Полностью должность Алексеева выглядит так: авиатехник-дефектовщик участка тяжелых форм. Сам Павел Павлович в шутку именует себя «авиарентгенологом». А кое-кто сочувственно называет дефектовщиков «козлами отпущения». Чуть какое летное происшествие - считай, и твоя в том вина: значит, недосмотрел, упустил. Назначение на этот участок - признак особого доверия. На это могут претендовать только самые добросовестные специалисты.

Алексеев уже в годах, обветренное сухощавое лицо покрыто густой сеткой морщин. И только глаза, не знающие ни грусти, ни усталости, светятся молодым азартным блеском.

Спросите у любого в аэропорту: что вам больше всего нравится в Алексееве? И, могу спорить, почти каждый ответит: душевная доброта.

...В тепляке, где идут проверки самолетов по форме, просторно, светло. Здесь все пропитано особым запахом, связанным с мотором, с самолетом.

Он проник в одежду, «в души» технарей. И они, кажется, не мыслят жизни без этого бензино-масляного аромата, громоздящихся деталей, без этой постоянной шумной суеты.

Сегодня большой регламент на «АН-2». Алексееву предстоит осмотреть машину по трехсотчасовой форме - как говорится, от киля до клотика. Не упустив ни одной мелочи, которой в авиации нет и быть не может.

Павел Павлович идет на стоянку встречать «аннушку». Злой ветер мечется в ногах. Он забирается под меховую куртку, хватает за уши. На улице нестерпимо холодно, а Павел Павлович словно и не замечает этой стужи. Он только чуть больше обычного согнулся, шагая навстречу выруливающему самолету.

Последний надсадный рев. Зажигание выключено.

Павел Павлович подходит к выхлопному патрубку, внимательно прослушивает мотор на холостых оборотах.

Среди привычных высоких звуков его чуткое ухо улавливает фальшивые ноты, напоминающие посапывание.

Алексеев безошибочно определяет:

- Прогар выхлопного клапана.

Затем начинается обход всего самолета, с блокнотом и карандашом в руках. Прежде всего, надо осмотреть «подозрительные места». Обязательно проверить, например, болты хвостового оперения. Здесь часто встречаются угрожающие полету дефекты.

Пассажирские сиденья нуждаются в ремонте. «Заклеить декоративную ткань», - вписывает он в дефектную ведомость.

Теперь на очереди - двигатель. Здесь особенно нужен глаз. А там, где глазами не увидишь, на помощь приходят руки (есть еще немало в моторе таких скрытых мест, где установить дефект можно только на ощупь).

Но самое трудное - еще впереди. Чтобы добраться до компрессора АК-50 или, скажем, магнето - нужна, без преувеличения, сноровка циркача. Работать на морозе приходится без меховой куртки (иначе вообще не подступишься к этим агрегатам).

После таких технических операций на руках Алексеева остаются белые ссадины - следы ледяного металла. Но это все в порядке вещей - поноют-поноют и перестанут.

Трудно поверить, но в его тридцатипятилетней работе не было ни одного даже мало-мальски серьезного упущения. Когда «форму» выполняет Алексеев, в ОТК все спокойны. За предотвращение потенциальных летных происшествий он имеет много наград и поощрений.

...Сейчас будет небольшой перекур - и снова за работу. Работы много. К обеду надо все закончить и дать самолет на облет, чтобы завтра он ушел в рейс.

План предприятия напряженный. Одних только пассажиров в этом году надо перевезти 464 тысячи. А если еще прибавить дополнительные социалистические обязательства, то цифра получится более чем солидная для такого коллектива, О ней все знают, ее все помнят.

...Авиатехники достают сигареты. Павел Павлович не курит. В минуты отдыха у него другая забота: голуби.

Уже рассвело, и сейчас к нему в гости (на кормежку) начнут слетаться птицы.

На аэродроме голуби. В двух шагах ревут, горланят самолеты, а им хоть бы что. Они не боятся ни этого шума, ни людей в лохматых унтах. Даже наоборот: завидев людей в летной форме, они, как на призыв, торопятся к тепляку.

Кто их приучил летать сюда - никто не знает. Но все на аэродроме уверены: не будь Павла Павловича, давно покинули бы птицы суровые эти места или погибли.

Утром и в обед Алексеев старательно разгребает снег в нескольких шагах от дверей тепляка и наполняет едой кормушку.

Голуби знают Павла Павловича, они гурьбой толпятся вокруг него, безбоязненно, наперебой хватают хлебные крошки и зерна, жмутся к теплым унтам своего друга.

Удивительно, но птицы заучили распорядок рабочей недели. В субботу и воскресенье, когда тепляк закрыт и Павел Павлович отдыхает, они не появляются на аэродроме.

...Морозный воздух наполняется мощным гулом моторов. Красные и зеленые огоньки, приветливо перемигиваясь, растекаются по аэродрому.

Идут на взлет крылатые машины, а Павел Павлович еще долго стоит возле тепляка, провожая добрым напутственным взглядом свою «аннушку»...

Потому что мы пилоты...