Как и все мы «случайно» оказался в «Рыбном Мурмане» Володя Кикинов. Вот как он сам рассказал об этом:

- В канун нового, 1991 года звонит в редакцию «Арктической звезды», газеты Мурманского пароходства, где я тогда обретался, Инна Березюк и предлагает перейти к ним на работу. Пришел, переговорил с главным (а им тогда только-только стал в результате выборов Анатолий Вилов), начал, как говорится, пахать, и только много позже узнал, что «сватали-то», оказывается, не меня, а моего коллегу, просто Инна по телефону не разобралась, с кем разговаривает. Но как бы там ни было, с 1 января 1991 года я здесь. Не скажу, что все было лучезарно в наших взаимоотношениях и с начальством, и с коллегами - всяко было. Но то, что дух товарищества, о котором так замечательно говорил Н.В.Гоголь в «Тарасе Бульбе», своеобразная атмосфера семьи присутствуют в коллективе, этого никому не отнять...*

Признаться, я долгое время не понимал Володи Кикинова. Иногда завидовал его медлительной основательности в речах и материалах, но чаще всего меня эта медлительность крайне раздражала. Он не был похож на газетного репортера, не суетился, не нервничал, во всяком случае внешне этого не показывал. В нем что-то было такое, чего не было в нас, мурманских журналистах, закинутых судьбой на край света и пытавшихся этот край сделать своей родиной. Той малой родиной, без которой сиротливо жить на свете. А у Володи такая родина была.

Не просто какая-то абстрактная березка над рекой, а родное село, где жили его предки и без которого он не мыслил своей жизни, считая месяцы до пенсии, чтобы вернуться домой. Отсюда и внутренняя основательность, медлительность, присущая, как я сейчас уже понимаю, многим карелам (под этим словом подразумеваю не национальность, а менталитет жителей Карелии). Посудите сами и попробуйте угадать, на какую тему пишет Кикинов статью под рубрикой «Взгляд», предваряя ее столь пространным рассказом:

- Мой прадед 25 лет верой и правдой отслужил царю-батюшке на морском флоте. И, что самое главное, вернулся в родное село живым и невредимым. По тем временам это было такой огромной редкостью из-за адских условий морской службы, что таким выжившим после нее мужикам выдавалась специальная государева грамота, дающая право безналоговой торговли всем, чем он захочет. Короче говоря, эта самая бумага с царским гербом открывала ему прямой путь в купцы, если, конечно, он этого захочет. И не только ему, а и всем дальнейшим поколениям моряка.

Так вот, имея эту своеобразную охранную грамоту, дед мой Василий еще до революции в родном селе Деревянном, что в 25-ти верстах от Петрозаводска, организовал торговлю хлебом. Бабка Аксинья пекла караваи, а дед, наряду с работой по хозяйству, которое тоже было немалым при шестерых-то мал мала меньше ртах, продавал их. Такой, знаете, своеобразный семейный подряд.

Грянул 17-й год с его вывертами и лозунгами насчет дележки всего якобы награбленного, но и после него торговля не заглохла, сельчане с удовольствием приобретали хлеб, изготовленный в доме Кикиновых. Черный день для семьи наступил значительно позже, когда началась так называемая коллективизация, сопровождаемая жесточайшим разором всех мало-мальски зажиточных крестьян. Вот в такой-то день и появились в доме люди, облеченные новой властью, и унесли, тогда говорили «экспроприировали», абсолютно все, вплоть до одеял, несмотря на то, что в семье были маленькие дети. Дед, конечно, этого не вынес и вскорости отдал Богу душу. Как сумела бабка Аксинья, самая безграмотная, да еще троим из шестерых приходилась мачехой, поднять всех на ноги и дать образование, уму непостижимо. Но это так.

...Шли годы. Мой отец, в ту пору уже известный в Карелии поэт, приехал в родное село на встречу с читателями. Прихватил с собой меня.

После выступления, указав на одного из пьяненьких стариков в замызганном пиджачке, сказал: «Вот видишь этого человека? Он-то и был тогда во главе той банды, которая растаскивала наше добро. И думаешь, пошло оно ему впрок? Ничуть. Как был тогда голодранцем, так и по сей день остался».

Предисловие получилось довольно объемное, но уж очень сегодняшняя политика государства в области налогообложения напоминает то, о чем я рассказал...*

Да-да, дорогой читатель, это «предисловие» Кикинов сделал, чтобы рассказать о пресс-конференции, проведенной госналогинспекцией по поводу неплатежей в бюджет. А так как отведенной на статью газетной площади уже не хватало, то далее он лишь скороговоркой, тезисно обозначил суть проведенного мероприятия. Или именно так и надо писать подобные отчеты, чтобы основная мысль запала в душу читателя? Писать не торопясь и гениально. Как и жить. В те годы я Кикинова не понимал.

• Нам оказалось по пути, «РМ» от 15 апреля 1994 года.

• Налоги кормят бюджет, но раздевают производителя, «РМ» от 28 октября 1994 года.

Рыбный Мурман в кавычках и без (1983 - апрель 2000) Том второй