде всего, обращают на себя внимание тяжелейшие испытания, выпавшие на его долю. Это тяжёлые 20-е годы и коллективизация в начале 30-х, которая была спешно проведена в порядке подготовки к большой войне, годы войны и трудные, голодные годы послевоенного восстановления.

В своих теоретических разработках, а после Октябрьской революции на практике, последователи марксизма российского правительства отводили сомнительную роль крестьянству - быть постоянным генератором частнособственнических инстинктов и рассадником мелкобуржуазной идеологии.

По этой теории получалось так, что крестьянство только и думает о том, как бы выпестовать очередных буржуев, а вовсе не является кормильцем всего государства, в том числе и теоретиков вместе с гегемоном в лице рабочего класса, к тому же являясь резервом пополнения его рядов в период индустриализации страны.

Сюда же нужно отнести введение в 50-х годах московскими чиновниками понятия «бесперспективности» малых деревень и их последующее уничтожение, вместо того, чтобы их благоустраивать и поднимать жизненный уровень проживающих там людей.

Для того, чтобы поднять производительность сельскохозяйственного производства, Н. С. Хрущёв нашёл в США «палочку-выручалочку» - кукурузу, пытаясь использовать опыт американского фермера Гарста. Её стали возделывать вплоть до полярного круга, но при этом как-то забыли, что это культура теплолюбивая. Когда мероприятие во многих районах провалилось, то, не мудрствуя лукаво, объявили территорию СССР «зоной рискованного земледелия», вместо того, чтобы обратиться к собственному многовековому опыту.

Затем наступили новые, «демократические» времена, которые привели к ещё большему разгрому, чем вышеперечисленные эксперименты.

Уже в конце 1991 года средства массовой информации заговорили о плохом качестве отечественного продовольствия. При этом неописуемый восторг у журналистов и всего ельцинского окружения вызывало качество зарубежных продуктов питания. Это был первый «демократический» удар по крестьянству.

Вторым ударом по АПК было заявление правительства Гайдара о сельском хозяйстве, как о «чёрной дыре». Именно в годы пребывания этого «деятеля» премьер-министром резко сократилась поддержка села: с 15-25% расходной части бюджета Российской Федерации до 3-7%.

Параллельно росли цены на технику, удобрения, энергетику, газ, горюче-смазочные материалы. Создался устойчивый механизм изъятия из АПК 90-100 млрд рублей ежегодно. Это был третий нокаутирующий удар по селу. Теперь не ясно, как же многострадальное крестьянство будет отбиваться от очередной «теоретизированной» напасти.

И если сейчас опять ухудшится международная обстановка, к чему уже имеются предпосылки, и наше Отечество встанет перед фактом сокращения импорта пищевых продуктов, то чем будет питаться наше население? Ведь сейчас у нас сельское хозяйство находится в глубоком кризисе и развалено рыбное!

Понадобилось более 15-ти долгих, мучительных лет, пока теперешнее правительство, кажется, начало понимать, что Россия должна быть сильным государством, и что только в этом случае нас будут уважать «друзья» как за океаном, так и в Европе. Для этого крайне необходимо сохранить и умножить научно-производственный потенциал, созданный в советское время.

После серии катастроф, наконец, поняли, что нужно продолжать строить современные самолёты самим, а не собирать старьё на авиационных свалках, что нужно самим строить морские суда различного назначения, заговорили о том, что нужно возродить собственное машиностроение, для чего будут созданы соответствующие структуры. И что характерно, как только в России приступили к реализации этих планов, сразу раздались возгласы из Госдепартамента США о том, что в России нарушаются права человека. Да, наша страна пытается нарушить только американские права, выбираясь из «тёплых» дружеских объятий дядюшки Сэма.

Раз наше правительство обратило взоры на состояние собственной экономики, то появилась хотя бы призрачная надежда, что в его поле зрения попадёт и рыбное хозяйство. Только вот сколько ещё придётся ждать? В этом сейчас вопрос!

Океанская вахта