Мишутка и его друг Васятка гуляли по улицам поселка. День был душным. Над бором, который вплотную напирал на дощатые дома с южной стороны, висели грозовые тучи. Пылили «студебеккеры» - американские лесовозы, огромные колеса мощных машин пробивали в песке глубокие колеи под тяжестью хлыстов - длинных сосен, у которых вершины свисали с прицепов, касаясь на ухабах дороги.

Мишутка с Васяткой ныряли в туман песка, висевшего полосой по следу проходившего тягача, догоняли прицеп, цепляясь за вершины хлыстов, висели на руках, пересиливая усталость, стараясь проехать до окраины поселка, потом спрыгивали на дорогу, отбегали на лужайку, падали на траву, стряхивая песок с одежды и волос.

Мишутка ложился на спину и завороженно смотрел на небо, голубое, как мамины глаза, и ему хотелось, как быстрому стрижу, оторваться от земли, взлететь высоко, высоко, чтобы увидеть окрестности поселка и синюю даль за бортом.

«Студебеккеры» в поселке появились недавно. Мама говорила Мишутке раньше, что в поселок приехал новый начальник Леспромхоза и после этого прибыли огромные лесовозы.

Мишутка начальника Леспромхоза не видел, а мальчика - сына начальника - видел. Белобрысый, в веснушках, в полосатой матроске, сынок начальника важно катался на красивом велосипеде.

- Какой бобер, надаем ему тумаков! - предложил Васятка. Белобрысый ему не понравился.

- Нельзя. Батька у него - туз. Приедет милиционер, сразу нас запрячут в кутузку, да и родителей прихватят, - возразил Мишутка.

Решили - от Белобрысого держаться подальше, а чтобы доказать, что есть забавы поинтереснее, чем езда на велосипеде, несколько раз прокатились на хлыстах, груженных на лесовозы, в районе магазина, где по натоптанной тропинке катался на велосипеде сын начальника.

Но Белобрысого эти проделки нисколько не заинтересовали. Один раз он остановился, посмотрел, как в пыли мчатся босоногие ребятишки за прицепами, осуждающе покачал головой и продолжал кататься на велосипеде, не обращая внимания на Мишутку и Васятку.

Честно говоря, Мишутке велосипед понравился. Вечером он попросил маму: «Купим велосипед, такой красивый, на двух колесах, с фарой, как на машине».

Мама помолчала, потом ответила:

- Велосипед, сынок, дорогая вещь, а я не могу тебе башмаки к осени купить.

Лицо у мамы было грустное.

- Я заработаю много денег, ты только поговори с лесником дядей Петей, чтобы он взял меня «садушки садить». Помнишь, как в прошлом году мы с тобой работали на делянках осенью, жгли костры, собирали хворост, оставшиеся на вырубках хлысты, пилили дрова, рыхлили землю, а потом сажали маленькие сосенки, которые дядя Петя привозил из питомника. У меня ловко все получалось.

- Помню. Но работа эта для взрослых. У меня сердце кровью обливалось, глядючи на тебя. Ладно, поговорю я с Петром Ермиловичем, - успокоила Мишутку мама.

Мишутка не стал дожидаться, когда мама найдет время для встречи с лесником, а, подумав, на следующий день сам побежал на хутор, где находился питомник и жил дядя Петя - лесник.

На живописной поляне на берегу реки, километрах в трех от поселка, стоял пятистенный жилой дом, дворовые постройки, сараи для сена, а вдоль заводи тянулись квадраты питомника, накрытые рамами со стеклами. Под рамами, в разрыхленной земле, тянулись к свету ярко-зеленые малюсенькие сосенки с мягкими иголочками.

Дядя Петя из лейки поливал сосенки.

- Бог в помощь, дядя Петя! Меня мама прислала, чтобы я поработал на делянках, как в прошлом году.

Мишутка боялся, что лесник не будет с ним разговаривать, если он скажет - пришел сам, без разрешения мамы.

- Помощники мне нужны. Скоро весь лес вырубят. Что останется? Пни да ольха, если мы не позаботимся и вот этих малышей не посадим на делянках, - дядя Петя нежно погладил иголочки сосенки, едва проклюнувшейся из земли, - потом ты вырастешь, а эти сосенки будут выше тебя, но только твои внуки увидят, как, выращенный руками их деда, зашумит на делянках вот такой бор!

Дядя Петя показал рукой на лесной массив, прижимающий поляну к берегу реки.

Мишутка работал с лесником и осенью, и зимой, и летом - забот хватало. Некоторые делянки находились от поселка далеко - только дойдешь, уже устал.

Однажды, в начале октября, когда моросили дожди, а ноги на лесных тропинках скользили по опавшим, пожухлым листьям, Мишутка так устал, возвращаясь в поселок после работы на дальней делянке, что лег на сырую землю и чуть не заплакал - жалко стало себя. Другие ребятишки в такую погоду дома в тепле сидят или где-нибудь в сарае играют, а у него сил до дома дойти не хватает. И вдруг Мишутка вспомнил слова лесника - потом вырастешь, а эти сосенки будут выше тебя... И Мишутка увидел безоблачное небо с желто-багряным диском солнца, к которому тянутся зелеными вершинами деревья. Мишутка увидел себя взрослым, богатырского роста, среди светлых стволов, радостного от того, что он вырастил лесных братьев. Земля и дождь стали теплее, сила откуда-то взялась - может быть, леший, дух лесной, поднял Мишутку с земли и донес, довел Мишутку до дома.

А велосипед Мишутке купить не удалось.

Деньги он заработал - хватило бы купить велосипед, но увидел Мишутка, что мама ходит в старенькой фуфайке и крыша дома протекает, поэтому решил маме пальто купить и крышу починить. Кто об этом позаботится? Он один мужик в доме.

Морское братство, Избранные произведения