Ночная вахта подходила к концу. Матросы устали не только обрабатывать рыбу, но и слушать разные истории, которые «травил» старшина вахты Володька Ершов. Все молчат. Движения у ребят замедленные - за рыбоделом стоят четвертый час.

- Володька, расскажи еще что-нибудь, - взмолился подавальщик рыбы Толик. - Спина окостенела от наклонов.

Володька долго молчал. Неожиданно без комментариев продолжил морскую травлю:

- Я до нашего судна морячил на большом морозильном траулере. Там, Толик, моряки обрабатывают рыбу в закрытом помещении. Это здесь, у нас, на открытой палубе на моряков наваливаются все морские напасти - и дождик, и снег, и брызги волн. Но видно, что находишься в море! Видишь, сколько звезд на небе! А луна зацепилась за какую-то скалу...

- Да не скала это, а туча какая-то странная, - возразил Толик.

- Конечно, туча. Луна-то ой как далеко от земли - но видно, что зацепилась за скалу из туч. А горизонт, посмотрите какой - немножко кривой и малиновый. Видите малиновые тучи? А как бесы в снастях хулиганят, слышите?

Ребята прислушиваются, не переставая шкерить рыбу, но забывая про усталость.

- Этого, Толя, в рыбцехе не увидишь и не услышишь! Мне нравится чувствовать дыхание моря, поэтому я и ушел на маленькие тральщики. А еще мне не нравится, что на больших судах выходят в море женщины.

Пришла к нам на большой траулер врачиха. Не бабушка и не девушка... В бальзаковском возрасте, когда надо думать о воспитании внуков, а не о душевных порывах и не о морских плаваниях, особенно на рыболовном траулере.

Но на суда такие женщины часто попадают. Непонятно, кто им «лапшу на уши вешает», что в далеком плавании моряки даже на шимпанзе кидаются, а если она еще под маской достижений косметики и женского лукавства, то можно кого-то и охмурить, даже увести от родной жены мужика-морячка...

Простые поварихи - те проще. Вероятно, инструктаж в отделе кадров проходят, как себя вести на судах среди суровых, но очень ранимых людей - рыбаков. И иллюзий не строят - находят себе мужика по душе и, не скрывая, оказывают ему симпатии, чтоб все остальные знали и не лезли. А кто полезет, то ему можно и по роже съездить - у меня Ваня есть, и ему предана. И никто не обидится, потому что Ваня - тоже моряк, а женщина имеет право любить кого хочет.

А вот эти интеллигентки-врачихи, особенно из столичных городов - Санкт-Петербурга, Москвы приехавшие по зову сердца и жажде романтики в предпенсионном возрасте, те (от лишнего ума или от наивности?) начинают свою активную деятельность по одному сценарию: им обязательно хочется общаться только с капитаном, не ниже. Но не понимают, чуть не выразился - дуры, что Капитан - фигура особенная, что у него «репа», то бишь голова, все время работает, даже когда он спит. Да и спят они обычно урывками!

Я читал у морского писателя Конецкого - у опытного капитана, если главный двигатель изменит обороты на пару десятков, то капитан сразу просыпается с вопросом в «компьютере» - в чем дело?

Где поймать рыбу; почему на полтонны меньше, чем у других; почему выпуск рыбопродукции в рыбцехе низкий; почему скорости не хватает; почему погода испортилась; почему Петров сунул палец куда не надо и получил травму; почему отдел кадров моряков неподготовленных присылает на судно? Каждый день сотни «почему?» надо приводить в действие. А если штурманы слабоватые, то капитан круглосуточно находится в рулевой рубке! А радиограмм сколько приходится писать, да еще на иностранном языке, если работаешь в зоне иностранного государства!

Я раньше говорил, что собирался на штурмана учиться, но как посмотрел на эту канитель, - передумал. Лучше байки буду рассказывать, может быть, дольше проживу! Юмор, говорят, кровь очищает и жизнь продлевает. Не верите? Да я книгу профессора, внучки самого великого психолога Бехтерева читал про это!

А капитан, представляете, особенно во время плавания по норвежским шхерам или во время швартовки анекдоты начнет рассказывать и хохотать! Вот цирк будет, который закончится чем? Кораблекрушением! И ваши жены и дети, любимые подружки получат вместо «баксов» известие, что в геройской схватке со стихией моряки погибли смертью храбрых!

Эти женщины бальзаковского возраста - любительницы высоких покровителей и поклонников, не имеющие понятия о морской жизни, видавшие пароходы с пляжа в Сочи, этого не понимают! Оно знамо - в Москве она, может быть, крутила «шашни» с каким-то тузом типа завполклиникой, а может быть, с клиентом из другой отрасли и по тому же сценарию и, не понимая наших специфических условий, начинает сбивать с пути истинного наших командиров. Понятно, командиры - тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, тем более, если женская особь сама в руки просится, но надобно понимать, что на судне - не на квартире, где можно спрятаться и никто не потревожит... А если общение с капитаном, который, как подводная лодка, должен быть готов к бою, то бишь принимать решение согласно сложившемся обстоятельствам? И не важно, где он находится - в постели или в гальюне, но обязан капитан мчаться в рулевую рубку принимать решение немедленно! Вот представляете: капитан в постели с бабой - и вдруг ревунок заревел, наехали на задев при тралении или пожарная сигнализация сработала. И что он должен делать? Без штанов бежать? Срамота будет!

Вы заметили, что наш капитан любит в кожухе в рулевой рубке «кемарить». Вы думаете, что он - того, ненормальный? А я понимаю так: ему тут спокойнее. Чуть что - а он в боевой готовности, в рулевой рубке!

Есть, конечно, капитаны, которым все «до фени», приходилось мне с такими плавать, которые в рулевую рубку приходят только по вызову штурмана, а некоторые запивают на несколько дней и бабу ни одну на судне не пропустят мимо. Но я с такими стараюсь не плавать - мне еще пожить охота!

- Чего ты опять растянул болтовню, как боцман швартовые по палубе? - перебил Володьку подавальщик Толик.

- Ты, сопляк, пинагор мороженый, слушай! У тебя все впереди! Может быть, капитаном станешь, тогда вспомнишь Володьку и скажешь: «Вот моряк был, народный философ - все в точку говорил». Понял, глиста заморская?

Прикатила на наш тральщик из Санкт-Петербурга Лина Савельевна. Пухленькая коротышечка, глазки черненькие на месте секунды не стоят, по сторонам - зырк-зырк, что-то ищут, как корабельные локаторы. И шустренькая такая, несмотря на свой бальзаковский возраст. Бегает она по судну, мелькает то там, то сям, то на камбузе, то в салоне, то в кают-компании у видика. И везде ее голосок звенел - «хи-хи» да «ха-ха».
Ну такая женщина, прямо, как собачка-болонка у прачки на том судне! И положила она глаз на нашего капитана. А тот к бабам был равнодушен, но рыбу ловил лучше всех!

Лина Савельевна напросилась в помощницы к буфетчице - то рыбки в каюту капитану жареной принесет, то на камбузе повара попросит деликатесик сварганить, и «хи-хи», «ха-ха», Артур Сергеевич, да Артур Сергеевич! Как ваше драгоценное здоровье, не болит ли головка?

Закончилось, ясное дело, чем - коли рыба сама в сети идет, то грех ее выпускать! И оно бы все ладно, да Лина Савельевна-то интеллигентка из Санкт-Петербурга. Ей внимания, романтической любви захотелось! А подумала бы, как врач, заботящаяся о здоровье, о психологической уравновешенности членов экипажа, все бы оценила здраво, с точки зрения особых обстоятельств морской жизни. Сделала доброе дело, сняла стресс с мужика, помогла ему решить свои сложные дела, а соответственно помогла и команде: повысила производительность труда на основе более спокойных, мудрых, уравновешенных решений капитана - и все бы гуд - хорошо, как говорили древние греки.

Ан нет, ей внимание да любовь подавай! А командиру надо о команде, о рыбе думать, а не о том, чего желает врачиха.

Начала Лина Савельевна пофыркивать! Вместо «хи-хи» - «фу-фу». Начала дуться на капитана. А тот мужик порядочный был, к таким историям не приучен, и стал он чувствовать себя неловко - вот, и начались длительные беседы за чашкой чая с Линой Савельевной.

Ясное дело, рыбалка не клеится. А врачихе и этого мало - ей признание в любви подавай. И пошли у нее истерики всякие и угрозы в адрес капитана. У кэпа семья крепкая была и детей много - от такого поворота он совсем растерялся, и рыбу мы перестали ловить.

И вдруг - батюшки, никогда мы кэпа «под кайфом» не видели, а тут, врезавши, пошел он разбираться со своими любовными делами к врачихе. Крик на весь коридор, аж до нижней палубы. Ей-то, интеллигентке, скандал ой как нужен был, показать: вот, мол, я какая, даже такой стойкий командир взбесился!

Но не учла одного. Командир - он и есть командир, принимает решение - и баста.

Когда Лина Савельевна в очередной раз закричала на весь коридор: «Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне?», - командир постоял, помолчал и принял решение: «Я к вам не захожу, и вы ко мне не заходите! Отныне у нас служебные отношения. И все гут, как говорили древние греки».

Занялся командир наш рыбалкой как положено, и наши производственные дела наладились.

С Линой Савельевной у него стали обычные корректные отношения: «Здравствуйте!», «Доброе утро!» - и никаких эмоций.

Конечно, женщина - творение природы сложное. Такое развитие событий в планы Лины Савельевны не входило. И она разработала стратегический план, где ставки делались на ревность: если капитан увидит, что за ней ухаживают другие, то ясно, заревнует и опять попадет в ее сети.

Начала она обихаживать технолога, благо он жил рядом и спальные места разделяла только каютная переборка. Приемы пошли проверенные - тот же чаек, те же разговоры, те же «хи-хи», «ха-ха». И технолог, хотя и был значительно моложе Лины Савельевны, но парень - свое на уме, и он сразу женщину бальзаковского возраста уложил на диванчик. Ей стало не до «хи-хи», правда, парень обладал мужским достоинством отменным, поэтому «ха-ха» ей понравилось.

Естественно, технолог был не дурак и понимал, что траулер - стеклянная банка, все видно, поэтому пришел к капитану и рассказал про «ха-ха» на всякий случай, чтоб производственные отношения с капитаном не испортились.

А капитан даже бровью не повел:

- Вы зачем пришли? Есть производственный вопрос?

- Нет.

- Будьте здоровы! Меня ваши «ха-ха» не интересуют!

А время шло к порту. Технолог пообщался с Линой Савельевной, а потом решил беречь силы для жены, для семьи - и без объяснений послал ее подальше. Его душа страданиями и сомнениями не пылала. Да вдобавок в рыбцехе, на перекуре, когда матросы занимались «травлей», как мы сейчас, очень впечатлительно рассказал про «ха-ха» с женщиной бальзаковского возраста. И вы думаете, она успокоилась? Ничего подобного. Она с нашего судна списалась, а на другом траулере начала все сначала. Но там ребята оказались современные. Они, поняв запросы Лины Савельевны высшего уровня, «подсунули» ее какому-то иностранному чиновнику в период захода траулера в порт в Мавритании. Да вышло глупо: хватанула Лина Савельевна тогда лихую болезнь, которой потом заразила любителей «ха-ха» на своем судне, после чего была списана с судна и уволена.

И провожал ее в родной Санкт-Петербург кто? Только я, народный философ Володимир, потому что женщин надо понимать и жалеть...

Морское братство, Избранные произведения