- Да, Тавалика слушает... - Виктор Антонович, сейчас разговаривал с Садиловым. Он со своими людьми готовится к укладке тяжелого бетона. Просил обеспечить горячее питание. Поговори  с ним, как лучше: подвезти его прямо на строительную площадку или выделить автобус?..

- Да, Тавалика слушает...

В тот день телефонный аппарат в кабинете главного диспетчера стройки, казалось, раскалился от перегрузки.

На Кольской атомной высокое напряжение - явление постоянное. Уже привычное. Но бывают дни... Вот как этот.

Ночью пойдет тяжелый бетон. Точнее названия не придумаешь. Вес кубометра его на тысячу шестьсот килограммов превышает вес кубометра бетона обычного. Люди его укладывают впервые. И укладывают в шахту реактора. Он должен в будущем защитить все живое от радиоактивных частиц. Во время укладки от людей требуется колоссальное внимание. Нужна и непрерывная безупречная вибрация. Ведь образуйся в стене шахты реактора раковина, и титанический труд сотен людей на протяжении многих дней и ночей придется крушить, начинать все сызнова.

И потому диспетчерская служба стройки уже в течение нескольких дней предусматривает даже состояние здоровья людей, которые будут стоять на укладке тяжелого бетона, их своевременную доставку на работу, горячее питание, готовность бетонного завода, транспортировку бетона, погоду.

- Фу ты! Каракумы, да и только, - сердится Анатолий Иванович, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. Вытирает лоб и крепкую шею большим носовым платком. Ему, Тавалике, это излишнее тепло ни к чему. Ровно полжизни провел на всех ветрах, на морозах. Стройки, стройки. Все - северные. Апатиты, Алареченский рудник...

Придерживая трубку у раскрасневшейся щеки и легонько прижимая указательным пальцем правой руки, рычажок аппарата, главный диспетчер говорит в открытую настежь дверь:

- Валя, ты позаботилась о самосвалах под восемьдесят шестой экскаватор?

Из соседней комнаты, где тоже беспрерывно раздаются звонки, доносится голос диспетчера Ломовой:

- Сделано, Анатоль Иваныч.

- А как с трейлером?

- Будет на открытом распределительном устройстве в шестнадцать...

Жизнь стройки постоянно в поле зрения диспетчерской службы. Сейчас на Кольской атомной промедление, где бы то ни было недопустимо. Потому что идет тяжелый бетон.

Диспетчерскую службу, пожалуй, можно сравнить с центральной нервной системой. Ее деятельность постоянно выражается в осуществлении связи и взаимодействия большого множества субподрядных организаций и генподрядчиков, в обеспечении согласованных действий тысяч людей, технологических процессов, сотен машин и механизмов. Здесь, в диспетчерской, лучше, чем где-либо, ощущаешь пульс большой стройки. Видишь, как добиваются успеха. И понимаешь истинную цену недостатков. Здесь по-настоящему можешь разглядеть то главное, на что направлены заботы, поистине самоотверженный труд многотысячного коллектива. Сколько бы ты ни пробыл в аппаратном цехе, сколько бы ни наблюдал за работой бригад, только в диспетчерской отчетливо видишь огромные заботы бетонщиков, плотников, энергомонтажников, химзащитников... Они, эти заботы, здесь предстают, словно переплетения проводов в сложном электронном устройстве.

«Севатомэнергомонтажу» необходимо в феврале закончить и сдать пути для двухсотпятидесятитонного крана. От «Севзапэнергомонтажа» график требует окончания монтажа этого крана. Четвертому участку поручено изготовить и установить в этом месяце эстакаду под железнодорожные пути к цеху. А строителям - окончить этап арматурных работ в аппаратном отделении, сдать под спецотделку последний бокс аппаратного отделения... Здесь отчетливо видно и то, что находится вне строительной площадки. За последние несколько месяцев коллектив увеличился намного. А это - новые заботы и для диспетчеров, которым почти ежечасно приходится заниматься многочисленными «мелочами» неустроенного быта.

- Помню, когда строили Алареченский рудник комбината «Печенганикель», произошел у нас такой случай,- говорит Анатолий Иванович.- Сидели в вагончике, просматривали техническую документацию. Готовились к сборке экскаваторов. Кто-то нечаянно кашлянул на свечу, она и погасла. Тут одного мастера из новеньких и прорвало: мол, наобещали сорок бочек арестантов, привезли на голое место. Ни жилья, ни электричества. Живем при лучине. К черту такую жизнь... А начальник рудника - был им тогда Морозов Иван Витальевич - чиркнул спичкой, поднес к свечке и так спокойно говорит: «Если, молодой человек, у вас хватит выдержки на два-три года, не узнаете это место».

И действительно, домов пятиэтажных понастроили с центральным отоплением, с горячей водой, поставили клуб, библиотеку...

И снова к телефону:

- Да, слушаю...

- Валя, тут вот бригады с жилищных строек решили работать в субботу, готовят к сдаче шестнадцатый дом. Просят помочь самосвалами.

Позвони, пожалуйста, Никитиной, пусть выпишет путевки...

- Так я вот почему ударился в воспоминания. Здесь начинали почти с того же. А посмотрите сегодня. Город выстроили. Уже с пятитысячным населением. С одной из лучших в области школ, с детскими садами, с подсобным хозяйством... Пройдет год-другой, каждый будет иметь благоустроенное жилье. Строимся, строимся...

Да, обживаются строители Кольской атомной. Возьмите их транспорт. Имеют четыре собственных тепловоза, вагонный парк, депо, большое крановое хозяйство, специальные разгрузочные площадки...

- А на первых порах туговато было, - признается главный диспетчер. - Знаете, у меня сохранилось клеймо какого-то Российского акционерного общества. Снял с маленькой допотопной платформы, которая тоже сослужила посильную службу при доставке колонн на главный корпус. Пусть, думаю, лежит для памяти. Такие вещи лучше всяких речей говорят, с чего наши люди начинали и к чему пришли.

Пусть лежит...

Шел уже одиннадцатый час вечера. За окном диспетчерской висела морозная темнота, разорванная лучами прожекторов, фар, молниями электросварки. Наполненная гудением экскаваторов, кранов, дробью перфораторов, тяжелым дыханием компрессоров, стуком топоров...

Стройка жила своей размеренной жизнью. Шли последние приготовления к укладке тяжелого бетона.

- Да, слушаю. Знаю, Геннадий Васильевич, туговато у нас с досками для опалубки. Но подбросим...

- Валя, дай команду: горячую воду в аппаратное, цистерну.

Анатолий Иванович трет устало лоб. Хочет что-то сказать, но его опережает очередной звонок. Главный диспетчер показывает знаками: мол, вот, сами понимаете.

Как не понять - время тяжелого бетона.

«Полярная правда», А. СОКОЛОВ

26 февраля 1972 г.

Заботы, заботы, заботы...

Сколько их у работников, отвечающих за судьбу строительства! И конечно, на первом плане - сама станция. О ней, об объектах, входящих в пусковой минимум, денно и нощно пекутся руководители стройки.

А люди? А быт их? Дисциплина? Не только работой ведь ограничивается жизнь. В таких условиях очень важен настрой людей, который зависит от мелочей.

Впрочем, мелочей нет в большом деле. Здесь все важно, все взаимозависимо. Чуть где-то недосмотрел - страдает дело.

Кольская атомная