Инновационные компании используют бизнес-инкубаторы |
Бизнес-инкубаторами называют сервисные компании, которые предоставляют стартапам всю необходимую материальную инфраструктуруБиотехнологическая отрасль одного из лидеров мировой фармацевтики - Швейцарии -держится на небольших инновационных компаниях. При поддержке государства и венчурных инвесторов они принимают на себя основные риски по разработке новых препаратов, а в случае успеха в игру вступают ведущие корпорации.Полтриллиона долларов превысила суммарная капитализация компаний мирового биотехнологического сектора по итогам 2006 года. За год индекс американской аналитической компании Burrill & Company, отражающий развитие этого сегмента рынка - Burrill Biotech Select Index, вырос на 14%. Но, пожалуй, главный показатель успеха отрасли - быстрое появление новых игроков: ежемесячно в мире создается до сотни небольших компаний. Новичков привлекает то, что, если их инновационный препарат окажется успешным, вложения в его создание окупятся за два-три года. Однако успех ждет одну разработку из десяти: новые биофармацевтические препараты созданы на основе синтезированных протеинов, которые обладают сложной молекулярной структурой, из-за чего заранее крайне сложно просчитать многочисленные побочные эффекты. Инвестиции в один ингредиент составляют несколько миллионов долларов, а доклинические и клинические испытания могут длиться больше десяти лет. Поэтому каждая разработка - это всегда риск. И основные риски по созданию новых активных ингредиентов берут на себя небольшие стартапы, обычно возглавляемые учеными, решившими довести свои идеи до коммерческого продукта. По сути дела, эти маленькие научно-производственные объединения и обеспечивают основные инновационные процессы в биофармацевтике. Впрочем, лавры, как правило, достаются не им. С грантов в кластерныйШвейцария - одна из тех стран, где биотех развивается очень успешно. Здесь самая большая плотность биотехнологических компаний на число жителей. Причина: для них здесь созданы благоприятные условия, которые привлекают в страну самых квалифицированных специалистов и позволяют развиваться множеству стартапов. В стране функционирует система вспомогательных структур, объединяющих в одно целое университеты и бизнес, которые способствуют развитию небольших инновационных компаний. Все начинается в университетах. Обычно идея создания нового активного вещества зарождается именно на университетских кафедрах. Финансирование осуществляет Комиссия по технологиям и инновациям (Commission for Technology and Innovation, CTI), которая продвигает прикладные научные исследования, интересные с экономической точки зрения, и помогает университетам и коммерческим структурам организовать совместную работу над проектом. Как рассказал профессор Бернского университета Беда Штадлер, комиссия оказывает финансовую поддержку проектам через систему грантов, распределяя в год до 100 млн. швейцарских франков (примерно 700 грантов). С 2001-го по 2005 год поддержку получили около 1 500 проектов, которые привели к выпуску различных промежуточных биотехнологических продуктов на сумму 930 млн. франков. Наиболее успешные академические разработки продолжают развиваться в бизнес-инкубаторах. Так называют сервисные компании, которые на основе аутсорсинга предоставляют стартапам всю необходимую материальную инфраструктуру (лаборатории, офисные помещения) и даже возможность проводить внешнюю экспертизу и клинические испытания, а также плотно взаимодействовать с университетскими учеными. Инкубаторы осуществляют финансирование в расчете на процент от будущей прибыли.«Наша цель - объединить академическую университетскую среду с рыночной. В их сочетании заложен успех биоиндустрии. Разработчики - нередко эта группа выходит из академической среды - попадают в наш бизнес-инкубатор на стадии становления проекта. Конечно, если консультативный совет инкубатора, семь-восемь человек и два директора, посчитает его коммерчески успешным. Это значит, что мы хотим получить от него готовый рыночный продукт к 2009-2010 году», - сказал «Эксперту» директор инкубатора Eclosion Бенуа Дюбуи. Инкубатор Eclosion арендует площади у ведущей биофармацевтической компании Serono (с осени она стала частью фармконцерна Merck) в женевском технопарке. Финансирование инкубатора складывается из госинвестиций, направленных на поддержание работы технопарка, и частных инвестиций, которые идут на создание новых компаний. В течение пяти лет каждый стартап ежегодно получает по полтора миллиона швейцарских франков, а общий венчурный капитал составляет 15 млн. Особо эффективные проекты, находящиеся в разработке (один-два из десяти-одиннадцати), получают дополнительное финансирование. Технопарки формируют четыре биокластера, которые аккумулируют фармацевтические компании по географическому принципу (Bioalps-Lake Geneva BioCluster под Женевой, Biovalley-The Life Science Network под Базелем, Greater Zurich Area под Цюрихом и Biopol Ticino в Тичино). Работающие в кластерах стартапы в течение первых десяти лет платят налоги по сниженной ставке, а наиболее перспективные предприятия могут получить и полное освобождение от налогов. Bioalps - самый крупный из этих кластеров, он объединяет около десяти исследовательских институтов, десятки стартапов и несколько технологических парков. Швейцарский кластер - это ряды непрезентабельных, похожих на строительные бытовки домишек: вопрос имиджа тут особо никого не волнует. Внутри «бытовок» строгих пространственных разграничений между отдельными компаниями не видно, а отношения между ними выглядят очень дружескими. В2В-биотехнологияКогда небольшое инновационное предприятие кластера достигает определенных успехов, его покупает какой-нибудь крупный фармацевтический концерн. Раздел сфер деятельности привел к тому, что биотехнологическая отрасль разделилась на две части - на стартапы, с одной стороны, и на транснациональные фармацевтические корпорации - с другой. Основной объем рынка формируется пока на Ь2Ь-сделках между этими двумя группами. Собственно, из таких сделок сегодня в основном и состоит биотехнологический рынок. Продажа ингредиентов и медикаментов, находящихся в разработке, - вынужденная стратегия не только для новичков фармацевтического рынка, но и для вполне успешных небольших компаний. Достаточными организационными и финансовыми возможностями для вывода препарата на рынок обладают только большие корпорации, которые могут себе позволить громадные траты на маркетинг и популяризацию своего бренда. Остальным же игрокам это просто не по карману. С трудностями столкнулся даже один из лидеров в области разработки прямых ингибиторов ренина для лечения сердечно-сосудистых заболеваний - компания Speedel. Несмотря на довольно солидный доход в 59 млн. швейцарских франков, она в основном вынуждена продавать готовую продукцию более крупным корпорациям. Как пояснила «Эксперту» директор Speedel по медицине доктор Джессика Манн, налаживание системы распространения и проведение маркетинговых исследований обходятся очень дорого, таких ресурсов у компании нет.Поэтому после того как новое активное вещество проходит вторую фазу клинических испытаний, патент на производство продается крупному рыночному игроку, например Pfizer или Novartis. Им гораздо проще продавать готовые медикаменты - благодаря широкой сети дистрибуции и известному бренду. Как выживают лидерыПокупка патентов или доли в стартапах - самый популярный у фармацевтических корпораций способ пополнения «лекарственного портфолио». При этом зачастую получается так, что разработавшая препарат и получившая на него патент компания неоднократно перепродается (сама или только патент) то одной, то другой корпорации, и в розничную продажу лекарство попадает уже совсем под другим брендом. Одну из таких историй «Эксперту» рассказал руководитель глобальных исследований компании Roche Джонатан Ноулс. «Активный ингредиент для бестселлера - мабТера, моноклонального антитела для борьбы с одной из разновидностей рака крови, эффективного для семидесяти-восьмидесяти процентов больных, - был разработан в лабораториях американской компании IDEC Pharmaceuticals. Затем Genentech, входящая в группу компаний Roche, купила лицензию на его производство и совместно с Roche провела клинические исследования и довела лекарство до ума», - говорит г-н Ноулс. В итоге за создание мабТеры Roche была удостоена ежегодной Премии Галена в области инноваций (главная награда в фармацевтике). В целом за последнее десятилетие Roche заключила порядка семидесяти альянсов и лицензионных соглашений, облегчающих и удешевляющих процесс создания инновационных препаратов. «Биотехнологии настолько трудозатратная и дорогостоящая отрасль, что на сегодняшний день ни одна компания не может самостоятельно вести исследования и вывести продукт на рынок. Еще десять лет назад в биотехе успешным оказывалась одна разработка из двух-трех. Сегодня эта сфера стала еще более сложной и рискованной. Успешной теперь оказывается одна разработка из десяти. Поэтому кооперация в данной отрасли совершенно необходима, она приносит хорошие результаты - более пятидесяти процентов прибыли мы получаем от продажи биофармацевтических препаратов. Впрочем, и наши собственные затраты на биотехнологические исследования велики, они составляют более 2,5 миллиарда франков, половину общего исследовательского бюджета группы Roche», -сказал «Эксперту» глава фармацевтического подразделения концерна Уильям Берне. По похожей схеме - сочетая собственные разработки и приобретение стартапов и патентов - в Базеле работает и другая крупнейшая швейцарская фармацевтическая компания - Novartis. Осуществляя собственные исследования (общий бюджет корпорации на исследования и разработки в 2006 году составил 5,36 млрд долларов, из которых более 4 млрд. приходится на подразделение Pharma, занимающееся инновационными препаратами), корпорация активно покупает специализированные биофармацевтические компании. Крупнейшее приобретение 2006 года - американская Chiron, за которую Novartis заплатила 5,4 млрд долларов. Если говорить о самых успешных препаратах корпорации последних лет, то примером собственной разработки может служить гливек (на рынке с 2001 года) - первое противораковое средство, борющееся с конкретным молекулярным дефектом в клетке и дающее шанс больным хроническим миелолейкозом. Многие другие лекарства были выпущены Novartis совместно с другими биотехнологическими компаниями. Вместе с Genentech и Тапох был разработан ксолар (на рынке с 2006 года), содержащий моноклональные антитела к иммуноглобулину G и коренным образом меняющий течение тяжелой бронхиальной астмы. А в этом году, среди прочих, планируется запустить разилез для лечения гипертонической болезни - совместную разработку с компанией Speedel. Нишевый успех стартаповВ нынешней рыночной ситуации неудивительно, что бюджет ведущих корпораций на собственные разработки — меньше средств, потраченных на приобретение партнеров: крупные игроки предпочитают не рисковать, делая ставку на выпуск уже доведенных и проверенных лекарств. Патенты на инновационные биотехнологические разработки покупаются лишь после того, как появляется относительная гарантия успеха. Стартапы же готовы рисковать ради возможного успеха инновационного препарата и тратить годы на исследования: сегодня их время. Подобные новые препараты широко не рекламируются и известны только в сравнительно узких профессиональных кругах: в научном сообществе и среди лечащих врачей конкретной группы пациентов. По словам научного руководителя Santhera Томаса Майера, основной инструмент информирования больных - «сарафанное радио». Достаточно выложить все подробности о методах лечения на сайте Santhera, и пациенты быстро обменяются этой информацией между собой. В планах Santhera - самостоятельный вывод препаратов на местный и американский рынки. Это нетипично для такой небольшой компании. Бюджет на организацию сети продаж и маркетинг может оказаться слишком большим, даже несмотря на то что правительство Швейцарии всячески поощряет выход местных компаний на американский рынок и во многом компенсирует их расходы. В узкой рыночной нише прекрасно себя чувствует и базельская mondoBiotech. Глава отдела маркетинга Паоло Бассанини объясняет успех компании тем, что рынок редких болезней (в частности, некоторых специфических заболеваний легких, на которых они специализируются) не интересует большие компании из-за отсутствия миллиардных прибылей. Поэтому, заняв узкую нишу, можно чувствовать себя вполне спокойно. У mondoBiotech нет ни лабораторий, ни офисных площадей, ни собственного капитала - ее финансируют семейные фонды из Швейцарии, Северной Европы и Америки. Разработка активных ингредиентов отдана на аутсорсинг в крупные лаборатории, а готовый продукт продается лидерам отрасли. Фактически основная задача mondoBiotech - спрогнозировать, какую идею ждет светлое будущее. Так или иначе, «разделение труда», существующее на швейцарском рынке биотехнологий, пока демонстрирует жизнеспособность. Инноваторы при поддержке государства и различных инвестфондов осуществляют современные разработки, а крупные корпорации обеспечивают их внедрение и продвижение - и не только внутри страны.Анастасия Алексеева Источник: «Эксперт» Журнал "СЕВЕР промышленный" № 5 2007 г. Еще статьи на тему "Компании":Польские компании займутся совместной добычей газа В Мурманске оштрафованы управляющие компании Общий знаменатель любого спада в компании Как налоговики собирают компромат на учредителя компании
Set as favorite
Bookmark
Email This
Hits: 3967 |