| ПИНРО «Летучий голландец» часть 2 |
|
Польза рыбной промышленности от научных изысканий ПИНРО«Крамола» автора заключалась в том, что Вилов повел речь не только о неэффективном использовании ПИНРО и управлением «Севрыбпромразведка» научно-исследовательского судна, но и попытался выйти за рамки частного факта, назвать истинный диагноз «болезни ведомственной науки». Спросил, какова же польза рыбной промышленности от научных изысканий ПИНРО. К подобным вопросам научные сотрудники нашего уважаемого Полярного института не привыкли, потому-то и полетели письма за подписью тогдашнего директора Г.И.Луки во все инстанции. \Забегая вперед, скажу, что будучи атташе по рыболовству российского посольства в Норвегии, Георгий Иванович Лука в 1994 году оказал посильную помощь тогда уже редактору «Рыбного Мурмана» Анатолию Вилову в размещении его на обследование в норвежском госпитале. К сожалению, эта одна из последних попыток спасти жизнь журналиста не увенчалась успехом..\ Точнее сказать не письма, а письмо, написанное под копирку. Там были и «поистине извращенный ум, чтобы путем фальсификации сформировать у читающей публики...», и «дешевые трюки и рассуждения...». Рассказав читателю о столь своеобразном резонансе, который вызвала статья нашего корреспондента, газета так прокомментировала возникшую ситуацию: - По итогам рейса НИС «Фритьоф Нансен» ни одна организация, в том числе и ПИНРО, не имела претензий к А.Вилову, находившемуся на судне в командировке. Однако на четвертый день после выхода статьи «Летучий голландец» срочно собирается идеологическая комиссия по работе с загранкадрами ПИНРО, которая осуждает статью, а заодно и корреспондента «за поведение в инпорту». Не имея возможности приструнить журналиста за «независимое поведение», руководство ПИНРО обращает свой гнев против тех членов научной группы, которые находились с ним в увольнении и якобы нарушили правила поведения советского моряка за границей. С подачи института лишают на год виз...\Далее следуют фамилии моряков вплоть до капитана и его первого помощника\. Мы не стремимся выступать третейским судьей в решении кадровых вопросов. Но настораживает то, что гонения на людей начались после публикации статьи. Не является ли это своеобразным ответом на критическое выступление в печати?* Главной же поддержкой для редакции стало постановление Мурманского областного комитета народного контроля. Вот цитата из него: «По мнению промысловиков, наибольшие потери промышленность несет из-за низкой оправдываемости краткосрочных \месячных\ прогнозов сырьевой базы. В то же время подготовка прогнозов, повышение их достоверности за счет использования инструментальных и математических методов, вычислительных средств на протяжении длительного времени не осуществляется и в настоящее время не отвечает требованиям промышленности... ПИНРО располагает четырьмя судами, арендуемыми у управления «Севрыбпромразведка» \НПС «Артемида», три НИС - «Профессор Марти», «Фритьоф Нансен» и «ПИНРО»\, оснащенными бортовыми электронно-вычислительными машинами. Однако их появление на бассейне не обеспечило уровень достоверности прогнозов». Народные контролеры области «в целях эффективного использования государственных средств» предлагали вообще ликвидировать институт. Ученых спасла реорганизация структуры управления Северным бассейном, в ходе которой на базе ПИНРО и «Севрыбпромразведки» было создано научно-поисковое объединение \НПО\ «Севрыбпоиск». Этот шаг совет трудового коллектива \СТК\ Полярного института расценил как попытку «Севрыбы» решить вопросы научных исследований устаревшими командными методами. - Всегда были конфликты между наукой, изучающей и оценивающей ресурсы, и промышленностью, которая эти ресурсы эксплуатирует и при этом не несет ответственности за их сохранение и восстановление... Казавшиеся неисчерпаемыми богатства уничтожались последовательно: в шестидесятые годы сельдь, в семидесятые треска, в восьмидесятые мойва. Оскудение ближних районов компенсировалось поиском во все более дальних, но бесконтрольное уничтожение запасов продолжалось и там, наиболее яркий пример тому - промысел нототении. Отраслевая наука была нацелена главным образом на поиск новых объектов, а не на рациональное рыболовство. В последние годы этот экстенсивный путь развития зашел в тупик. Баренцево море доведено до экологического кризиса. Возможности обнаружения новых неизвестных объектов промысла в Атлантике почти исчерпаны...В этих условиях прогноз состояния сырьевой базы промысла \главный «продукт» научных исследований\ начинает служить не столько для планирования промысловой деятельности, сколько для обоснования квот вылова, то есть переходит из категории экономической в категорию экологическую. В таком качестве результаты научных исследований могут приводить к необходимости существенно ограничить экстенсивное развитие рыбного хозяйства. В этом главная причина стремления хозяйственных руководителей, мыслящих еще по-старому, подчинить себе науку, имея свою, «карманную» научную организацию, выдающую «нужные» результаты по принципу: «Ведомство прикажет, наука докажет». Обращаясь к научным работникам, М.И.Каргин сказал: «Вы должны научно прикрывать нашу деятельность!». Яснее не скажешь!* ...Читаю сейчас эти письма, листаю уже пожелтевшую газетную подшивку и ловлю себя на мысли, насколько разрозненны мы все были, насколько оберегали-боялись за свою мнимую независимость. Вот пинровцы не хотят быть «карманным» научным институтом при «Севрыбе», полностью отождествляя газету и властные структуры. Но ведь и «Рыбный Мурман» не хотел и не был «карманной» газетой. Да, нами могли манипулировать опытные «кукловоды», но то были единичные случаи, а в целом редакция имела свою четко выраженную платформу, с которой считались и хозяйственные, и партийные руководители. В дальнейшем жизнь все расставила по своим местам. Настанет срок, и самим ученым, самим журналистам придется решать, как жить дальше. С кем сливаться-объединяться или от кого держаться подальше. И под прессом финансового краха порой выбирались далеко не лучшие варианты. Когда ради дела приходилось поступаться своими принципами. Надеялись, что это лишь тактический маневр, временное отступление. И надежда эта, как всегда бывает, умирала последней. «Болезнь ведомственной науки», диагноз которой в предыдущей главе попытались дать и журналист, и ученый, подтачивала силы не только самой науки, но и всей отрасли. С одной стороны, «Севрыба» тратит немалые государственные средства, оборудовав два самолета под поисковые лаборатории и построив четыре научных судна, а ожидаемой отдачи нет. С другой стороны, ученые обвиняют саму «Севрыбу», всю отрасль в хищническом отношении к биоресурсам, пытаясь отодвинуться от рыбодобывающих флотов, занять позицию стороннего наблюдателя, который при отрицательном результате сразу же заявляет: «А я говорил, я предупреждал!» То есть снять с себя ответственность за положение дел на промысле. Объединение ПИНРО с поисковым флотом дало повод ученым еще раз заявить, что их исследования в первую очередь служат регулятором промысла, действующим в природоохранных целях. · Наука на хозрасчете, «РМ» от 1 января 1988 г. · «Летучий голландец», «РМ» от 25 ноября 1988 г. · Почем амбиция? «РМ» от 10 февраля 1989 г. 81 - ЗАФЕРМАН Михаил Львович, научный сотрудник ПИНРО, доктор технических наук. Родился в 1934 году в Ленинграде, еврей. Окончил Московский станкостроительный институт \1952\. С 1962 года специализировался в области подводных исследований для оценки запасов промысловых гидробионтов. Сконструировал ряд подводных фотокамер. Участвовал в создании и освоении первого в СССР глубоководного аппарата. Многократно проводил наблюдения из аппаратов «Север-1», «Север-2» и «Тесис». Разработал различные методы определения плотности скоплений гидробионтов, которые используются для оценки запасов биоресурсов. Имеет 4 патента на изобретения и ряд научных печатных работ. · В чем корень зла? «РМ» от 30 июня 1989 г. Начало статьи читайте здесь |