Читать предыдущую главу

Дания. Копенгаген 1968 год

ЛАДЫЖЕНСКАЯ ТАТЬЯНА СЕРГЕЕВНА

Речь пойдет о пребывании в Копенгагене по случаю ремонта судна, построенного на верфи «Бурмейстер и Вайн» 5 августа 1968 года ПР «Апатит» ошвартовался у причала для гарантийного ремонта после года эксплуатации. Командовал судном Шаньков И.Т. Я в должности старшего механика, руководил машинной командой.

Хотя гарантийный ремонт не предполагал большого объема работ, срок пребывания на верфи был определен в 3,5 месяца. Для команды это была возможность не только выполнить задачу, но и культурно отдохнуть после длительного рейса. В таком городе, как Копенгаген, возможности для этого были.

Следует отметить и такую особенность, как наличие большого количества эмигрантов первой волны. Многие из них стремились к контактам с нашими туристами и моряками. Несмотря на строгости «Правил поведения советских моряков за границей», нам не возбранялось заводить и поддерживать такие знакомства.

Мои помощники, разбитной рефмеханик Гена Бушнев и электромеханик Казаков, уже бывали в Копенгагене и таких знакомых имели. И сразу сообщили о своем прибытии. В ближайший выходной мы втроем направились с визитом. Естественно, с ведома и разрешения капитана. Он был обязан знать все детали наших контактов.

Мы направились в гости к Татьяне Сергеевне Ладыженской, нашей соотечественнице, правда, в Отечестве не бывавшей. Не забыли взять и традиционные российские «сувениры».

Татьяна Сергеевна Ладыженская родилась в Копенгагене. Её родители эмигрировали из Петрограда сразу после революции. Отец, государственный служащий, сносно устроился в Дании. Во время описываемых событий, Татьяне Сергеевне было под пятьдесят. Она была замужем за немцем Александром Майнерсом, капитаном небольшого пассажирского судна, курсирующего между Копенгагеном и Шведским Мальмё. Во время наших визитов мы редко заставали его дома. Младший брат Фёдор проживал также в Копенгагене. Мы иногда встречали его у Майнерсов. Татьяна Сергеевна доброжелательно и ненавязчиво стала опекать нас. На стареньком Фольксвагене-«Жучке», мы объездили не только Копенгаген, но и пригороды. Посетили замок Гамлета, довольно мрачноватый на вид. На экраны только что вышел фильм «Доктор Живаго» и мы, разумеется, его посмотрели. Фильм хороший. Получили мы в подарок и запрещённую в то время у нас книгу.

Прочитав её, я не нашел ничего крамольного и если бы не шумиха вокруг неё, она не стала бы таким событием. Недоступный у нас Солженицынский «Раковый корпус», мы тоже получили. Правда, прочитал я её до половины. В общем, как-то ненавязчиво пытались нас разлагать. Рослая и несколько грубоватая внешне, Татьяна Сергеевна женщина образованная и интеллигентная, в совершенстве владеет тремя языками. Это не редкость. Удивительно другое. Чистейший Питерский диалект, не испорченный малейшим акцентом. Это притом, что в России-то она не бывала. В семье разговаривали только по-русски. Строго придерживались российских обычаев.

В один из визитов к Ладыжинской, мы застали в доме пожилого гражданина. Татьяна Сергеевна представила его как дальнего родственника «дядю Ваню» (по Чехову), так его впредь и называла. Он же представился как Рентельн Александр Романович и подчеркнул: - «Рентельн, а не Рентель!» Это был довольно пожилой 84-летний человек, стройный, подтянутый для своего возраста, аккуратно одетый, в неизменном широкополом берете. Нам объяснили, что дядя Ваня постоянно проживает в Италии и приехал в очередной раз погостить. Степень родства установить не удалось. Возможно, он и не был родственником вовсе. Дело не в этом.

Александр Романович был на родине инженером путей сообщения, помещиком, который имея средства, любил весело пожить. Самые свежие воспоминания о России заканчиваются 1918 годом. По его словам большевики из 300 человек, таких как он, прорывавшихся за границу в районе Житомира, «вырезали» больше половины. В эмиграции видимо он не бедствовал. Жил сначала в Германии, потом перебрался в Италию. О жизни в Союзе он имел смутное представление. Особенно о своей жизни не откровенничал, часто повторял, что «Россия гибнет». Мы как могли, успокаивали его, уверяя, что у нас всё в порядке. О семье он тоже не говорил. Вспоминая как-то, об одном из своих сыновей он заявил, что тот погиб «Во время нашествия большевиков на Берлин в 45». Мы опешили. Многие эмигранты смутно представляют, как живут граждане в Союзе. Но и от них Александр Романович отличался. «Как там, у «Яра», всё ещё цыгане танцуют?» - спрашивал он. Мы объясняли, что такого ресторана уже нет в Москве, а цыгане имеют свой театр «Ромэн».

Встретивший нас вначале весьма настороженно, Александр Романович стал привыкать к нам, с удовольствием встречал нас в отсутствие хозяйки и рассказывал кое-что из жизни Европейской Русской Эмиграции. Особенно малость выпивши. Заметив эту слабость, мы стали прихватывать «маленькую» водки, которую он выпивал постепенно из горлышка не закусывая.

Часто он оставлял нашу общую компанию, где мы пили в основном сухое вино, одевался и спускался вниз. На протесты хозяйки он заявлял, что ему не хватает «Кабацкого духа» и шел в кабачок.

Но вернёмся к прошлому. Однажды Татьяна Сергеевна предложила нам посетить церковную службу. В Копенгагене есть Русская церковь. Но на этот раз служба была организована по случаю приезда из Гамбурга какого-то высокого духовного лица и проходила в арендованном помещении. Я впервые присутствовал на настоящей церковной службе. В средних размеров зале находилось около сотни верующих.

Молодёжи среди присутствующих не было. В основном это были люди от пятидесяти и выше. Служба шла естественно на русском языке. Выглядело всё это очень торжественно. Присутствующие обращали на себя внимание ухоженностью и солидностью. Чувствовалось дворянское происхождение или полковничье-генеральское. Служба нам очень понравилась. По её окончании стали расходиться. В фойе Татьяна Сергеевна кое-кому нас представляла, но делала это выборочно. Стоя в сторонке, она говорила нам, что это бывший граф, а тот генерал и согбенные годами они соответствовали положению.

Познакомились мы с Козловым Михаилом Сергеевичем. Он прислуживал при Гамбургском Епископе. Человек очень интересной судьбы. Но главное с большой симпатией, как и Татьяна Сергеевна, относится к России и россиянам. Проживает в Гамбурге, часто встречается с нашими моряками. Приглашал в гости, если окажемся в Гамбурге. Не довелось. Я посетил Гамбург раньше. Энергией Татьяны Сергеевны поддерживалась связь между русскими эмигрантами. Запомнилось знакомство с Парасковьей Иосифовной Фосс (урождённая Глот).

Парасковья Иосифовна очень аккуратная, а в молодости видимо красивая, родилась в Киеве.

В Киеве в то время проживали её брат и сестра. Перед Революцией она вышла замуж за датчанина и уехала сначала в Хельсинки (Гельсингфорс), а затем и в Копенгаген. Она прожила здесь всю сознательную жизнь. Здесь у неё дети и внуки. Ей очень хочется побывать в родном Киеве, но она признаётся, что для неё это был бы очень тяжелый груз воспоминаний. Она пригласила нас в гости. Живёт она одна в мансарде небольшого дома. В маленькой комнате много наших книг, старые журналы «Огонёк», которые и нам-то было интересно полистать, журналы «Советский Союз». Сказала, что не пропускает ни одной передачи радиостанции «Голос Родины». Очень приятная старушка с симпатией и тоской вспоминающая свою Родину.

Пользуясь тёплым гостеприимством наших соотечественников, мы пригласили их и к нам на судно. Наш повар Столяр Иван Александрович, не ударил лицом в грязь. Он был умелец и не чужд элементарных правил этикета. Его обычно и направляли в заграничные рейсы. Любил выпить. Мы с ним дружили, встречались в рейсах и ранее. Иван Александрович не любил, что бы кто-то вмешивался в его деятельность.

Был номенклатурой капитана, стармеха и старпома. Стол по заказу накрывал только сам. Вместе с гостями выпивал свой стаканчик или даже стакан и удалялся, зная, что для него продолжения больше не будет.

В гости пришли Татьяна Сергеевна, её брат Фёдор с женой, Парасковья Иосифовна и ещё кто-то, и разместились в моей каюте. Судно новое, каюта уютная и просторная, что и удивило гостей. Иван Александрович знал, как ублажить соотечественников. Прежде всего, замечательный борщ, гвоздь программы.

На второе он приготовил гречку с мясом, то же необыкновенно вкусно. Была замечательная селёдочка и другие закуски очень простые, но вкусные. И никого не соблазняла икра и сёмга, которые тоже были. Выпивка была по желанию. Фёдор Сергеевич с удовольствием подналёг на «Столичную» и в конце приёма был на пределе. Гости были растроганы до слёз.

Пышный чёрный хлеб был то же в изобилии на столе. О нём следует сказать особо. Направляясь в гости, мы обязательно прихватывали буханку-другую. А если учесть, что Копенгаген город столичный и нас часто навещали по делу и без дела представители Посольства, Консульства и пр., которые тоже скучали по чёрному хлебу, напряженка с выпечкой у шеф-повара была значительной. Помощник у него был только один. Повышенную нагрузку я вечерами Ивану Александровичу компенсировал стаканчиком виски «Белая Лошадь», которое нам с капитаном было позволено покупать в беспошлинном магазине при нашем Торгпредстве очень дёшево.

С мужем Татьяны Сергеевны, капитаном Майнерсом, мы встречались реже, чем с хозяйкой. В ответ на хороший приём, о котором ему рассказали, он пригласил нас к нему на судно, предложив прокатиться от Копенгагена до Шведского Мальмё и обратно. Мальмё расположен чуть ли не на видимости Копенгагена, и рейс совершается в пределах светового дня. Едут друг к другу за тем, что дешевле на том или другом берегу, а заодно попить пива, беспошлинно продающегося на судне. Алекс Майнерс, пожилой добродушный немец, очень доброжелательный, в основном находился на мостике, лишь изредка спускаясь в каюту, более скромную, чем у меня на ПРТ «Апатит». Это путешествие было связано с определённым риском. Узнай наше начальство, нам бы не поздоровилось. Наши «Паспорта моряков» не давали нам на это права. На Шведский берег мы, разумеется, не рискнули сойти, хотя и хотелось ступить на Шведскую землю. Мы любовались окрестностями, в каюте был накрыт хороший стол, с разнообразием напитков. Путешествие нам понравилось.

Ремонт судна подходил к концу. Благодаря Татьяне Сергеевне мы очень интересно и содержательно провели время, познакомились с интересными людьми. Как память я храню царский /Николаевский/ серебряный рубель, подаренный Татьяной Сергеевной. О том, что она является княгиней ни она, ни её окружение, ни разу не обмолвились. А в общении она была очень проста и доброжелательна. Не раз говорила о желании побывать в Союзе и Ленинграде, родине ее родителей.

Прошло более тридцати лет, Я иногда вспоминал визит в Копенгаген, Татьяну Сергеевну. Хотелось знать удалось ли ей свое желание осуществить. В начале 2000 годов я случайно увидел по телевизору Татьяну Сергеевну, постаревшую, но еще достаточно бодрую в передаче Дмитрия Крылова «Непутевые заметки». К сожалению это был конец передачи. Я даже написал Д. Крылову с просьбой что-либо сообщить о Т.С. Ладыженской. Ответа я не получил. Была еще одна передача Д. Крылова уже после кончины Татьяны Сергеевны, но мне тоже не удалось ее посмотреть.

Благодаря Интернету все оказалось достаточно простым. Мне удалось многое узнать о жизни и деятельности этой интересной личности. К интернету я и переадресовываю интересующихся.

И вот сообщение: «В Копенгагене скончалась княгиня Т.С. Ладыженская»

Дочь камер-юнкера С.С. Ладыженского, ближайшего помощника императрицы Марии Федоровны, Татьяна Сергеевна, родилась в Дании 1 октября 1919 года, когда ее родители после революции по просьбе Императрицы прибыли в Данию. В детстве она часто видела Императрицу, играя в ее поместье.

Овладев датским, английским, французским и немецким языками, Татьяна Сергеевна работала переводчиком и потому часто общалась с пленными русскими солдатами, лечившимися во время Второй мировой войны в датских госпиталях. После последовавшей в феврале 1988 года смерти мужа - Г.А. Васильева, который нес послушание старосты русского Александро-Невского храма в Копенгагене, - Татьяна Сергеевна приняла на себя его обязанности. В конце 90-х годов минувшего века она явилась инициатором возвращения прихода Александро-Невского храма в лоно Матери-Церкви и в 2000 году приход стал общиной Московского Патриархата.

Половину своей жизни Татьяна Сергеевна отдала на служение Русской церкви. День и ночь она пребывала в храме, поддерживая порядок, проводя экскурсии, занимаясь административной работой. Т.С. Ладыженская известна в Дании благодаря своим лекциям о православии и истории храма, которые она проводила в различных датских учреждениях. Много лет она занималась благотворительностью, приглашая в Данию на отдых и лечение детей - жертв чернобыльской аварии, самоотверженно помогая людям, приезжавшим в Данию из России. Ее имя было хорошо знакомо в официальных кругах, в частности, в Королевском Дворце. В 1989 году, в день своего 80-летия, за неустанные труды на благо русского православного прихода Т.С. Ладыженская была удостоена ордена Русской Православной Церкви святой равноапостольной княгини Ольги. Последние годы Т.С. Ладыженская продолжала активно заботиться о церковных делах, несмотря на обуревавшие ее недуги. 25 января, в День своего Ангела Татьяна Сергеевна причастилась Святых Христовых Таин и 14 февраля тихо скончалась на 87 году жизни.

Первый раз в России Татьяна Сергеевна побывала лишь в 1980 году. Тогда в Москве в храме Иоанна Воина она обвенчалась со вторым мужем - Георгием Александровичем Васильевым, старостой храма Александра Невского, эмигрантом, офицером русской армии, очень добрым и порядочным человеком. Семейная жизнь была счастливой, но недолгой, в 1988 году Георгий Александрович умер. Татьяна Сергеевна была избрана почетным старостой храма Александра Невского.

Читать следующую главу

О друзьях, о море, о себе