Я уже писал, что служба оповещения являлась одним из главных звеньев МПВО и была связана со службой оповещения войсковой ПВО, которая располагала разветвлённой сетью постов воздушного наблюдения, а затем и радарными установками.

Однако в начале войны службы оповещения допускали существенные промахи. Главный из них - запаздывание объявлений воздушной тревоги.

Чтобы укрыться от бомб, жителям города в дневное время требовалось 8-10, а в ночное - 12-15 минут. Учитывая скорость авиации противника, следовало засечь вражеские самолеты и объявить тревогу в тот момент, когда они находились не ближе 120-150 километров от города. Как раз такое расстояние «Юнкерсы-88» могли покрыть за 10 минут. Но линия фронта находилась от Мурманска примерно в 70 километрах, и вражеской авиации от момента, когда ее обнаруживали наши наблюдатели при пересечении фронта, до появления над Мурманском требовалось всего 5 минут. Подавать воздушную тревогу по услышанному гулу самолетов за линией фронта было нельзя - мало ли какие полеты совершались в тылу противника. Вот и случалось, что сирены запаздывали и бомбежка заставала людей на пути в убежище.

Случалось, что тревога подавалась без надобности и через 2-3 минуты объявлялся отбой. Все это создавало нервозность, отражалось на работе промышленных предприятий. За каждое опоздание с объявлением воздушной тревоги строго взыскивал городской комитет обороны, а если это опоздание влекло за собой человеческие жертвы - виновные должны были отвечать перед трибуналом. Нередко бывали случаи, когда дежурные ПВО в задержке сигнала обвиняли дежурных МПВО. Наконец нашего дежурного посадили на командный пункт ПВО и снабдили его всеми средствами оповещения населения. Однако информацию о воздушной опасности дежурный МПВО продолжал получать из других рук, и промахи в работе службы оповещения все-таки происходили.

12 апреля 1942 года в четыре часа утра одновременно с сигналами воздушной тревоги раздались тяжелые взрывы фугасных бомб. Две из них попали в деревянный двухэтажный дом № 5 по улице С. Перовской, жильцы которого не успели уйти в убежище. Среди пострадавших были женщины, дети.

К месту поражения прибыли председатель городского комитета обороны первый секретарь обкома ВКП(б) М. И. Старостин и уполномоченный Государственного Комитета Обороны СССР И. Д. Папанин. Старостин сурово посмотрел на меня и сказал: «Как же так? Без тревоги - и бомбежка!» И добавил: «Передайте Железину мой приказ: виновных наказать!»

В процессе начавшегося следствия выяснилось, что дежурный местной противовоздушной обороны сигнал об угрозе получил вовремя, но с объявлением тревоги опоздал.

Петров оправдывался, но свидетелей в его пользу не оказалось. За халатное отношение к исполнению служебных обязанностей, приведшее к массовым жертвам, ему угрожал расстрел.

А спустя две или три недели в Мурманск приехали летчики. Они зашли в штаб МПВО и рассказали следующее.

В ночь с 11 на 12 апреля 1942 года большая группа советских бомбардировщиков ушла в тыл противника для удара по какому-то важному объекту.

Она была встречена сильным огнем зенитной артиллерии, но успешно отбомбилась и пошла домой в полном составе.

Однако в хвост группы наших самолетов пристроился «Юнкерс-88».

«Где немчура сел нам на хвост, - рассказывали работникам штаба летчики, - никто не заметил.

Обнаружили его у самого аэродрома, при посадке. Открыли по врагу, огонь, он отвернул и пошел на Мурманск».

Так стало ясно, что произошло. И обнаружили самолет, и тревогу дали сразу же, но фашист уже бомбил.

Эта история закончилась тем, что по ходатайству А. М. Кольцова - начальника МПВО города - Петрова отправили на фронт. Но одно дело, когда человек идет на фронт добровольно или по мобилизации, другое - когда направляют его в штрафную роту. Так или иначе, но мы лишились единственного инженера-химика. Однако в связи с подготовкой немцев к применению отравляющих веществ возникла острая необходимость в начальнике химической службы города. В военкоматах такого специалиста не нашли. Думаю, что не без участия председателя городского комитета обороны генерал-майора М. И. Старостина М. Петров был отозван в МПВО. В 1944 году после освобождения Заполярья наш товарищ воевал в Эстонии, где погиб на боевом посту.

Мурманск в огне войны