История, которую я хочу рассказать, немного грустная, но со счастливым концом. В ней есть места, в которых просматривается явная причина для смеха, хотя речь пойдет не о веселой жизни одного моряка.

В шестидесятые годы мне посчастливилось работать на рефрижераторе «Ола».

Капитаном тогда был Петр Ричардович Пельтонен, один из немногих рыбацких командиров, имеющий в то время высшее техническое образование помимо богатого опыта судоводителя, который он приобрел в свое время за годы работы капитаном на судах заграничного плавания.

Наш рефрижератор собирал селедку у промысловых судов, работающих в Баренцевом море. Мы занимались изготовлением весьма дефицитных в то время пресервов.

Буквально перед самым нашим отходом в рейс вместо уходящего в отпуск младшего штурмана прислали молодого судоводителя, только что получившего рабочий судоводительский диплом.

Из многих его положительных качеств похвально было отметить то, что в те годы особенно ценилось, - Борис не пресмыкался перед иностранцами. Как это наши классики говорили: «И дым отечества нам сладок и приятен».

С виду мрачный и бесконечно грустный, порой неохотно вступающий в беседу с людьми малознакомыми, штурман был смешлив необычно.

При этом сам он острил с лицом непроницаемо серьезным, что особенно ценится у моряков.

Шесть лет учебы в высшей мореходке не отбили у него вкуса к плодам просвещения. Он поступил на заочные курсы по изучению английского языка.

Что же касается его взаимоотношений, то на первых порах наш штурман только посмеивался над разговорами о женском характере. Но мы, судоводители, старшие его по возрасту, следовательно имеющие большой жизненный опыт, частенько напоминали, что связь с женщиной это не модное увлечение, которое быстро проходит и со временем забывается, а своего рода умопомешательство, не проходящее годами и оставляющее в сердце следы. Поэтому не надо забывать, что сердце не камень, и когда на судне почти все в полголоса вещают про любовь, уши ватой не заткнешь.

И все же начинающий свою судоводительскую карьеру Борис считал себя застрахованным от того, чтобы попасть впросак и клюнуть на наживу в виде смазливой женщины, способной заманить его в лоно любви.

Надо отметить, на судне все мы жили дружно, что называется водой не разольешь, но мы, старшие по званию и возрасту, в отличие от своего молодого коллеги были отцами семейств, обремененными многочисленными заботами о своих близких.

И все же, не смотря на все это, нас накрепко связала одинаковая рыбацкая судьба, со всеми своими фортелями.

И когда Борис не пришел из городского увольнения на свою штурманскую суточную вахту, мы не придали этому никакого значения. Дело молодое, у какой-нибудь «соломенной» вдовы провел бессонную ночь: проснулся поздно, со сна, да натощак выпил еще, и опять завалились в постель...

Оказалось, что наш штурман оказался из числа тех людей, о которых принято говорить: «молодой, да ранний». Одним словом, поселился

Борис у веселой женщины, своему отдыху не нарадуется. Хозяйка специально на период его самоволки на работе взяла отгульные дни.

Утром, довольная на ее долю счастьем, хлопочет у плиты, даже вполголоса песенки напевает. Водкой не злоупотребляют, выпивают по вечерам бутылку водки на двоих и заваливаются в постель, чтобы предаваться любовным утехам.

По всему выходило, что молодой коллега нас вокруг пальца обвел.

Безусловно, ни у кого из нас не укладывалось в голове, как начинающий свою трудовую деятельность судоводитель, в полном смысле этого слова, дезертировал с судна и укрылся в теплом местечке, под крылом, как выяснилось, у молодой вдовы.

В таком гневе я никогда не видел нашего капитана. Человек выдержанный, много повидавший на своем веку, он многое прощал своим подчиненным, учитывая их плохое воспитание в первые послевоенные годы. Наконец терпение его истощилось и он распорядился выделить из экипажа пару моряков во главе со старшим помощником капитана, методом опроса местного населения поселка установить
местонахождение нашего штурмана и доставить его на борт судна. Пока мы готовили так называемую «группу захвата», на борт нашего рефрижератора пришла миловидная женщина и, робко озираясь по сторонам, попросила провести ее в каюту капитана.

Результатом их встречи явилась отмена капитаном своего распоряжения о силовой доставке загулявшего младшего помощника, ибо не прошло и часа, как в сопровождении женщины он направился в каюту капитана.

Содержания разговора мы так и не узнали, но судя по всему, наш гуляка был допущен к несению штурманских вахт, тем самым мы сразу же ощутили для себя облегчение.

Придя в себя, Борис сознался: когда прошел пьяный угар, то на него напал страх оттого, что ему придется посмотреть в глаза всему экипажу и прежде всего капитану, служившему для него образцом для подражания.

Прошло время, Борис полностью осознал им содеянное, а тогда засучив рукава, с удвоенной энергией стал заниматься штурманскими делами.

Молодая вдова, в свое время похитившая Бориса, стала его женой. Родила ему двух парней, а сам Борис по служебному трапу поднялся на капитанский мостик и стал удачливым промысловиком.

Сыновья продолжили семейную традицию, стали судоводителями, но судя по отзывам их командиров, ведут себя примерно женитьбе пока еще не помышляют.

Рыбацкие миниатюры Владимир Бабуро