В проеме двери рыбцеха показалось лохматая голова электрика Кузькина:

- Эй, ребята, как погодка, работать можно? - спросил Кузькин, поглядывая на кормовую мачту.

- Нормально. Каску надень, иначе старпом побреет твои кудри, - ответил Володька, улыбнулся и подмигнул ребятам. - Сейчас на мачту полезет, это его хобби - прожекторы ремонтировать...

И точно, через несколько минут Кузькин, ловко зацепившись ногами за поручни трапа, колдовал над кормовым прожектором-светильником.

- А я боюсь на мачту лезть, голова кружится. Молодец, Кузькин! - подавальщик Толик с восхищением посмотрел наверх, прикрыв глаза ладонью.

- Ты ворон по сторонам не считай, рыбы на рыбоделе нет, - одернул Толика Володька.

Толик обиженно засопел и начал рыбой заваливать рыбодел, мешая шкерщикам разделывать треску.

Шкерщики, не обращая внимания на Толика, лишнее сталкивали обратно в ящик.

- Кузькин, точно, молодец, он ничего не боится. Его в детстве гусак перепугал, с тех пор он занимается аутогенными тренировками - волю воспитывает. Тебе тоже не мешает этим заняться, чтобы эмоции при себе держал! - обратился Володька к Толику.

- Какой гусак? - загалдели ребята.

- Обыкновенный, гусак как гусак.

Кузькин родом из степного района, где ни озера, ни реки на сотни верст не было. Но пруд, как ни странно, располагался посередине станицы, недалеко от школы. И являлся любимым местом для отдыха домашних гусей. А хороводил этим стадом гусак Щипун. Ох и свирепый! Ничего не боялся, даже на сельхозтехнику типа трактор нападал, если что-то не понравилось. Детишки, ясно дело, старались обойти это гиблое место.

Но Кузькин однажды проспал и, чтобы не опоздать на урок, рискнул пробежать мимо пруда. А Щипун тут как тут! Зашипел как уж, крылья в разлет и, словно самолет на взлетной полосе, едва касаясь лапами земли, припустил за школяром. Может быть, Кузькин и оторвался бы от преследователя, если подался в сторону от пруда. А у него от страха сообразительность притупилась. Бежит он вдоль пруда. Гусак настигает, так как родная стихия с зеленой плесенью воодушевляла гусака, как моряка пенистая грива морского прибоя. Не выдержали ноги бешеной погони, подкосились, и нырнул Кузькин прямо в зеленую ряску.

То ли после такого конфуза приняв Кузькина за своего, то ли морально удовлетворенный победой, но, сделав полукруг, гусак сбавил обороты и важно пошагал к своему стаду.

В такой ситуации не заплакать невозможно. А особенно если новая форма да портфельчик с книгами пришли в утилевое состояние, потому что вода в пруду въедалась в материал покрепче любого красителя, намертво.

Плачет Кузькин, ничего не видит. Вдруг раздается громоподобный бас:

- Что, братишка, приуныл, голову повесил? - И сильные руки отрывают его от земли, поднимая на уровень тополей в школьном саду.

Потер глаза и видит перед собой фуражку с бабушкино решето, а пониже синие смеющееся, добрые глаза и черную, как смоль бороду. Кузькин ахнул от удивления: что за дядя, с какой планеты?

А дядя поставил его бережно на землю и говорит:

- Ты, малец, не горюй, не соли море, потеря шапки - не потеря головы! Школьную форму и книжки мы тебе справим. Показывай где живешь, доставим по назначению, а потом ты меня прямым курсом выведешь к Клавдии Шибаловой.

Кузькин оторопело стоял и не двигался - «инопланетянин» имел золотистые нашивки чуть не до локтя и грудь в медалях, которые дзинькали, как волшебные колокольчики.

- Ты что, как боцман после пожара, язык проглотил! Держись за меня -и полный вперед! - рычал басом великан, протянув Кузькину левую руку, а правой легко подхватил чемодан с бабушкину кровать.

Дома Кузькина немота прошла, и, оказавшись в сухих залатанных штанах и рубахе, он осмелел и познакомился с «инопланетянином», который оказался мурманским рыбаком, и звали его дядя Макар.

Потом они с дядей Макаром искали Клавдию Шибалову и рыбак похвалил Кузькина за наблюдательность - они быстро нашли дом, в котором жила Клавдия.

Кузькину понравилась их встреча - он с удовольствием наблюдал, как Макар и Клавдия долго обнимались и целовались на виду у соседей. Кузькин до этого не видел, как целуются мужчина и женщина.

Позднее Кузькин уехал в местное сельпо, гордо взирая на окрестности с высоты плеч дяди Макара, презрительно поглядывая на гусака, который беспомощно шипел, разинув рот, неуклюже отступая от башмака сорок пятого размера.

Счастливые дни детства были тогда для Кузькина. Получил он в подарок от дяди Макара новенькую школьную форму, ранец, книжки и настоящий флотский ремень с золотистой пряжкой и якорем на ней. Посмотрите наверх, он и сейчас его носит. Ребята дружно повернулись. Кузькина на мачте уже не было, только прожектор излучал веселый радостный желтоватый свет.

- Но недолго дядя Макар побыл в станице! Уехали они с Клавдией Шибаловой на далекий Север. Осталась тоска в глазах у Кузькина по далеким морям и океанам, про которые так интересно рассказывал дядя Макар, да ремень с золотистой пряжкой.

Вырос Кузькин, и после службы в сухопутных войсках (не взяли его на флот, как жителя степного района, когда призывали в армию), сел он в поезд на Мурманск, чтобы разыскать дядю Макара. К сожалению, он не нашел мурманского рыбака, но наш флот приобрел мастера - золотые руки!

Морское братство, Избранные произведения